Другая жизнь - Михаил Марков

Новый год за мной в школу заехал Альберт Станиславович, с которым, к слову сказать, у меня наладились хорошие отношения, конечно, в большей степени обязанные успеху нашего предприятия, чем личной привязанности. Как мне представлялось, он по-прежнему относился ко мне очень подозрительно. В машине уже сидел Кеша с прилепившимся к нему прозвищем Бухгалтер и парень по имени Артем, трудившийся кладовщиком на складе.

— Я обещал тебе, и вот слово держу, — заявил учитель, прежде чем я успел сесть в машину. — Мы можем себе позволить распределить часть заработанных денег. По подсчетам Иннокентия и Артема, запас товара большой, и денег на закупку хватит. И если все это учесть, то на брата получается по десять тысяч рублей.

Мне показалось, что он произнес, скорее, волшебное заклинание, чем обычные человеческие слова. Одно дело — виртуальный оборот, детский план, и совсем другое — реальный результат в кармане. Да какой! Я знал, что мои родители накопили на машину восемь тысяч рублей за всю свою трудовую деятельность. Эмоции переполняли меня через край.

— Это хорошая новость, — стараясь сдержать дрожь в голосе, сказал я, — выдаем, ребята это заслужили.

— Ну и отлично. Предлагаю устроить небольшой новогодний праздник в штабе через три дня, тридцатого декабря, к нему все и подготовим. Тебя до дома подбросить?

— Нет, спасибо. Сам дойду. Не хочу вопросов от родителей. — На этом и расстались.

К слову сказать, отношения с родителями были просто на загляденье, а как же еще, если ребенок за полгода не принес ни одной четверки, выиграл районный турнир по карате, да еще и увлекся шахматами, без конца пропадая в профильной школе. На заводе родителям потихоньку стали задерживать зарплату, но возвращаться к старому разговору они упорно не хотели, а я не стал рисковать вновь. Так и жили. Ну ничего, еще немного — и будете меня на руках носить и говорить, как ошибались. Я же всех спасу!

30 декабря, 19.00 — все на месте. Наш клуб украшен несколькими светящимися гирляндами, большой стол, на котором лежат конфеты и фрукты, а венец пиршества — огромный торт. Расселись, налили чаю, все в праздничном волнении. Учитель толкает речь про то, какие все молодцы, что показали себя одной командой, да что там командой, мы стали как одна семья за это время. Немного сказал обо мне как новом члене их шахматной команды, правда, в очередной раз пошутив над моим уровнем игры. Впрочем, это уже стало привычным для всех ребят. Среди них не было ни одного игрока ниже первого разряда, и мне за все время регулярных тренировок так и не удалось ни разу никого из них обыграть. Свой тост он закончил словами, что для всех есть хорошая новость. И попросил Кешу принести дипломат. Когда все было исполнено, Альберт Станиславович освободил место на столе и, как мне показалось, с осторожностью сапера поставил его перед собой, медленно открыв крышку. Я сидел от него достаточно близко и смог видеть, что кейс был полон пачек с рублями, перевязанных резинками и с прикрепленными к ним бумажками.

— Ребята, сейчас я раздам вам заработанные нами деньги. — И он начал по очереди называть имена. Это было действительно полной неожиданностью, потому что у всех шахматистов буквально отвисли челюсти, и они растерянно смотрели друг на друга.

— Михаил, тебя зовут, — толкнул меня в плечо сидящий рядом Артем.

Видимо, меня так заворожило наблюдение за происходящим, что слух слегка отключился. Подойдя к учителю, я протянул руку, чтобы получить свою долю. Пачка оказалась больше, чем я мог представить, и, вернувшись на место, не знал, куда ее положить, и просто держал в руках.

Когда раздача денег закончилась, учитель опять взял слово:

— Предлагаю выпить этого душистого чая. — Надо заметить, что в шахматной школе всегда действовал сухой закон. — За Михаила! Без него такого успеха не случилось бы.

Я опустил глаза, а все ребята громко прокричали «ура», сидевшие же рядом хлопали меня по спине и активно трепали волосы.

— Ну, хватит, затрете парня. — И учитель, помахав руками в воздухе, отогнал от меня ребят. — Теперь к столу и режем торт.

От меня сразу отстали и накинулись на угощения. От переполняющих меня эмоций в горле пересохло, и первая же конфета застряла во рту почти намертво. Пришлось выпить почти целую чашку чая, лишь бы протолкнуть ее в живот. Другие сладости я поглощал уже с каким-то остервенением, закидывал в себя все, что было на столе, пока понял, что больше есть не могу.

— Все. Теперь по домам, — громко произнес учитель, хлопая в ладоши, привлекая к себе внимание. И повернувшись ко мне, сообщил:

— Миша, я тебя отвезу. Еще раз всех с Новым годом! С деньгами осторожнее, все не тратьте. До свидания!

Из школы мы вышли последними и направились к учительской машине. Я в этот раз не возражал против предложения подвезти меня: очень волновался за сохранность денег, которые, кроме как за пазуху, не смог никуда засунуть. По дороге мы больше молчали. Я до конца не верил, что везу домой деньги, а учитель, немного пробубнив себе под нос что-то про баланс и новый договор с рынком «Север», видимо, тоже ушел в свои мысли. Ближе к дому я прервал наше молчание:

— Надо нам дальше развиваться. Есть новая идея для бизнеса, вчера слышал разговор брата с его друзьями…

— Миша, а почему я твоего брата ни разу видел? — получил я прямой встречный вопрос. — Может, познакомишь?

— Может, и познакомлю, только он часто в разъездах, дома мало бывает, — слегка напрягшись, быстро соврал я. К такому вопросу я был готов давно.

— А что за новое дело? Стоящее? — уже сменившимся тоном спросил учитель.

И я, расслабившись и в очередной раз мысленно похвалив себя за старания продумывать заранее важные вопросы собеседников, сообщил:

— Время, конечно, покажет, но должно быть не хуже того, что сейчас есть. Но это только со слов брата, — поправил я себя в последний момент.

— Это очень хорошо, — обрадовался учитель. — Приехали. Дальше горка. Спускаться не буду, могу не подняться. Сам дойдешь или проводить?

— Дойду, конечно. Спасибо большое. С наступающим вас!

— И тебя! Увидимся третьего, общий сбор в штабе в пять.

Я вышел, плотно захлопнув за собой дверцу. И, немного посмотрев, как машина разворачивается и с легкой пробуксовкой уезжает обратно, двинулся в сторону дома. Морозный воздух, выбивающий из легких пар, мелодичный скрип ботинок по свежему снегу, фонарь, еле отдающий свой свет и выхватывающий лишь контуры предметов вокруг себя… Есть что-то сказочное в зимнем вечере. А