Меланья и колдун (СИ) - Ди Тома

Старушка не успела открыть дверь, как вперёд неё на лестничную площадку выскочил кот Тихон. Он вальяжно обошёл Леща и протяжно зашипел, уставившись в дальний угол.

— Бабуль, помоги, — попросил её Лёха. — Помнишь этого дуралея? Что ты тогда на него шептала, чтобы он убежал?

— Перекрести его, — посоветовала старушка. — И Отче наш можешь прочитать.

Полными ужаса глазами Тамара Петровна наблюдала, как зять крестит незнакомца и шепчет молитву. На третий раз взгляд Леща начал фокусироваться.

— Как я сюда попал? Я не хотел сюда приходить, это всё он, это он меня заставил. Я не виноват, — с несвязным бормотанием молодой человек опрометью бросился вниз по лестнице.

— Что у вас тут творится? Мне теперь страшно внука здесь оставлять, — тёща была заметно напугана. — Может мне остаться? Переночевать?

— Всё нормально, идите домой, я справлюсь, — попытался успокоить её Лёха.

— Какой нормально? Ты в своём уме? К тебе пришёл не понятно кто и убежал оттого, что ты его перекрестил, это для тебя нормально? Нет, я сегодня переночую здесь, а завтра Вадечку к себе заберу. Будешь ты к нам ездить, а не я к тебе.

Она решительно направилась обратно в квартиру.

— Спасибо, баба Клава, — кивнул соседке Леший.

— Окрестите ребёночка, защитник ему нужен раз такое творится, — подметила старушка.

— Покрестим, обязательно покрестим, — пообещал молодой папаша и скрылся за дверью своей квартиры.

На кухне его ждала тёща и устроила целый допрос с пристрастием. Она не успокоилась, пока Лёха ей не рассказал про всю свою жизнь, начиная с самого детства. Подробно расспросила про его вид заработка, а узнав причину того, что он с Сашкой к ведунье ездил, схватилась за голову.

— Ох, не зря я Сашеньку от тебя отваживать пыталась. Чуяло материнское сердце. А она тебя любила, всегда защищала. Приедет ко мне с вещами, чувствую, поругались, а она всё равно тебя оправдывает. Что ж ты за человек такой? — Качала она головой.

— Нормальный человек, — отмахнулся Лёха. — Пойдёмте лучше спать, а то уже за полночь.

* * *

Утро всё прошло в сборах, паковали сумки с вещами для Вадима. Собирали бутылочки, соски и смеси. Бабушка была настроена решительно.

— Лёш, давай так, ты сейчас меня с Вадиком отвезёшь, а потом за кроваткой и коляской вернёшься, — распоряжалась она.

— Как скажите, — он не спорил, знал, тёща решила — значит так будет. Да и что спорить-то, права она, тысячу раз права.

Погрузили всё в машину, малыша в люльке пристегнули, поехали. В квартире Тамары Петровны он помог разобрать сумки и сразу же отправился за оставшимися вещами. Когда зашёл в дом, решил набрать Милке.

— Привет, — нерешительно ответил он не её «алло».

— Привет, — в голосе девушки была уверенность и спокойствие.

— Мил, я тебя попросить хотел, только ты сразу не отказывайся, — резал он пути отступления.

— О чём? — не меняя интонации, отвечала она.

— Стань крёстной моего сына, пожалуйста.

На минуту в динамике образовалась гнетущая тишина.

— Мил, алло, ты здесь? — занервничал Лёха.

— Да, я здесь, — отозвалась она. — А почему ты этого хочешь?

— Кроме тебя некому, — и понимая, что сморозил глупость, он быстро добавил. — Ты будешь самой лучшей крёстной, другую я не хочу.

— А что по этому поводу думает твоя жена? — резонно поинтересовалась Меланья.

— Я думаю, что Саша была бы только «за».

— Так ты у неё ещё не спрашивал?

— Мил, она погибла. Нет больше Сашки, — теперь молчали оба.

На Лёху нахлынули воспоминания, а Мила взвешивала «за» и «против». Наконец она первой нарушила образовавшуюся тишину.

— Хорошо, я согласна, но мне нужно подготовиться, когда крестины?

— Нужно побыстрее, когда ты сможешь?

— А церковь вы уже выбрали? С батюшкой договорились?

— Нет ещё, но Тамара Петровна сказала, что всё сделает, — растерянно пробормотал папаша.

— Ну вот, когда договоритесь, тогда и звони. Я приеду. Пока!

— Пока…

Звонок отключился, а Лёха ещё долго сидел и думал о своей жизни. Кто он? Где он? Чем занимается? Как сложится его дальнейшая жизнь? Сможет ли он достойно воспитать сына?

Вопросов много, а ответы все неубедительные. Парень вздохнул и пошёл за шуруповёртом, чтобы разобрать кроватку для транспортировки. Ладно, жизнь расставит по местам…

Она преградой была

Меланья ходила по дому из одного угла в другой, тщетно пытаясь успокоиться. На дворе глубокая ночь, а у неё бессонница. Ну почему, почему она опять идёт ему на помощь? Сначала он привёз свою беременную жену. Теперь просит стать крёстной матерью его сыну. А она, тоже хороша, взяла и слёту согласилась. Нет бы подумать, посоветовать ему выбрать кого-нибудь другого. Но нет, согласилась…

В памяти всплыла улыбка малыша, такая чистая, искренняя, наполненная любовью. Именно так она его увидела в тот день, когда Лёха привозил сюда Сашку. Мелана ещё удивлялась, почему малыш не прячется, а так смело на неё смотрит. А вот как получилось. Видно знал уже тогда, что сведёт их судьба.

Взяв в руки колоду карт, Милка начала делать подробный расклад. Ей очень хотелось понять, почему погибла Сашка. Рыжая ведьма знала, что события никогда не бывают случайными, действие всегда порождает ответное, потянув за одну ниточку можно столько всего притянуть. И теперь она смотрела на расклад прошлого.

Карта к карте перед ней разворачивалась Сашкина судьба. И всё вело в счастливое будущее, пока та не встретила Лёшку. Тут прям крест вырисовывался. Расходиться нужно было. Мила увидела Сашину мать, которая пыталась вернуть дочь на прежнюю дорогу, видела её ненависть к парню. А ещё видела любовь, но только любовь странная была, бездумная, наколдованная, неужели ворожба?

Меланья стала смотреть дальше, нужно выяснить, зачем и кто ворожил, чтобы увидеть полную картину. Снова смешав колоду, она разложила под другой запрос. Сразу же нарисовалась какая-то невеста с женихом, которому очень понравилась Сашка. Невеста узнала об этом и приняла меры, только неправильные. Вот и сложился пазл, приворожили девчонку к первому встречному, чтоб семью не разбила, а этим первым встречным оказался Лёха. Вот почему Сашка ему всё прощала, до последнего терпела, не могла от него уйти.

И сразу же в голове возник следующий вопрос, почему Лёха так себя вёл. Ведь когда Милка с ним только познакомилась, парня она увидела надёжным и очень подходящим для семейной жизни. Там ещё примешивалось его сильное желание найти родную душу, так как детство в детдоме провёл. Почему он Сашку не ценил. Ведь он ей не единожды изменял, вёл разгульную жизнь, ставил интересы друзей выше семейных.

Снова карты замелькали в тонких пальцах, на чёрной столешнице вырисовывался новый узор. Внимательно посмотрев на расклад, Милка закрыла лицо ладонями и застонала. Это её вина, её след. Она не отпустила его тогда. Да, слова были сказаны, да только связь не прервана. До сих пор канал меж ними энергетический. И всё бы ничего, со временем он бы иссох, превратился в тонкую невидимую нить. Да после той ночи в мастерской Лерки, канал снова начал крепчать. Тянуло их друг к другу, сильно тянуло. А Сашка преградой была. А теперь её нет. Нет ни Сашки, ни преграды.

— И ты теперь рада? — вслух задала сама себе вопрос Меланья.

— Тоже скажешь, разве можно радоваться чужой смерти? — тут же ответила, ощутив внутри сильное сопротивление.

— А мне кажется, ты ликуешь прямо. Ждешь, не дождёшься, когда снова со своим любимым встретишься… — теневая сущность, которую Милка изо всех сил давила, всё активнее вылезала наружу, дразня её и заставляя злиться саму на себя.

— Нет, я не рада и не ликую, — строго и уверенно приструнила она сама себя.

По спине пробежал холодок. Милке показалось, что на неё кто-то пристально смотрит.

— Искушаешь? — громко спросила она в пустоту. Ей показалось, что за окном в темной ночи сгустилась плотная чернота. — Не на ту напал. В ошибке каюсь, а вину смертную не беру. Сгинь!