Хранитель времени - Брайан Селзник

Хьюго таскал ключи из лавки, подбирал их, если кто-то из пассажиров терял, но толку не было – ни один ключ не подходил. Но когда он увидел на шее у Изабель кулон, его сразу же осенило: это он!

Хьюго вставил ключ в «сердечко» и радостно ахнул: ключ идеально подошёл. Ещё минута – и человечек напишет заветное послание. Хьюго сделал один оборот ключом… но туг кто- то резко постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения войти, вихрем пронёсся по комнате, сбив его с ног. Мальчик больно стукнулся головой об пол. Падая, он едва не потерял сознание, но успел подумать: вот оно, привидение…

– Отдай мой кулон! – завопило привидение голосом Изабель.

– Фу, слава богу, не привидение! Но заламывать руки Изабель умела похлеще любого мальчишки. Лишь когда они оба вскочили на ноги, Хьюго возмутился:

– Как ты посмела прийти сюда!

– Ничего себе заявочки! Отдашь кулон, и я уйду! Только блокнот ты теперь точно не получишь!

– Кому говорю, уйдёшь ты или нет…

Хьюго потащил Изабель к двери.

Девочка кусалась и брыкалась, как дикая кошка. Она подставила Хьюго подножку, и тот снова шмякнулся на пол. Изабель пригвоздила его к полу и, сдувая со лба мокрую чёлку, прошипела:

– А ну отвечай, кто ты? И чем ты тут занимаешься? – В её чёрных глазах, словно злые чёртики, заплясали отсверки свечей.

– Ничего я тебе не скажу! – фыркнул Хьюго.

– Скажешь как миленький. – Девочка больно пнула Хьюго коленкой.

– Ничем я тут не занимаюсь, я тут живу, – зло процедил мальчик.

Изабель пнула больнее.

– Но я же правду говорю, – простонал Хьюго.

– Все твои правды – сплошные кривды. Ты вор и обманщик, – зло сказала Изабель. – Где мой ключ?

Хьюго нервно задёргался, словно рыба, попавшаяся на крючок. Он прекрасно понимал, что сейчас Изабель повернёт голову и увидит человечка.

Так оно и вышло.

– Ой… воскликнула она. – Это же тот самый человечек из твоего блокнота. Слушай, что вообще происходит?

Хьюго судорожно пытался придумать какую-нибудь байку, но его словно заклинило.

– Мой отец смастерил этого человечка незадолго до своей смерти, – нашёлся он наконец.

– Да? Но почему мой ключ подходит к игрушке твоего отца?

Действительно, почему?

– Понятия не имею, – признался Хьюго. – Но когда я увидел у тебя этот ключ, то сразу его узнал.

– Так вот почему ты меня поцеловал, – обиженно сказала девочка.

– У меня не было другого выхода» – вздохнул Хьюго.

– Ну спасибо. Мог просто попросить его. А что будет, если моим ключиком завести твоего человечка? – поинтересовалась Изабель.

– Не знаю. Ты ворвалась как фурия, и я не успел это выяснить.

– Ладно. Позволяю тебе воспользоваться моим ключиком, – великодушно сказала девочка и отпустила руку Хьюго.

– Не могу.

– Почему?

– Пото… потому что я должен сделать это один, без свидетелей.

Изабель сердито посмотрела на Хьюго. Ничего себе заявочка! Ведь это её ключик!

Она оттолкнула мальчика и несколько раз повернула ключ в гнезде.

– Стой! У него же нет чернил!

Хьюго метнулся к пузырьку с чернилами, отвинтил крышку и вставил пузырёк в квадратную канавку, вырезанную в столе.

Человечек на глазах оживал. Он вскинул голову, посмотрел на детей и потупил взор. По телу человечка пробежала дрожь: сотни идеально откалиброванных деталек заработали как единый организм. И хотя тельце заводной игрушки было прикрыто курточкой – Хьюго прекрасно представлял, как работает каждая часть этого чудесного механизма.

При заводе ключ натянул пружину, тем самым запустив последовательное вращение шестерёнок. Шестерёнка в нижней части корпуса подхватила медные диски с идеально насаженной резьбой, и два молоточка заходили-застучали, попадая по зубцам следующих дисков что повыше, приводя их в движение. Через сцепку рычажков, ведущих вверх, движение передалось в область шеи, заставив работать металлические плечевые и шейные суставы. Поток импульсов проследовал к локтевому изгибу, и оттуда – к запястью правой руки. Пальцы человечка крепко сомкнулись на ручке, голова его повернулась к чернильнице.. Он макнул перо в чернила и начал писать.

Дети, как зачарованные, замерли.

Дети уставились на страницу, пытаясь разобрать написанное. Но вместо букв они видели какие-то бессмысленные разрозненные каракули. От расстройства Хьюго едва не вырвал ручку из пальцев человечка. Неужели он допустил какую-то оплошность?

– Дай мне блокнот, – приказал он Изабель, и она послушно протянула ему блокнот, из-за которого вот уже сколько дней разгорались такие страсти.

Хьюго стал судорожно листать страницы, сверяясь с чертежами. Нет, всё правильно. Человечек должен работать! Просто… надежда получить послание от отца оказалась напрасной. С поникшей головой мальчик отошёл и присел на кровать. А человечек продолжал механически двигать пером по бумаге. Он макал его в чернила и со скрипом карябал лист, заполняя его бессмысленными каракулями.

Изабель стояла рядом и смотрела на происходящее не отрываясь. Человечек был словно живой, и каждое движение руки сопровождал поворотом головы. И тут Изабель удивлённо вскрикнула. Хьюго вскочил и посмотрел на лист бумаги.

Туг были вовсе не каракули! Постепенно они начинали приобретать осмысленность – так нечёткая при первом приближении картинка на расстоянии вдруг оказывается произведением искусства! Потому что человечек действительно рисовал картинку!

Хьюго сразу узнал её. И сердце его больно сжалось…

Вот мы и подошли к концу истории

Кино закончилось. В зале зажегся свет, огромная хрустальная люстра заиграла огнями, заставляя зрителей подслеповато щуриться. Таинственная картинка, о которой я упомянул в предисловии, действительно появилась на свет, выйдя из-под пера механической игрушки, – достаточно было завести ключ. Но прежде этот ключ нужно было украсть… Ради этого герою повествования даже пришлось поцеловать девочку…

Но что это? Свет в зале снова погас и снова слышится треск проектора. Это механик перезаряжал бобины, и сейчас будет продолжение! Да-да, именно так. Одна история завершилась, но начинается другая, совсем как в жизни: одно событие сменяется другим, и так до бесконечности.

Ох, чует моё сердце: всё это заведёт нас очень далеко, чуть ли не до самой луны…

Часть вторая

Подпись под рисунком

Хбюго дрожал от волнения. Он сразу же узнал эту картинку, хотя прежде её не видел. Это был