Базил Хвостолом - Кристофер Раули

В далеких землях Виурис повидала такое, что, без сомнения, обратило бы толстую аббатису в камень. В этом, в частности, и заключалось расстояние между ними.

Плезента поджала губы и подавила страстное желание положить конец этому фарсу и напрямик спросить у Виурис о Службе Провидения. В ее голове теснилось слишком много вопросов.

Это была организация настолько таинственная и, как говорили, тесно связанная с Императорским Домом Кунфшона. Была ли Виурис когда-нибудь при императоре? Как хотелось Плезенте спросить про императора и императрицу. Правда ли, что они столь красивы, как на портретах?

– Она ведь не станет задерживаться, не так ли? – Сероглазая сестра не могла скрыть растущее беспокойство.

– Да, Виурис, она поспешит, не бойтесь.

Плезенте было любопытно, каково это – работать в Службе Провидения, постоянно переезжать из города в город, расследовать слухи и интриги, охотиться за шпионами, никогда не имея того, что называется домом. Плезента была рада, что ей позволили жить на одном месте, в ее прекрасном Марнери, под защитой огромных городских стен.

Пока они ждали, тревога Виурис росла.

– Где эта женщина? Вызов был срочный, очень срочный.

– Она придет, Виурис, успокойтесь.

Они продолжали ждать. Плезента надеялась, что Бесита не слишком долго будет тянуть с ответом. В последнее время принцесса обленилась и, возможно, боялась дежурить у Черного Зеркала.

На самом же деле, паж, посланный с поручением от аббатисы, застал Беситу в самый неподходящий момент. Красивый молодой музыкант Трембоуд Новый, целый месяц заставлявший падать в обмороки придворных дам, наконец соблазнился постелью принцессы. Это был смуглый мужественный человек, полный огня и страсти. Бесита как раз переживала момент несказанного наслаждения.

Поэтому она старалась не обращать внимания на стук в дверь, а затем приказала Трембоуду остановиться и поднялась, испуганная и возбужденная, чтобы разобраться, в чем дело. Служанка передала ей записку. Бесита прочла и громко и непристойно выругалась, но делать было нечего.

– Чрезвычайные обстоятельства, мой милый Трембоуд. Мне надо уйти. Как только смогу, я вернусь, обещаю.

На лице Трембоуда отразились потрясение и ярость.

– Что? Бесита, ты меня покидаешь? В таком состоянии! Разве не может это твое дежурство подождать хотя бы несколько минут?

Бесита печально покачала головой:

– Боюсь, что нет. Мне приказано посетить аббатису в палатах Черного Зеркала!

У Трембоуда округлились глаза, но поведение его изменилось, он смягчился.

– Кто-то нынешней ночью пересекает глубины?

– Не знаю, но вызов срочный.

Бесита поспешно оделась в пурпурное платье и серую мантию. Еще она надела черный с золотом стихарь Торговой службы, к которой формально принадлежала.

– Ты подождешь меня, милый Трембоуд? Я вернусь не позже чем через час.

– Возможно, – сказал он, злобно пожав плечами. – Мне не нравится, когда меня бросают, обманывают подобным образом.

– Но, Трембоуд, кто-то пересекает глубины. Мне нужно идти!

– Я тебя не пущу! Ложись обратно в постель, пусть другие заботятся о Черном Зеркале.

– Нет, любимый Трембоуд, я так не могу. Мне нужно идти.

– Бесита, ты меня так возбуждаешь.

– Трембоуд, любимый, пожалуйста, будь любезен. Прости меня. Останься, я вернусь, как только смогу.

Бесита устремилась вперед, и дверь с глухим звуком закрылась за ее объемистым задом. Трембоуд грязно выругался и, завернувшись в простыню, слез с кровати. Проклятая баба, как она могла его бросить в такой момент?

Он подошел к окну и уставился поверх Северных ворот на квартал эльфов и городские стены. В ночи за стенами зеленое поле казалось серым, а вдали на холмах мерцали огоньки деревень.

Кто же пересекает глубины? В Трембоуде проснулось любопытство. Кто-то пренебрег опасностями тьмы в этом экстренном переходе без расписания. Он раздумывал, подождать ли ему Беситу или лучше уйти – и пусть она потом умоляет его вернуться. В любом случае, он вытянет из нее все, что сможет.

Он поздравил себя – небольшая страшилка у ворот Афо сделала свое дело. К расследованию привлечены имперские силы. Прекрасно, это их отвлечет, пока продолжается настоящая работа.

Трембоуд еще с минуту пристально всматривался в далекие огоньки на холмах Марнери, потом повернулся и принялся одеваться. В следующий раз Бесита будет куда желанней, если ей придется немножечко его уговаривать.

Он натянул алое трико чародея, застегнул зеленый бархатный камзол, сверху накинул тяжелый черный плащ из фусгина и направился из покоев Беситы прочь.

Выйдя из башни, он завернулся плотнее в плащ и пошел в город. Ветер – предвестник зимы – пронизывал холодом. Большую часть жизни Трембоуд провел в теплых краях и терпеть не мог холодов.

Одна только мысль о холоде вызывала у него дрожь, не имеющую ничего общего с температурой или ветром, потому что напоминала о похищении, когда его спрятали в ледяной подвал в глубине Черных гор. Жуткое место, где Повелители допросили его и взяли к себе.

Чувствуя себя неуютно от страшных воспоминаний, Трембоуд усилием воли отогнал мысли о холоде, а затем повернулся и устремился по холму вдоль Башенной улицы. На углу у Фолуранского холма он задержался, чтобы купить кружку дешевого горячего сидра. Потом отправился дальше вниз по холму, мимо Широкой улицы, к гавани, где вошел во внутренний двор, представлявший собой лабиринт распивочных и гостиниц для матросов и путешественников.

В зале Черного Зеркала Бесита присоединилась наконец к аббатисе Плезенте и еще одной жрице, с которой была незнакома. Плезента казалась несчастной, другая сестра, представленная как Виурис из Благотворительной миссии, была явно встревожена. Голос ее едва не срывался, когда она скороговоркой произносила слова заклинаний, сплетая тяжелые, сложные чары, которые воспламенили бы Зеркало, вырвав в очередной раз из пустоты небытия, где оно было обычно сокрыто.

Бесите отчасти передалось их волнение. Сердце в груди глухо застучало. Что бы ни происходило, это было действительно важное событие. При этой мысли Бесита почувствовала смутный страх. И тревогу от перспективы находиться возле Зеркала. О нем ходили такие жуткие истории.

Установленное на круглом постаменте из черного камня четырех футов в поперечнике, Зеркало было сейчас холодным и непрозрачным. Оно походило на мутное стекло, сквозь которое ничего не было видно, кроме отражений.

– Давайте, мы должны поспешить. Наш путник рискует ради нас всем, мы должны успеть вовремя!