Дорога в Алатырь - Николай Шмагин

– Распишитесь, – почтальонша улыбалась, – с вас причитается.

– С чего бы? – удивился дед, ставя в ведомости закорючку, но, вглядевшись, хмыкнул:

– Глянь-ка мать, каку пенсию государство нам отвалило, едрена корень, – он победно оглядел присутствующих.

– Неужто дождались? – обмерла бабушка, заинтересованно склоняясь над столом, но опомнившись, махнула рукой, – быдто понимаю чево.

– А все туда же, смотрит, – трескуче засмеялся довольный собой дед, – 450 целковых огребать будем, жить можно.

– Это сколько набавили-то? – наморщила лоб бабушка, соображая.

– 240 рублей 75 копеек, – пришла ей на помощь почтальонша.

Изумленная бабушка испуганно ахнула:

– Небось, обсчитались?

– Все верно. По новому положению надбавка всем пенсионерам, – разъяснила почтальонша. – Еще вам перевод и письмо, получите.

– Теперь и помирать не надо, – бодрился дед, сворачивая козью ножку, пальцы его дрожали. – Как-никак пятьдесят годов стаж, да гражданскую посчитай, – объяснял он почтальонше, – сколько лет гроши платили, тудыттвою растуды! – и сердито запыхал цигаркой.

Бабушка укоризненно посмотрела на него и приняла от почтальонши пачку денег, подвинув к ней мелочь:

– За труды тебе, Валя.

– Спасибочко, тетя Дусь, – не обиделась почтальонша, пряча деньги.

– Небось, тоже не ахти много получаешь…

Ванька солидно хлебал щи и удовлетворенно поглядывал, как бабушка ловко потрошит его рыбу, кидая внутренности Мурке, жадно урчащей над лакомством. Не выдержав, подбежал к деду, внимательно читающему долгожданное письмо.

– Пишут, посылку пришлют к школе, – наконец объявил дед, откладывая письмо в сторону и с облегчением закуривая. – Придется тебе, внук, здесь в школу идти, – он улыбнулся ободряюще, – оно и ладно.

Бабушка обрадованно засуетилась, захлопотала:

– Счас ушицы сварю, рыболов-то наш как расстарался, на всех хватит.

– Не горюй, – успокаивал дед внука, – они обещались в гости приехать.

– Это ваши яблони, а это наши, – Васька пересчитал свои и заметил – папа сказал, у вас больше, это несправедливо, надо всем поровну.

– Они зимой чуть не замерзли, мы с дедом спасли. Всю ночь костры палили, понял? – Ванька ласково погладил дикарку, свято веря в сказанное.

– Дикая не в счет, – небрежно отмахнулся Васька, – она ничья.

– Это моя яблоня, – нахмурился Ванька, – появятся яблоки, не дам.

– Больно надо кислятину есть, – Васька обвел сад хозяйским глазом и нетерпеливо вздохнул, – скорей бы вишня поспела, смородины охота.

– Эй, здорово! – из переулка к приятелям спешат Симак и Сашка длинный. Следом за ними появляется и Панька, радостно ухмыляясь.

Никто не видит, как из калитки напротив высовывается соседская девочка, с любопытством наблюдая за сверх оживленными мальчишками. Ей страсть как интересно разузнать, чем же они занимаются в их саду?

Цыкнув в сторону Паньки слюной, Симак деловито огляделся:

– В картишки сразимся, пацаны, али в войнушку?

Ему не стоится на месте. Обняв доверчивого Паньку правой рукой за плечи, одновременно лягает его левой ногой по заду. Получивший пинок Панька недоуменно оглядывается под хохот старших товарищей.

Ванька пытается повторить, но у него не получается.

– Ноги коротки, – Сашка длинный встает рядом с Панькой и повторяет прием, за ним Васька, и вконец обиженный Панька отбегает от приятелей.

– Тра-та-та, пу-пу! – палит по ним из воображаемого оружия Симак и огорченно вздыхает, – счас бы из настоящего ружья стрельнуть.

Васька неожиданно срывается с места и вихрем мчится домой под насмешливые выкрики мальчишек:

– Испугался? Штаны не потеряй!..

Не успели развеселившиеся приятели расположиться вокруг яблони, как вернулся запыхавшийся Васька и торжественно достал из-за пазухи сверкающий вороненой сталью пистолет:

– Папин, – он солидно щелкнул затвором и опасливо оглянулся на дом, – только он без патронов, прячет…

Взволнованные мальчишки сгрудились вокруг обладателя сокровища:

– Это тебе не по джиг, – оглянулся Симак на Сашку длинного.

– «ТТ», – авторитетно изрек длинный, – дай подержать.

Но Васька протянул пистолет другу. Ванькину руку приятно оттянула вниз тяжесть личного оружия. Он благодарно улыбнулся и, входя в образ командира, имеющего настоящий пистолет, строго оглядел всех:

– Будем играть в войну. Я – командир, Васька – мой солдат, все остальные – фашисты. Ясно?

– Дай сюда! – и Симак лишил Ваньку командирского отличия.

Ясность внес Васька, хозяин положения:

– Пистолет мой, значит я командир. Ванька – мой солдат, а дальше он все правильно сказал.

– Не хочу я быть фашистом, – заныл, было, Панька, но получил от Симака внушительную затрещину и замолк, преданно глядя на старших.

– Ванька, за мной, ура! – что было силы заорал командир и помчался в сад, сконфуженный солдат за ним…

Снова никто не видит, как соседская девочка осторожно выглядывает из-за деревьев, подглядывая за такими интересными мальчишками-выдумщиками. Ей так хочется знать, что же будет дальше?..

Фашисты как в воду канули. Настороженно выглянув из-за кустов, красноармейцы опасливо двинулись в наступление: впереди Васька с пистолетом наготове, за ним Ванька, с надеждой поглядывая на боевое оружие. Он знал, что враг силен и коварен, разумеется, кроме Паньки.

– Хальт! Хенде хох! – заревели из кустов фашисты, выскакивая на поляну с дубинками в руках и окружая оторопевших красноармейцев. Но положение обязывало, и друзья с отчаянной отвагой ринулись в бой.

Командиры сцепились в смертельном поединке: Симак ухватил рукой Васькин пистолет и силился обезоружить красного командира. Васька в ответ наступил ногой на его дубинку и, обхватив фашиста за шею, свалился вместе с ним в заросли крапивы, густо разросшиеся у забора.

Сашка длинный норовил помочь Симаку и отнять пистолет…

Оставшись без грозного противника, Ванька кинулся на перепуганного Паньку. И тот, получив оплеуху, прижался спиной к дереву.

Он стоял, утирая обеими руками обильно струящиеся по лицу слезы и готовясь зареветь на всякий случай.

А Ванька ринулся в общую свалку у забора. Победа клонилась то в одну, то в другую сторону. Но вот Сашке удалось-таки изъять пистолет из цепких Васькиных рук, что-то щелкнуло, раздался громкий выстрел, и пуля, взвизгнув рядом со сражающимися мальчишками, воткнулась в дерево прямо над головой застывшего в испуге Паньки.

Все остолбенели.

Первым опомнился Симак и подбежал к дереву с Павлом.

– Вот она! – нашел он пулю, глубоко ушедшую в ствол дерева и восхищенно огрел многострадального дружка по плечу:

– Ну, ты, брат, молоток! Геройский пацан, не испугался.

– Еще бы чуток, и прямо в лоб! – констатировал происшедшее Сашка длинный, возвращая грозное боевое оружие взъерошенному владельцу.

Тот недоуменно осмотрел оружие, вытащил пустую обойму, и предъявил всем на обозрение. Пацаны уже с опаской разглядывали пистолет.

– Пуля-то в стволе была. Ты же сам затвор передернул и загнал ее в ствол. Значитца, один патрон в обойме оставался. Обмишурились вы с папашкой. Эх ты, а еще командир, говоришь! – обычно немногословный Сашка поразил своими познаниями в обращении с оружием приятелей.

Только теперь до Паньки дошло, что его могли убить, и перепуганный насмерть он со страшным ревом умчался домой под защиту матери.

За ним неслась не менее перепуганная девчонка, возмутив своим появлением остывших было бойцов. Откуда только она взялась, проныра?

Спустя мгновение, со стороны дома донесся приближающийся грозный рев: размахивая хворостиной, в сад спешила Панькина мать, жаждая отомстить за обиженного хулиганами сына.

Мальчишки прыснули в разные стороны: попробуй, догони ветер…

– Парашютистов немецких прямо у пещер сбросили, хотели завод военный взорвать, бой был страшный! – Ванька вскочил и оглядел друзей, развалившихся на склоне большой впадины на вершине холма; далеко вокруг раскинулись дома, сады и огороды родного Подгорья.

– А город наш как начали юнкерсы бомбить, думаете, это простая яма? – обвел он рукой впадину, – сюда фугаска немецкая угодила.

– Ты-то почем знаешь? – перебил Симак, с сомнением оглядываясь.

– Дед рассказывал. А еще говорил, будто в пещерах разинцы клад зарыли, до сих пор не нашли. Сходим туда, заодно окопы с блиндажами посмотрим, может, найдем чего? – вдохновленные его страстной речью друзья повскакали с травы, готовые немедленно отправиться в путь.

– Да были там пацаны, патронов набрали, – вспомнил Сашка, снова опускаясь в траву. – В костер заложили, пули как начали летать, чуть не укокошили всех. Одному малому пальцы на руке оторвало напрочь.

Через огороды к ним бежал Панька, еще издали заискивающе улыбаясь.

– Сексот явился, – презрительно сощурился Симак и цыкнул в него.