Клинок ночи - Райан Кирк

Шигеру поднял руку, чтобы остановить поток вопросов.

– Я научу тебя всему, что знаю, и вскоре ты сможешь проделывать то же самостоятельно. Ты слышал о Клинках Дня?

Рю кивнул. Все знали легенды о Клинках Дня и Ночи. Они жили более тысячи циклов назад, это были две части одного клана, известного как Клинки. Обе группы были уничтожены в Королевстве. Клинки Дня были целителями, но все знали, что они так же опасны, как и Клинки Ночи. В историях, на которых вырос Рю, говорилось, что все Клинки были убиты, но Шигеру, однако, был здесь.

Мастер продолжил:

– Помнишь, вчера я сказал, что это хорошо, когда ты замечаешь, как что-то ощущается правильным?

Рю кивнул.

– Та же самая энергия, которую ты чувствуешь, когда ты в гармонии с искусством владения мечом, распространяется и на твое собственное тело – и на все на свете. Это основа того, что ты знаешь, как восприятие. Ты можешь использовать это знание как для исцеления, так и для того, чтобы причинить вред, но для этого нужны циклы практики. Клинки Дня – эксперты в использовании своих знаний для исцеления. Клинки Ночи – эксперты в том, чтобы убивать. – Шигеру сделал паузу. – Впрочем, деление не такое жесткое, как пытаются убедить нас легенды. Обе группы опираются на один и тот же набор знаний, но физически проявляют свои способности по-разному. Учитывая это, Клинок Дня может быть отличным воином, даже если он прекрасный целитель. Также и Клинок Ночи может исцелять – в этом ты только что убедился.

Рю сидел и размышлял над словами Шигеру. Они шли вразрез с теми историями, которые он помнил. Клинки Ночи были злыми людьми, разрушившими Королевство, а Клинки Дня поддерживали в них жизнь. Если Шигеру был Клинком Ночи, значит, он был злым, но он спас Рю. Мысли мальчика бегали по кругу, и его замешательство отразилось на лице. Шигеру видел его, но не догадывался о причинах.

– Я не буду сейчас пытаться учить тебя этому, ты еще не готов. Но я скажу тебе, что все, с чем ты сталкиваешься, – леса, по которым ходишь, деревья, на которые забираешься, люди, которых встречаешь, – все взаимосвязано. То, что правильно для мира снаружи, правильно и для мира внутри тебя.

Как это часто бывало, Рю растерялся от объяснений Шигеру, но он запомнил эти слова, чтобы использовать в дальнейшем.

Шигеру широко улыбнулся – так, что Рю, пусть и на мгновение, поверил, что перед ним простой и открытый человек.

– Вижу, я снова сбил тебя с толку. Прости, но я не знаю, как разговаривать с тем, кто видел лишь несколько циклов. Ни на одной тренировке меня этому не учили. Однако я знаю, что в этом пруду можно отлично поплавать, и это поможет твоему телу почувствовать себя еще лучше. Не желаешь присоединиться ко мне?

Без лишних слов Шигеру нырнул в пруд, и единственным свидетельством его погружения в воду стала мелкая рябь. От удивления Рю замер – но лишь на мгновение, а затем прыгнул в воду, пусть и без грации Шигеру.

Вода в пруду была холодной, но плавать в ней было приятно. Шигеру обрызгал его, и Рю попытался схватить его под водой. Они купались почти весь день, а после обеда вернулись в хижину, чтобы успеть приготовить еду до захода солнца. На памяти Рю это был самый лучший день.



4

Такако несколько раз бывала в Нью-Хейвене. Ей было десять, и она была уже достаточно взрослой, чтобы сопровождать родителей в такие поездки. Нью-Хейвен был самым большим городом Южного королевства, он находился в пяти днях пути от их родной деревни. Ездили туда лишь по самым серьезным делам или по случаю больших праздников. Это была уже пятая поездка Такако в город огней и непривычных звуков.

Хотя Такако было десять, даже самые наблюдательные незнакомцы обычно говорили, что ей ближе к четырнадцати или к пятнадцати. Ее грудь была слишком мала, что было необычно, но во всем остальном девочка соответствовала этому возрасту – или даже превосходила стандарты. Она была исключительно высокой для своего возраста, возвышаясь даже над своими старшими друзьями мужского пола. Ее отец был неудачливым торговцем, пытавшимся свести концы с концами – хотя в деревне денег много не требовалось. В их доме было полно ртов, которые нужно кормить, и дохода, хоть он и был стабильным, не хватало, чтобы набить желудки всей семьи даже минимумом еды каждый вечер, когда все собирались за столом.

Но Такако беспокоил не голод. Она выросла, питаясь скудно, и не знала ничего другого. Больше всего она ненавидела отсутствие учебы. Она была старшей из четырех детей, но единственной девочкой. Ее отец был скептиком и считал, что Такако не нужно больше, чем базовые знания, но даже он признавал, что девочка преуспевала во всем, за что бралась. У нее были способности к цифрам и буквам, но, несмотря на таланты дочери, отец не обращал на нее внимания. Вместо этого он сосредоточился на обучении трех своих сыновей. Именно они должны были стать хозяевами его дела.

И это делало поездку еще более необычной. Такако не знала, зачем они приехали, но по поведению отца было понятно, что это деловая поездка. Если бы был праздник, он бы взял с собой всю семью или, по крайней мере, был бы в хорошем настроении. С другой стороны, если бы это была деловая поездка, он взял бы с собой мальчиков – несмотря на их юность и отсутствие навыков. Это не соответствовало системе поездок Такако – ради развлечения или работы, – но ее отец был серьезен всю дорогу, так что ехали они наверняка по торговым вопросам. Такако с ума сходила от любопытства, хотя волнение от пребывания в Нью-Хейвене пересилило желание завалить отца вопросами.

Нью-Хейвен очень подходил Такако. Она была от природы оптимисткой, и мать говорила, будто она вышла из утробы с улыбкой на лице. Такако считала, что мать немного преувеличивает, но история ей все равно была по душе. Ей не нравилось, как отец обращался с ней и ее матерью, но она ничего не могла с этим поделать. Поэтому делала то, что от нее требовалось, и с нетерпением ждала, когда наступит завтрашний день. Когда Такако была в Нью-Хейвене, ей казалось, что будущее – прямо перед ней, манит в свои теплые объятия. Город был большим, и в нем оставалось место, где