Любимый повеса - Энн Хемпсон

Дирк нахмурился. С каждым днем он становится все интереснее, — подумала она, заглядывая ему в глаза снизу вверх. Если бы он только свозил ее куда-нибудь… ей ужасно хотелось, чтобы все увидели их вместе, и она могла бы гордиться своим мужем. О большем Серра даже и не мечтала.

— У меня более срочные дела в Лондоне. — Он продолжал хмуриться, и она испугалась, что он недоволен ею. — А что, разве на этой неделе Дженни не было дома?

— На этой неделе? Да ее нет уже полмесяца.

— Правда? — Он сжал зубы. — Я поговорю с ней. Она не имеет права бросать тебя одну.

— Дирк… — она колебалась, продолжать ли фразу, но потом решилась, — если бы ты иногда брал меня с собой… — ее нежный голос становился тише и тише, пока не замер вовсе. Муж покачал головой.

— Ты с самого начала знала, что я не стану с тобой носиться. Придумай собственные развлечения…

— Я так и делаю — читаю, сидя в диванной целый день напролет.

— Ты что, жалуешься на жизнь? — спросил он, поднимая брови. — Да у тебя есть все, о чем только можно мечтать! И ты, кажется, забыла свое обещание?

— Нет-нет, Дирк, просто я представляла себе все совсем по-другому.

— Этого и следовало ожидать — ты в незнакомой стране, и к ней еще придется привыкнуть.

Она улыбнулась сквозь туман слез.

— Ты не понимаешь, что я имею в виду.

— Тогда, может быть, ты объяснишь? — Он стоял и ждал, но взгляд, брошенный на дедовские стенные часы, красноречиво свидетельствовал о его настоящих желаниях, и Серра только сказала: — Все в порядке, Дирк. Ты долго пробудешь в Лондоне?

— Неделю, может быть, две.

Две недели! Целая жизнь, и она неожиданно спросила: — Можно мне поехать с тобой? Ты можешь оставить меня в гостинице, — быстро прибавила она, заметив, как посуровел его взгляд. — Я буду развлекаться сама, стану вечерами сидеть в номере. Обещаю. Я буду очень-очень хорошей, только возьми меня с собой, пожалуйста!

— Это невозможно, — отрезал он, и не дав ей времени продолжить мольбы, резко повернулся и вышел из комнаты.

И Серра решила дать объявление. Несколько часов она билась над текстом, и хотя не вполне удовлетворилась результатом, но решила, что оно должно возыметь эффект. Текст звучал так: «Юная леди, недавно приехавшая из Греции, хотела бы связаться со своими родственниками по материнской линии. Она просит откликнуться тех, кто носит имя Гудвин и живет в районе Уолсола. Свяжитесь, пожалуйста, с миссис Дирк Морган, Гранж, Дорсетшир».

Она послала объявление в газету, которая выходила в Мидлендсе, и через три дня ее первый раз позвали к телефону. Она не ожидала такого количества звонков, и к вечеру чувствовала себя совершенно измученной, потому что почти весь день провела с телефонной трубкой. Престон умирал от любопытства и явно не одобрял ее, она это чувствовала. Серра устало поплелась в спальню, но и там не было покоя, потому что звонки продолжались до половины одиннадцатого. Как хорошо, что Дирк уехал, — думала она в надежде, что с утра не повторится та же история. Но она повторилась. К тому же в десять часов Престон вошел в диванную, где она по обыкновению устроилась с книжкой, неся серебряный поднос, заваленный конвертами всех цветов и размеров.

— Ваша почта, мадам, — торжественно произнес он, смерив ее неодобрительным взглядом, и иронически добавил: — Наверное, мне лучше оставить весь поднос?

— Спасибо, Престон, — тихо поблагодарила она. Она еще стеснялась и побаивалась этого внушительного человека. Серре все время казалось, что его портрет должен присутствовать в семейной галерее Морганов, потому что Престон ничуть не уступал благородством черт и манер аристократам, у которых служил. Он был вполне достоен резной золотой рамы… — Да-да, можете оставить поднос.

Когда за ним закрылась дверь, ее возбуждение и нетерпение еще больше возросли. Кто были эти люди? В Греции большая семья была нормальным явлением, но в Англии такое встречалось гораздо реже. Как странно, что мама никогда не упоминала никого из этих людей…

Один за другим она распечатывала письма. В некоторых были фотографии молодых красавцев, в других — записки от образованных людей, третьи авторы едва знали грамоту. Старики вспоминали какие-то давние истории, о которых Серре было ничего неизвестно. Открыв сотню или две конвертов, Серра поняла, что среди них нет ни одного письма от ее родственников. Правда, ей не пришло в голову, что среди корреспондентов запросто могли оказаться мошенники, попрошайки и просто самозванцы, она даже не задумалась, что большинство откликов вызваны не самим текстом объявления, а адресом, который она дала, — адресом роскошного Гранжа.

После одинокого обеда в огромной столовой, Серра начала сортировать письма на те, которые, по ее наивному мнению, требовали ответа и те, которые можно было выбросить. Она сразу взялась писать, но телефон все время звонил, а на следующий день пришел новый мешок писем. Вид каменного лица дворецкого, внесшего очередной поднос, вызвал у нее головокружение, и она уже мечтала о том, когда бумажному потоку придет конец.

— Спасибо, — она старалась разговаривать с Его Величеством (как она окрестила про себя Престона) уверено. — Поставьте поднос на стол.

Снова зазвонил телефон, и она сняла трубку.

— Я занята, — добавила она, обращаясь к дворецкому.

Внимательно осмотрев ее раскрасневшееся лицо, он ответил: — Безусловно заняты, мадам, — и вышел из комнаты с дежурной улыбкой.

На четвертый день, когда принесли очередную пачку писем, Серра сложила их все в сумку, которую привезла с собой из Греции, и сама вынесла ее в мусорный бак на обочине дороги.

— Вот так! — произнесла она со вздохом облегчения. — В Англии не может быть столько Гудвинов.

Еще несколько дней письма продолжали поступать, хотя их становилось все меньше и меньше. Все они сразу отправлялись в мусорный бак, и она оживилась только тогда, когда пришли ответы на ее собственные открытки.

Один был от молодого человека, который в первом письме написал о себе очень мало, он очень заинтересовал ее, и она решила пригласить его в Гранж. Она надеялась, что Родерик Мелшем, если он сможет доказать, что он двоюродный брат племянницы ее матери, должен помочь ей найти остальных родных.

Он откликнулся сразу после того, как получил ее письмо, они договорились по телефону, когда ему приехать, и очень скоро Престон доложил, что молодой человек прибыл. С бьющимся от волнения сердцем, Серра велела дворецкому проводить гостя в гостиную, и сказала, что спустится через несколько минут.

Что думал Престон обо всем происходящем? Знали ли остальные слуги о ее обширной почте и невероятном количестве телефонных звонков? Должны были знать, — решила Серра, ведь в таком месте как Гранж невозможно сохранить никакой секрет. Ну и что, — сказала она себе, — это не их дело!