Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон

Как и Локен, все были в боевых доспехах, и желтоватый свет плясал на металлических изгибах брони. Все трое стояли с обнаженными головами, с пристегнутыми к поясам шлемами.

— Вы ручаетесь, что он тот, за кого себя выдает? — спросил Абаддон.

Вопрос казался странным, поскольку все они прекрасно знали друг друга, но Локен понял, что это часть церемонии.

— Я ручаюсь, — сказал Торгаддон. — Усильте свет.

Абаддон и Аксиманд отошли и стали поднимать шторки на дюжине висящих на кустах фонарей. Когда они закончили, золотистый свет залил весь берег. Свой фонарь Торгаддон поставил на землю.

Все трое шагнули к кромке воды, навстречу Локену. Тарик Торгаддон, самый высокий из всех, не переставал озорно улыбаться.

— Расслабься, Гарви, — насмешливо произнес он. — Мы не кусаемся.

Локен улыбнулся в ответ, но нервозность не оставляла его. С одной стороны, он оказался в компании офицеров более высокого ранга, а с другой, он не ожидал, что вступление в общество будет сопровождаться таким ритуалом.

Хорус Аксиманд, капитан Пятой роты, был самым молодым и самым низкорослым из всех четверых, даже Локен был выше его ростом. Он был коренастым и крепким, словно бойцовый пес. Аксиманд наголо брил голову и смазывал ее маслом, так что теперь свет фонарей отражался от гладкого черепа. Как и многих других воинов молодого поколения Легиона, Аксиманда назвали в честь командующего, но он был одним из немногих, кто открыто пользовался именем. Его благородное лицо, широко посаженные глаза и прямой нос необычайно отчетливо напоминали внешность Воителя, что обеспечило ему дружеское прозвище Маленький Хорус. В сражениях Маленького Хоруса Аксиманда можно было сравнить с адской гончей, но помимо этого он обладал немалым талантом стратега. Аксиманд приветствовал нового товарища дружеским кивком.

Эзекиля Абаддона, Первого капитана Легиона, можно было сравнить с огромным зверем. Он был выше Локена и ниже Торгаддона, но благодаря своеобразной прическе казался выше ростом, чем каждый из них. Снимая шлем, Абаддон собирал свою черную гриву в серебряную муфточку на макушке, и волосы рассыпались наподобие кроны пальмового дерева или короны какого-то идола. Как и Торгаддон, Эзекиль входил в братство Морниваль с давних пор. Как Торгаддон и Аксиманд, обладал прямым крепким носом и широко расставленными глазами, напоминающими лицо Воителя, хотя настоящим сходством мог похвастаться только лишь Аксиманд. В старые времена их можно было принять за единоутробных братьев. Но они и были братьями по источнику генов и воинскому содружеству.

Теперь и Локену предстояло стать одним из них.

В Легионе Лунных Волков было на удивление много воинов, имевших внешнее сходство со своим примархом. Этот факт объяснялся схожестью генного материала, но те, чьи лица напоминали лицо Хоруса, считались наиболее удачливыми и среди своих товарищей были названы «сыновьями Хоруса». Это прозвище было своеобразным знаком отличия, и часто получалось, что «сыновья» быстрее продвигались по службе и им чаще сопутствовала удача. Локену был известен и тот факт, что все предыдущие члены Морниваля были «сыновьями Хоруса». В этом отношении он стал исключением. Во внешности Локена осталось большее сходство с бледнокожими жителями Хтонии. Он стал первым из не-«сыновей», кого избрали в этот замкнутый и почетный круг.

Хоть Локен и понимал, что не в этом причина, ему льстило, что он достиг этого высокого положения благодаря своим качествам, а не случайным капризам физиогномики.

— Ну, это действо не имеет особого значения, — сказал Абаддон, поздравляя Локена. — За тебя поручились и предложили твою кандидатуру люди более высокого ранга. Наш командир и лорд Дорн, оба, поставили твое имя первым.

— Так же как и вы, сэр, насколько мне известно, — ответил Локен.

Абаддон улыбнулся:

— Гарвель, мало кто может сравниться с тобой в сражении. Я давно за тобой наблюдал, и ты оправдал мой интерес, когда первым ворвался во дворец.

— Это удача.

— Удачи не существует, — угрюмо бросил Аксиманд.

— Он так говорит, поскольку ему она не улыбается, — насмешливо заметил Торгаддон.

— Я так говорю, потому что удачи не существует, — возразил Аксиманд. — Это доказанный наукой факт. Удачи нет. Есть только успех или его отсутствие.

— Удача, — повторил Абаддон. — Или это только другое название для скромности? Гарвель постеснялся прямо заявить: «Да, Эзекиль, я тебя обогнал, я занял дворец и преуспел там, где ты не смог добиться успеха». Он считает это неуместным. Я восхищаюсь скромностью людей, но, Гарвель, ты оказался здесь потому, что обладаешь непревзойденным талантом воина. Добро пожаловать.

— Благодарю вас, сэр, — ответил Локен.

— И вот тебе первый урок, — продолжил Абаддон. — В Морнивале мы все равны. Здесь нет никаких званий. В присутствии посторонних ты можешь обращаться ко мне «сэр» или «Первый капитан», но между нами не должно быть церемоний. Меня зовут Эзекиль.

— Хорус, — представился Аксиманд.

— Тарик, — добавил Торгаддон.

— Я понял, — ответил Локен, — Эзекиль.

— Правила нашего братства достаточно просты, — сказал Аксиманд, — и мы еще до них доберемся, но от тебя пока не ожидается никаких определенных поступков. Ты должен быть готов проводить больше времени с персоналом и стать проводником идей Воителя. У тебя есть кто-то на примете, чтобы присматривать за Десятой ротой в твое отсутствие?

— Да, Хорус, — кивнул Локен.

— Випус? — с улыбкой спросил Торгаддон.

— Я бы не возражал, — сказал Локен. — Но первым стоит Джубал. По старшинству и по званию.

— Вот тебе второй урок, — качая головой, произнес Аксиманд. — Слушайся своего сердца. Если ты доверяешь Випусу, выбирай его. Никогда не иди на компромисс. Джубал большой мальчик. Он это переживет.

— У тебя будут и другие обязанности и задания. Особые обязанности, — продолжил Абаддон. — Эскорты, церемонии, посольства, координационные встречи. Ты готов ко всему этому? Твоя жизнь сильно переменится.

— Я готов, — кивнул Локен.

— Тогда мы принимаем тебя, — сказал Абаддон.

Он зашел в воду рядом с Локеном и побрел вглубь пруда, подальше от света фонарей. Аксиманд последовал за ним. Торгаддон тронул Локена за плечо и жестом позвал присоединиться к остальным.

Они отошли подальше от берега и образовали круг. Абаддон попросил всех встать неподвижно, чтобы улеглась рябь на поверхности воды. Пруд снова стал зеркально-гладким. В центре круга замерло отражение поднимающейся луны.

— Это обязательный свидетель инициации нового члена, — сказал Абаддон. — Луна. Символ имени нашего Легиона, Никто не вступал в братство Морниваля иначе, как при свете луны.

Локен кивнул.

— Она сегодня слабая и не полная, — пробормотал Аксиманд, поднимая взгляд к небу. — Но этого достаточно. И ты обязательно должен видеть ее отражение. В первые годы Морниваля, приблизительно две сотни лет назад, было принято ловить отражение луны в полированном зеркале или ритуальном блюде. Теперь мы предпочитаем водную поверхность.

Локен снова кивнул. Неприятное и острое чувство неуверенности вернулось. Начался ритуал, напомнивший о древних мистериях, общении с мертвыми, заклинании духов. Казалось, все действие пронизано идолопоклонством и суевериями, тем духовным абсурдом, от которого предостерегал Зиндерманн.

Он решил, что нужно что-то сказать, пока не станет слишком поздно.

— Я человек веры, — заговорил Локен. — И это вера в непогрешимость Империума. Я не стану поклоняться другому храму и призывать каких-либо духов. Я признаю лишь веру в Имперское Кредо.

Все трое посмотрели на него.

— Я же говорил, что он всегда откровенно высказывает свои мысли, — заметил Торгаддон.

— Здесь нет никаких духов, Гарвель, — сказал Абаддон, успокаивающим жестом кладя руку на плечо Локена.

— Мы не собираемся тебя околдовывать, — хихикнул Аксиманд.

— Это просто старый ритуал, которому следуют по традиции. Так всегда поступают, — добавил Торгаддон. — Мы сохранили его, поскольку ритуал не играет особой роли. Это… что-то вроде пантомимы.