Базил Хвостолом - Кристофер Раули
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лессис с трудом поднялась на ноги, и Бесита заметила, что правая ступня ее забинтована и втиснута в комнатную туфлю очень большого размера. Прихрамывая, Лессис подошла и помогла Бесите подняться с пола.
– Полагаю, на этот раз мы наверняка сбрили ус у отца судьбы! Сестры, спасибо, вы проявили смелость, которой славятся ведьмы Марнери.
Бесита увидела, что плащ на Лессис заляпан грязью, ботинок на левой ноге изношен и порван. Она походила на кого угодно, но не на высокое доверенное лицо правителей Кунфшона.
– Лессис! Моя дорогая, – не смогла сдержаться Виурис. Со слезами она обняла хрупкую фигуру.
Лессис стоически перенесла объятия, а затем мягко выскользнула из рук Виурис, подхватила прямые пряди белых волос и спрятала их под капюшон. Сделала глубокий вдох и расправила плечи. Дело еще не кончено, ей нужно было завершить начатое.
– Спасибо, Виурис, тебе и твоим коллегам. Я должна поспешить с заклинанием. Боюсь, что оно слабеет. Должно быть, меня обнаружили в самом начале перехода. Если бы вы не проявили выдержку, то, возможно, я сейчас была бы игрушкой одного из ужасов глубин.
Она сделала паузу, чтобы перевести дух, и продолжила с усмешкой:
– Конечно, вам не следовало так поступать. Вы подвергли риску весь город.
Бесита не удержалась, чтобы ядовито ни посмотреть на Плезенту. Но, поймав взгляд Лессис, почувствовала себя подавленной и недостойной. В замешательстве она покраснела.
– Но, – сказала Лессис, поднимая палец, – на этот раз, похоже, все к лучшему.
Они направились к двери, и Лессис вдруг резко закашлялась. Она прислонилась к шедшей рядом Бесите, и та ласково ее обняла. Лессис была такой хрупкой, такой маленькой, что Бесита почувствовала прилив нежности.
– Благодарю тебя, храбрая Бесита. Твоя смелость нам хорошо послужила.
Лессис знает ее имя? Это ошеломило Беситу, она почувствовала прилив гордости. Она вся подтянулась, грудь ее высоко поднялась, как будто принцесса оказалась в центре внимания.
Лессис из Валмеса умела влиять на людей. Бесита не знала, что за три секунды проглотила два коротеньких заклинания. Ее чувства долга и патриотизма никогда не были еще столь пламенны.
Лессис, прихрамывая, проковыляла к двери, продолжая опираться на Беситу.
За дверью Лессис наконец отошла от Беситы и проследовала по коридору вместе с Виурис, очевидно, уже достаточно окрепшая, чтобы дальше идти без поддержки. Они свернули на лестницу, углубившись в тихую беседу.
Бесита и Плезента следовали за ними на расстоянии. Плезента заговорщицким шепотом произнесла:
– Никогда не знаешь, что о них думать, об этих Серых Сестрах. Шастают повсюду, даже в логове врагов. И пользуются Черным Зеркалом. Она ведь сказала правду, мы действительно рисковали всем городом. Мы рисковали жизнью – еще одно мгновение, и нас утащили бы в ад.
При этих словах Плезента вздрогнула.
Бесита уставилась на нее, уловив в голосе аббатисы лишь раздраженную мстительность.
– Аббатиса, это их тайны и их дела, совершенные, чтобы заполучить эти тайны. Виурис права, Лессис на самом деле опередила Тварь Небытия.
Аббатиса Плезента как-то странно на нее посмотрела.
– Бесита, с тобой все в порядке? – спросила она.
– В полном порядке, аббатиса, в полном. – Бесита одарила ее спокойной улыбкой и направилась к лестнице.
Глава 7
ерез два часа после наступления сумерек, когда Релкин пробирался вдоль зубчатых стен Дома Капитула, расположенного позади Сторожевой башни, на востоке прямо над горизонтом висела огромная золотистая луна.
Лунный свет не давал тепла, и северный ветер насквозь пронизывал суконную куртку Релкина. Когда Релкин добрался до стыка зубчатой стены с наружной стеной самой башни, он весь трясся от холода. Когда-то Релкин нашел там несколько трещин, образовавшихся при падении мортиры, и в первую же ночь взобрался на башню, чтобы взглянуть на город с высоты.
Сейчас он смотрел с крыши Дома Капитула. Огоньки внизу манили в тепло, в уютные комнаты с разожженными каминами и желтыми лампами. Там, в тепле, за вечерней трапезой отдыхали солдаты.
Легонько ударил ветер; Релкин вздрогнул и протянул руку к первому уступу. Отсюда башня круто взлетала вверх, до первых зубцов было более сорока метров.
Релкин довольно быстро нашел за что зацепиться – в нынешние времена уже не проводили регулярный осмотр башни. И даже с самого начала она не предназначалась для обороны. Здесь находились апартаменты высокопоставленных особ из легионеров и администрации. В огромных стенах были прорезаны окна. По башне расползлись трещины и продолжали расти дальше.
Релкин был малый проворный и прекрасно лазал по стенам. Вскоре он уже пробирался мимо окон жилых помещений, плотно закрытых от ветра. Эти этажи он миновал быстро и в конце концов добрался до уступов, где башня становилась у́же. Здесь ширина ее уменьшалась наполовину, башня поднималась еще на пятьдесят футов, заканчиваясь конической крышей. Она была самым высоким сооружением Марнери и превосходила все остальные, включая огромный купол над Храмом.
Быстро осмотревшись, Релкин не заметил никакой охраны.
Он споро взобрался на уступ, пересек террасу и направился вниз вдоль южной стены. Там были вырезаны причудливые балконы, на которых виднелись кадки с кустиками и деревцами. Во многих окнах янтарным светом горели лампы. Здесь жили самые высокопоставленные люди города: администраторы, владельцы поместий из аристократии и члены Совета стражников.
Релкин заранее проследил за стражниками. Обычно они патрулировали по периметру по двое через каждые полчаса. Поскольку сейчас их не было видно, у него было время, чтобы привести свой план в исполнение.
Добравшись до места, откуда, он знал, было легче всего спуститься на нужный балкон, Релкин вновь перелез через зубчатую стену. Южная сторона башни была декорирована каменными уступами, обрамляющими ворота и окна. Детская забава для умелого вора. Вскоре Релкин уже залезал на широкий балкон одного из верхних этажей, где в маленькой круглой теплице с незапертой дверью рос целый цветник орхидей.
Через стеклянные панели дверей была видна пара зажженных ламп. Занавеси были раздвинуты, и Релкин видел роскошную комнату, заставленную тяжелой мебелью темного дерева. Внутри никого не было видно. Путь был открыт.
Он чуть помедлил, чтобы бросить с балкона взгляд. Луна низко плыла над горизонтом, в небе мерцали звезды. Внизу, спускаясь к темной воде залива, раскинулся белый город, залитый теплым светом желтых фонарей. На дамбе, уходящий далеко в море, стоял маяк Марнери, его огромный фонарь каждые две минуты совершал оборот – фонарь вращала команда специально обученных обезьян из Кунфшона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});