Капитан Блад - Диана Удовиченко

– Там было лицо, – произнесла Настя. – Лицо старика.

Оно выступало туманным абрисом, медленно оформлялось, приобретало очертания, наполнялось красками. Огромное, жуткое, на мгновение оно заслонило собой весь портал.

– Да, – сказал Дан. – Смуглый, худой, со впалыми щеками и густой белой бородой. И глаза… такие черные, пронзительные.

Настя удивилась:

– Наоборот, он был бледный, круглолицый, щекастый, гладко выбритый. И мешки под глазами. Но сами глаза – да, будто угли. Мне стало страшно от его взгляда.

– Думаешь, привиделось? Может, портал вызывает галлюцинации. Или картины прошлого.

– Не знаю… Мне казалось, он что-то говорил. Голос как будто звучал у меня в голове. – Настя помолчала. – Нет, не помню. Все так смутно…

Дан кивнул. Он тоже слышал слова старика. Тот приказывал остановиться.

– Ладно, что делать-то будем? – спросила Настя. – Судя по тому, что случилось на этой… как ее… Финестре, за тобой гоняются все охотники галактики. Сумма в тридцать миллионов за голову – это большое искушение.

– Тридцать миллионов? Странное совпадение, – пробормотал Дан. – Что делать, что делать… Выполнять заказ.

Он вкратце рассказал, в чем заключается задание.

– Опасно. А Сенкевич?

– Появится. Ты не заметила, что нас троих как будто притягивает друг к другу? Мы попадаем в тела людей, между которыми есть некая связь. Так что не удивлюсь, если какой-нибудь из охотников и окажется Сенкевичем.

– Слушай, а что за инфа, из-за которой все за тобой гоняются? – спросила Настя. – Если дело в ней, проще всего найти ее. Тогда можно будет торговаться. Или слить в галактическую сеть. Она перестанет быть секретом, и от тебя отвяжутся.

– Пока не знаю. Дал задание Сяо Ли. Может, разберется.

– Кэп, нападение, нападение! – заорал, появляясь на экране, мультяшный дятел. – Два охотничьих корабля!

Дан подскочил, натянул одежду и побежал в рубку. Там Дитрих фон Валленштайн сидел, уставившись в монитор и не снимая рук с панели управления.

– Два шакала, кэп, – доложил он.

Шакалами называли охотников, работающих бригадами. Это были мини-эскадры из двух или нескольких небольших, но очень мобильных кораблей. Обычно звездолеты для шакалов делались на нелегальных заводах Марса. Их собирали из обломков подбитых или отработавших свое судов, проданных владельцами на запчасти, и нашпиговывали разнообразным вооружением.

На мониторе появилась картинка. Звездолеты, если можно их так назвать, приближались с двух сторон. В одном из шакалов можно было узнать корпус истребителя, но с приваренной к нему кабиной от малого пассажирского корабля. Второй представлял собой странную смесь косморазведчика и легкого грузового транспорта. Оба снабжены были лазерными пушками и аннигиляторами.

– На таких чайниках выходить в космос – самоубийство, – сквозь зубы процедил Дитрих.

Обычно так оно и было. Шакалов презирали даже пираты. Чаще всего такие стаи состояли из людей, которые не боялись ничего: потерявших разум синтетикоманов, хронических адреналинщиков или просто идиотов. Среди них редко встречались высококлассные пилоты, шакалы брали другим – полным бесстрашием и отмороженностью.

– Интересно, как там у них с силовыми полями? – пробормотал Дитрих.

– Да черт знает. Тут никогда не угадаешь. Опустить защиту.

Дан уселся за пульт управления, уступил контроль Бладу.

– Лазеры?

– Полная готовность! – ответил стрелок.

– Максимум! – отозвался Дитрих и добавил: – Сейчас эти уроды будут в зоне поражения.

– Вася, мое предупреждение остается в силе. Помнишь, что обещал отрезать? На борту даже есть специалист.

– Понял, кэп!

Угроза подействовала. Очередь лучевых импульсов угодила в двигатель, тот выдал яркую вспышку и погас.

– Отличная работа! – похвалил Блад. – Вася! Лазером по истребителю!

Тем не менее истребитель держался. Пронесся мимо, развернулся и снова полетел на «Арабеллу». Корабль содрогнулся: выстрел второго шакала пробил защиту и повредил корпус слева.

– Ай-семь, что у нас?

– Ухожу от атаки! – выкрикнул Дитрих.

«Арабелла» изящно прошла между шакалами, свечой взмыла над ними.

– Доигрались, повреждения серьезные. Точная диагностика невозможна, – деловито проговорил компьютер.

Рейдер открыл огонь по второму шакалу. Попадание было удачным: гибрид грузовика и разведчика разнесло взрывом.

– Кэп, истребитель наводит аннигилятор!

– Зеленый носорог, храни дураков, – прорычал Акула. – Защиту на средний уровень! Уходим!

Между «Арабеллой» и истребителем разлилось пятно антиматерии.

– Прыжок, прыжок! – приговаривал Блад.

Незадачливый шакал аннигилировал, растворился в антиматерии. «Арабелла» успела вырваться и совершить прыжок на небольшое расстояние, километров пятьсот. Но этого хватило, чтобы избежать столкновения с антиматерией.

– Ай-семь, как там с повреждениями?

– Я уже сообщил косоглазому, сейчас займемся, – ответил компьютер.

– До Гаммы-32 четыре часа в суперскоростном режиме – энергии на серьезный прыжок не хватит, – нахмурился Блад. – Надеюсь, дотянем.

Глава 4

Сенкевич

– Финестра, Финестра, вызывает крейсер Корпорации. Прошу разрешения на посадку. Прошу разрешения на посадку.

Ответом было безмолвие. Эрик Лонг пожал плечами:

– Адмирал, космодром Финестры не отвечает. Какие будут приказания?

– Идем на посадку, – решил Грант.

Сенкевич мысленно согласился. Все, чего ему хотелось, – уничтожить наконец Блада Акулу и вернуться на Землю, чтобы получить обещанное вознаграждение в виде продления жизни. Когда он закрепится в выбранном статусе, можно будет разделаться с надоевшей личностью Гранта. А потом, если все-таки жизнь в будущем когда-нибудь надоест, сделать перерасчет для портала.

С адмиралом космической эскадры были серьезные проблемы. Да что там проблемы – непримиримые разногласия. Образ жизни, взгляды, привычки и мировоззрение до тошноты правильного Гранта смертельно раздражали Сенкевича. Сначала он пытался подавить личность объекта, вышвырнуть ее – ничего не вышло. Адмирал держался за свое тело с несгибаемой волей защитника осажденной крепости. Недаром подчиненные дали Гранту кличку Стальной лоб. Отчаявшись, Сенкевич попробовал договориться по-хорошему, разделить сферы влияния, прийти к компромиссу.

«Я не вступаю в переговоры с захватчиками», – гордо ответил звездный воин.

«Ну, хотя бы разреши мне курить», – взмолился Сенкевич.

«Правилами Корпорации курение запрещено».

«Так не узнает ведь никто! А сигареты можно у контрабандистов купить. Давай покурим, а? Уши ведь пухнут!»

«Отказ от курения не может приводить к отеку ушей. К тому же это мои уши, а я никогда не курил. Ваша зависимость носит психологический характер. Будьте мужчиной, избавьтесь от нее».

И как с таким непрошибаемым договоришься? Сенкевич чувствовал, что попал в ловушку. Даже снова подумал было об уходе в благословенную Флоренцию 1428 года, в тело толстяка Руччелаи. Но потом разозлился. В конце концов, неужели он, Вадим Сенкевич, человек сделавший себя, поднявшийся с самых низов, прошедший через лихие девяностые, бандитские разборки, зону, рейдерские наезды и не уступивший даже государству, сдастся перед этим примитивно правильным дундуком? К тому же слишком заманчивой, удобной и отлично построенной была жизнь адмирала Гранта, чтобы сразу менять ее на средневековые реалии. Хотелось попробовать, каково это – жить в будущем.

Он решил пока отступить, затаиться, выждать удобного случая. Грант не мог круглые сутки и триста шестьдесят пять дней в году быть Суперменом. Сенкевич точно знал: каждый человек иногда становится уязвим, надо лишь поймать момент слабости. Лишь иногда он разговаривал с Грантом, незаметно отыскивая в его прошлом и настоящем болевые точки.

Сейчас и Грант, и Сенкевич были озабочены одним фактом: огонек, обозначавший звездолет Блада, снова исчез с карты, сигнал отсутствовал. Грант принял решение высадиться на Финестре, в сторону которой направлялась «Арабелла», когда ее в последний раз засекли. Сенкевич его мысленно поддержал, хотя адмирал в одобрении не нуждался.

Крейсер величественно опустился туда, где должен был находиться космодром Финестры. Стояла глубокая ночь. На пустой выщербленной посадочной площадке не горело ни одного огонька. Здание космопорта тоже стояло темное.

– Высадить роботов-разведчиков, – приказал Грант. – Зона обследования – космопорт, космодром и прилегающие территории в радиусе двух километров.

Снабженные камерами и тепловизорами роботы, небольшие, изящные, тонконогие, похожие на диковинных металлических птиц, скатились с трапа и разъехались в разные стороны. В кабине управления повисли пять голографических изображений, транслируемых их камерами. Грант с Лонгом внимательно всматривались в картинки, но везде отображалась лишь темнота, грязь и разруха. Сломанные строения, выбоины на посадочных площадках, обломки звездолетов – и кругом ни души. Тепловизоры на роботах сигналов не подавали. Судя по всему, живых существ на космодроме не было.