Хранитель времени - Брайан Селзник

Из-под круглых очков на Хьюго строго смотрели глаза-бусинки как у мышки.

Оказалось, что Хьюго мог попасть в библиотеку только в сопровождении взрослого. Это во-первых, а во-вторых его внешний вид оскорблял торжественность такого заведения, как библиотека Французской академии киноискусств. К своему стыду, Хьюго вдруг и сам осознал, что похож на нищего замарашку. Он чувствовал себя побитым и униженным и уже собрался уйти, как вдруг кто-то окликнул его по имени.

– Хьюго, это ты?

– Этьен! – Хьюго обрадованно подбежал к старому знакомому. – Откуда ты взялся?

– Это я у тебя должен спросить!

«Серая мышка» тотчас навострила ушки, прислушиваясь к их разговору. Словно почувствовав, что здесь произошла неприятная сцена. Этьен представил Хьюго дежурной:

– Мадам Морье, познакомьтесь: это мой друг Хьюго.

«Серая мышка» густо покраснела. На её счастье зазвонил телефон, и ей не пришлось оправдываться.

– Мне очень жаль, что тебя уволили, – сказал Хьюго. – Но почему ты исчез? Мы даже не знали, где тебя искать.

– Извини, но в тот день мне нужно было срочно уехать к родителям. А насчёт кинотеатра я не расстраиваюсь. К тому времени я уже поступил в киноакадемию на курс ператоров.

Хьюго с удивлением посмотрел на друга и на его чёрную повязку, из-под которой совсем недавно Этьен извлёк спасительную монету в один франк. Этьен отреагировал с присущей ему весёлостью:

– А что, очень удобно! Всё равно во время съёмок приходится щуриться, чтобы прикрыть один глаз. По сути, все кинооператоры – одноглазые. Ну, а теперь скажи, какими судьбами тебя сюда занесло?

– Мне нужно отыскать кое-какую литературу по кино. Поможешь?

– Конечно, пойдём!

Они прошли мимо «серой мышки» и поднялись на второй этаж, где располагалась библиотека. Этьен сразу подвёл Хьюго к каталогу – нужно было найти самую обстоятельную книгу (желательно с академическим подходом и фотографиями,посвящённую эпохе зарождения кино.

 Хьюго удивлённо озирался по сторонам: надо же, синематографу нет и пятидесяти лет, а сколько уже книг понаписали!

На торцевой стене, свободной от полок, висела большая картина. Сюжет её вряд ли можно было назвать реалистичным, но именно этим она и понравилась Хьюго.

– Ого! – воскликнул Этьен, склонившись над каталогом и заложив пальцем нужную карточку. – Смотри-ка, самый большой труд на эту тему написан моим преподавателем Рене Табаром! Что ж, пошли за книгой.

Переписав номер стеллажа и полки, Этьен повёл друга к нужному стеллажу. Потом, встав на цыпочки, достал пухлый том и вручил его Хьюго.

– «Обретённая мечта: История раннего кино. Автор – Рене Табар. Год издания — 1930 », – прочитал Хьюго вслух.

Мальчик опустился на банкетку и погладил пальцем обложку.

– Надо же, книга выпущена всего год назад.

– А что именно ты ищешь? – поинтересовался Этьен, присев рядом.

Но Хьюго уже не слышал его – он полностью погрузился в чтение. Этьену ничего не оставалось, как молча пробегать глазами по тем же строчкам:

В 1895 году в Париже состоялся первый в истории человечества киносеанс. Содержание фильма «Прибытие поезда на вокзал»[10]не выходило за рамки самого названия – поезд действительно прибывал на станцию, не более того. Но когда огромный локомотив влетел на передний план большого экрана, в зале началась паника. Эффект от увиденного был столь велик, что публика,убоявшись быть раздавленной под колёсами этой железной махины, кинулась к выходу.

Хьюго жадно перелистывал книгу. Он видел фотографии людей, которые играли в карты, рабочих, покидающих фабрику после тяжёлого трудового дня… Всё это были кадры из фильмов, снятых на заре синематографа.

И вот наконец Хьюго нашёл то, что искал.

Фильм из детских воспоминаний отца Хьюго назывался «Путешествие на Луну».

Французский кинорежиссёр Жорж Мельес[11] начинал свою карьеру как маг и иллюзионист. Он даже держал в Париже собственный театр. Когда стало зарождаться кино, Мельес не мог не приветствовать этот новый вид искусства. Конечно же он сразу начал снимать кино.

Мельес был одним из первых кинорежиссёров, который показал на экране не настоящую, а вымышленную реальность. Именно он, Жорж Мельес, первым использовал в съёмках спецэффекты. Словно по мановению волшебной палочки, предметы и люди появлялись у него из ниоткуда и растворялись в никуда. Велика заслуга Мельеса, ведь именно он привнёс в синематограф волшебство.

Самый знаменитый фильм Мельеса – это «Путешествие на Луну». Путешественники, отправившиеся на небезызвестную нам планету, вступают в бой с лунными человечками и с победой возвращаются на Землю, прихватив с собой одного пленного лунянина…

Если когда-нибудь человек действительно полетит на Луну, нам стоит поблагодарить за это Жоржа Мельеса, ибо своими кинокартинами он доказал, что если очень сильно о чём-то мечтать, то всё сбудется.К сожалению, кинорежиссёр скончался после Первой мировой войны, и плёнки с его фильмами почти не сохранились.

– Как это скончался? – воскликнул Хьюго. – Это неправда, он жив!

– Жорж Мельес жив? – переспросил Этьен.

– Ну да. Да ты его сам знаешь! – Это же папа Жорж, дедушка нашей Изабель.

– Да? – Этьен нервно рассмеялся.

Папа Жорж снимал кино

Этьен помог Хьюго оформить книгу в абонементе, и мальчик забрал её с собой. Вернувшись в каморку, Хьюго прочитал «Обретённую мечту» от корки до корки, особенно главу про Жоржа Мельеса. Мальчик долго всматривался в улыбающееся лицо Луны, представляя себя на месте своего отца, когда тот был ещё ребёнком.

Вдруг в дверь постучали:

– Хьюго, открой! Это я, Изабель!

Хьюго вскочил с кровати и пошел открывать.

На пороге, опираясь на костыли, с фонариком в руке стояла Изабель. Нога её была забинтована.

– Ты зачем пришла? Я думал, ты в лёжку лежишь, – сказал Хьюго.

Изабель выключила фонарик.

– Все так и думают. А я потихоньку сбежала. Фу… я труп…

Хьюго усадил Изабель на кровать и та вдруг принялась реветь.

– Ты что? – испугался Хьюго.

– Прости меня, пожалуйста… И за то, что я пальцы тебе сломала, и что блокнот украла...а дедушка подумал на тебя… Но между прочим, ты тоже хорош – стащил у меня ключик!

– Ключ не твой, а бабушкин, – сказал Хьюго.

Изабель смутилась.

– Ой, а знаешь, дедушка совсем разболелся, – сказала она после некоторой паузы. – У него температура и он бредит… Всё время бормочет про какую-то бескрылую птицу, сгоревший