Пустующий трон - Кен Лю

и реки. Другие боролись и кувыркались, и разлетавшиеся вокруг грязные брызги превращались в горы и скалистые хребты. Те, кто были терпеливее, разукрашивали фрукты и цветы всевозможными красками, взятыми из рассветных и закатных облаков. Некоторые ловили животных, разрывали их на части и составляли из кусочков новые существа: дикой кошке вставили моржовые клыки, и появился саблезубый тигр; из рыбы с легкими медведя-звездорыла родился кит, а из коровы, которой приделали шею змеи, лапы орла, голову мшисторого оленя и крылья летучей мыши, получился гаринафин.

Тогда Все-Отец и Пра-Матерь созвали богов на совет.

«Люди – ваши вотан-са-тааса», – молвил Все-Отец.

«Но божественный дух покинул их, – добавила Пра-Матерь. – Они торчат на земле, будто камни, упавшие с неба, а их некогда яркий свет тает в безвестности. Мы со Все-Отцом слышим от них только жалобы».

«Вы должны как-то им помочь», – приказал Все-Отец.

И боги принялись строить новый дом для своих обделенных сородичей. Они перекроили ландшафт Укьу, заменили животных и растения, чтобы люди больше не жаловались на свою долю, а возносили богам хвалу. Так началась эра Человека. Боги перепробовали все: они превращали Укьу в пустыню и затопляли водой при помощи тысячи тысяч бурь. Порой они баловали людей, а порой посылали им бедствия и тяжелые испытания, надеясь закалить их характер и сделать таким образом ближе к богам. Даже внешний облик людей пришлось изменить, чтобы приспособить к новому миру. Но все усилия богов были тщетны; четыре первых эры окончились неудачей. Люди все равно продолжали жаловаться. Так пришло время пятой эры Человека. Боги приложили все силы, чтобы создать в Укьу истинно райский уголок. В то время люди стали выглядеть примерно так, как выглядят сейчас; в их мире было не слишком влажно и не слишком сухо, не слишком холодно и не слишком жарко. По земле свободно текли воды, что были слаще кьоффира, а животные добровольно шли к людям на убой. Не было ни смены времен года, ни бурь, ни засухи, ни голода. Боги продумали все и не могли даже представить, что у людей появится повод для недовольства.

Но все оказалось иначе. Вместо того чтобы дорожить божественными дарами, люди принялись их осквернять. Вместо того чтобы благодарно принимать все, что земля отдавала им, они захотели укротить землю и заставить ее давать больше. Вместо того чтобы благодарить богов за щедрость, они принялись драться между собой и провозглашать богами себя. Вместо того чтобы трудиться единым народом, они превозносили разлад и разномыслие и, воюя друг с другом, напрочь позабыли о богах.

Тогда Все-Отец и Пра-Матерь решили, что с них довольно.

«Раз люди не ценят нашу заботу, пусть сами находят себе отраду».

Сказав это, они послали в райский уголок всевозможных чудовищ и уничтожили его. Изгнали людей с их родины, лишили всех пережитков прежнего тщеславия и разбросали по разным концам Укьу. Затем боги решили предоставить людей их собственным желаниям, позволив делать все, что заблагорассудится. Мир вновь погрузился в хаос, почти как в самые первые дни, когда Лилурото прогрыз себе путь наружу из Диааруры.

Все-Отец и Пра-Матерь снова созвали совет. Боги согласились, что нужно установить порядок. Они ввели времена года, приливы и отливы, циклы роста и увядания. Теперь у каждого живого существа – как у быстроногих муфлонов, так и у саблезубых тигров – было свое время и место.

Так на заре шестой эры Укьу стал степью.

Пристыженные люди собирались в маленькие племена, жизнь которых превратилась в бесконечный труд и была насквозь пропитана страхом. Безволосые, слабые, лишенные волчьих зубов и орлиных когтей, они питались падалью и плодами кактусов, прячась по кустам всякий раз, когда в небе грохотал гром. В летний зной они гибли от жажды, а в зимнюю стужу – от голода. У них не было ни инструментов, ни одежды, ни знаний о том, как уцелеть в новом мире. Они были нелюбимыми детьми Все-Отца и Пра-Матери, ущербными богами, которые могли выживать, но не процветать.

И тогда двое друзей, юноша Кикисаво и девушка Афир, решили облегчить страдания своего народа. Кикисаво, у которого на каждой руке было по шесть пальцев, обладал силой десяти медведей, а голос его был подобен громовым раскатам. Афир, у которой было по шесть пальцев на каждой ноге, обладала выносливостью десяти винторогих муфлонов и бегала быстрее молнии. Их дружба была столь крепкой, что они считали себя вотан-са-тааса и называли друг друга «душа моя».

Эти двое поклялись отыскать Все-Отца и Пра-Матерь.

«Будем скитаться по земле, не соединяясь ни с кем брачными узами и не обзаводясь детьми, пока не встретимся лицом к лицу с богами-творцами и не потребуем вернуть нас в рай».

Кикисаво и Афир двинулись на запад и нырнули в море.

«Не видели ли вы Лилурото и Диааруру?» – спрашивали они у каждой рыбешки и у каждого краба.

Громадный кит подплыл к ним и раскрыл зияющую пасть, чтобы проглотить. Но друзья бесстрашно ринулись на кита и завязали ему хвост узлом, чтобы он не мог ударить их лопастями. Они боролись в безвоздушной тьме. Кит был не просто силен, но и хитер, и стоило людям поверить, что победа близка, как он превращался в иное существо и снова давал отпор. Он ускользал из крепких рук Кикисаво, словно скользкий угорь; он не давался Афир, прикидываясь гигантским двустворчатым моллюском и прячась среди кораллов; он делался невидимым, поднимаясь к залитой солнцем поверхности и принимая облик прозрачной медузы. Но Кикисафо и Афир не сдавались; они всякий раз находили кита и заново принимались бороться. Десять дней и ночей сражались они в глубине океана, и волны от их неистовой борьбы захлестывали берег. На десятый день кит вновь принял свой изначальный облик и хотел было утопить Кикисаво, вцепившись челюстями ему в ноги и утащив на дно. Но Кикисаво сунул руки в глотку кита, не давая противнику дышать, а Афир всплывала на поверхность, набирала полные легкие воздуха и возвращалась к Кикисаво, выдыхая ему в рот. Наконец кит сдался.

«Я Пэтен, непревзойденный ловкач и пройдоха, – сказал он. – Но вы хитрее меня».

«Как людям вернуться в рай?» – спросили Кикисаво и Афир.

«Мне известны ответы на тысячу загадок и истина, прячущаяся за тысячами тысяч обманов, но на этот вопрос я ответить не могу, – признался Пэтен. – Но я научу вас делать капканы и устраивать засады, чтобы добывать больше еды. Возьмите мои жилы, свяжите из них сети и сделайте рогатки».

Кикисаво и Афир поблагодарили его и продолжили путь.

Они повернули на юг и