Поединок крысы с мечтой - Роман Арбитман

«Широкая читательская аудитория» помешала ему сделать это. «Широкая аудитория» сузилась к одной-единственной гротескной фигуре – подобно тому как выключенный экран черно-белого телевизора оставляет в центре одну, но очень яркую точку. «Аудиторию» звать Энни Уилкс, и она – квинтэссенция всех слегка крейзанутых читателей, способных над вымыслом слезами облиться.

Потому что Энни Уилкз настоящая чокнутая. Она маньяк. И она прекрасно понимает, несмотря на свое безумие (а, может быть, как раз вследствие этого безумия), что имеет право диктовать писателю свою волю. Раз взятый ею в плен романист Пол Шелдон – только винтик в конвейере создания книги про Мизери (писатель—издатель—полиграфист—книготорговец—читатель), раз он уже не впервые работает для того, чтобы эта цепочка функционировала – значит, нужно только покрепче надавить на него, и он выдаст новый шедевр (скажем, «Ребенок Мизери»). А если еще и плохо кормить его, бить палкой и угрожать, книга в самом деле может получиться хорошей.

Самое печальное, что сумасшедшая ведьма почти не ошиблась.

Не нужно быть психоаналитиком, чтобы догадаться, почему идея романа о попавшем в лапы маньяка романисте Поле Шелдоне пришла в голову писателю Стивену Кингу. Судя по всему, Кинг на себе ощущает, что написанные книги имеют даже большую власть над автором, чем автор – над уже готовой книгой. Недаром с таким постоянством возникают в его книгах преуспевающие писатели, к кому в дом стучатся, ломятся призраки, монстры, рожденные воображением самих писателей (наиболее красноречивый пример – «Темная половина»). Шелдон, без сомнения, явился alter ego Кинга, чуть гиперболизированным, хотя отнюдь не сильно преувеличенным воплощением Писателя-для-публики. Таким образом, писатель Шелдон, попавший в руки Энни Уилкз, оказался заложником отнюдь не вечности и в плену совсем даже не у времени. Каждому свое.

Строго говоря, Энни безумна только в методах, которыми она принуждает автора историй о Мизери сочинять продолжение (беспримерная, изуверская жестокость героини, запечатленная Кингом в ряде весьма натуралистически исполненных сцен пыток, может превратить впечатлительного читателя в ярого женоненавистника). Идея ею движет совершенно здравая: она просто сокращает цепочку от писателя к публике ровно до двух звеньев. Писатель (Пол Шелдон) – Читатель (Энни Уилкз). Никаких иных посредников ей не нужно, одному (1) читателю достаточно тиража в 1 (один) экземпляр. И застрахован ли сам Стивен Кинг от того, что однажды не будет пленен читателем-маньяком, желающим узреть еще один роман – теперь уже о Поле Шелдоне?

Вернемся, однако, к началу нашего разговора. Думаю, теперь очевидно, что роман, подобный «Мизери», просто незаменим в качестве морального допинга большой группе честных тружеников пера. Роман окончательно укрепит их в правоте однажды сделанного выбора: лучшая литература прекрасно обойдется без последнего звена опасной цепочки. Творческие антагонисты Пола Шелдона могут работать спокойно. Читатель не будет маячить у них за плечом, алчно ожидая нового романа или новой повести. Никто не будет устраивать раздражающих пикетов под окнами и требовать воскрешения какого-нибудь особенно полюбившегося персонажа. И уж конечно, никогда никто не будет (с угрозами ли, с ласковыми обещаниями ли) настаивать, чтобы они ни в коем случае не прекращали сочинять свои произведения. Никто-никто.

1994

Психопат всегда звонит дважды

Мир замер в ужасе: неуловимый русский мафиози по кличке Волк берет в заложники население Нью-Йорка, Тель-Авива, Лондона и Парижа. Преступник требует четыре миллиарда долларов, угрожая устроить теракты с применением тактического ядерного оружия. Убит директор ЦРУ. Звучат первые взрывы. Рушатся Бруклинский и Вестминстерский мосты. Сотрясаются стены Лувра. Последняя надежда западной демократии – это спец по маньякам, доктор психологии афро-американец Алекс Кросс. Если он не справится, то никто...

Итак, в гроб традиционного детектива забит десятый по счету гвоздь. На русский язык перевели роман «Лондонские мосты» (М., «АСТ», оригинальное название – London Bridges) американца Джеймса Паттерсона – автора, породившего сыщика Алекса Кросса. Популярность этого персонажа на родине Огюста Дюпена, Филипа Марлоу, Ниро Вульфа и Сэма Спейда поражает и раздражает. Поскольку ни один из сюжетов с участием доктора К. не позволяет ответить на вопрос: каким, черт побери, образом герой, не обладающий ни ярко выраженными дедуктивными способностями, ни явным психологическим талантом, ни мощными бицепсами Рэмбо, ни даже чувством юмора, смог заслужить столь высокую репутацию?

У российского читателя старшего поколения имя Джеймса Паттерсона вызовет, пожалуй, невольные воспоминания о старом советском фильме «Цирк»: многие еще помнят, как звали чернокожего младенца, который в финале картины побывал на руках у Соломона Михоэлса, а потом вырос и стал членом Союза писателей СССР.

Велик соблазн торжественно объявить сегодняшнему читателю, что автор 34 романов, выпущенных суммарным тиражом 100 миллионов экземпляров, – тот самый экранный отпрыск Любови Орловой. Однако не будем мистифицировать публику. Создатель и «Лондонских мостов», и всех предыдущих детективных произведений о Кроссе – лишь тезка и однофамилец московского Джеймса Ллойдовича.

Нынешнему американскому романисту еще нет шестидесяти. Он родился и вырос в Ньюбурге, штат Нью-Йорк, и с нашей страной его ничего не связывает (кроме, разве что, образов жутких русских мафиози и бывших агентов КГБ, периодически всплывающих в его книгах). Зато с кинематографом James Patterson очень даже тесно связан. Собственно, благодаря Голливуду он впервые и возник из полубезвестности. Ибо средних писателей-детективщиков в Америке пруд пруди, а великий актер Морган Фримен – только один.

Справедливости ради заметим, что Фримен занялся сыском еще до Паттерсона. В картине Дэвида Финчера «Семь» (1995) актер сыграл роль полицейского детектива Сомерсета – умудренного опытом копа, который вместе с героем Брэда Питта ищет серийного убийцу. Образ оказался настолько ярким и симпатичным, что двумя годами позже режиссер Гэри Фледер попросил Фримена вновь войти в ту же реку, сыграв еще одного сыщика – и теперь-то уже в экранизации романа об Алексе Кроссе «Целуй девочек» (Kiss The Girls).

Целовал девочек в фильме, понятно, вовсе не сыщик, а его противник, сексуальный маньяк. Поскольку романного Кросса (которому не было еще и сорока) для экрана нарочно состарили, чтобы подогнать к Фримену. Три года спустя актер еще раз сыграл того же героя – в картине «И пришел паук» (Along Came A Spider) Ли Тамахори.

Любопытно, что Голливуд совершил инверсию, сначала обратившись не к первому, а ко второму роману о Кроссе: впервые сыщик возник как раз в романе про паука. Здесь доктор психологии – а заодно замначальника отдела расследования убийств полиции Вашингтона – занимался делом о похищении двух детей из школьного класса.

Маньяк Гэри Сонеджи, мечтающий совершить Преступление Века, постепенно отходил на второй план: его лавры похищал не менее изощренный психопат. Увы, без помощи ФБР и благоприятного стечения обстоятельств (в американских кустах – полным-полно расставленных роялей!) нашему положительному герою едва бы удалось задержать Сонеджи и понять, кто был «мозговым центром».

В финале выяснялось, что маньяк номер два орудовал под самым носом у нашего великого психолога, безгранично доверявшего тому, кому доверять не стоило. Еще раз напомним, что в книге Алекс Кросс заметно моложе своего киношного двойника, а потому без романтической линии не обходилось. «Наша страна производит их в количествах, явно превосходящих ее потребности, – в финале размышлял о маньяках сыщик, обманутый в лучших чувствах. – Она штампует их любой формы, любого размера, любой расы и вероисповедания и, заметьте себе, обоих полов. И в этом вся трагедия».

Кстати, именно после книги «И пришел паук» хитрый Паттерсон смекнул: убийц-психопатов в одном романе непременно должно быть больше одной штуки. Тогда судорожные метания сыщика от трупа к трупу будет намного легче выдать за полноценное расследование.

«В настоящее время в стране действовало несколько серийных преступников, – читаем в следующем романе, то есть в уже упомянутой книге “Целуй девушек”. – Кто-то убивал гомосексуалистов в Остине, штат Техас. Кто-то расправлялся с пожилыми женщинами в Анн-Арбор и Каламазу, штат Мичиган. Серийные убийцы действовали в Чикаго, Палм-Бич, Лонг-Айленде, Окленде и Беркли»...

Фамилией Cross (то есть крест) автор одарил героя не без умысла. Доктору на роду написано всю дорогу нести тяжкий крест борца с мировым злом. Сообщения о найденных телах – задушенных, зарезанных, расчлененных – будут не раз и не два выдергивать сыщика из теплой (нередко двуспальной) кровати. Конечно, вынудить доктора сражаться разом со всем маньячеством в США было бы со стороны писателя садизмом. Но вот заставить Алекса побегать хотя бы за двумя чокнутыми зайцами одновременно – это уж непременно.