Андрей Чохов - Дмитрий Гутнов

Летом 1980 года после завершения сложных реставрационных работ Царь-пушка вновь была доставлена в Кремль, установлена на прежнем месте, где и пребывает до сих пор.

Некоторые предварительные замечания о колоколах, истории их появления и технологии изготовления

Рассказ же об Андрее Чохове был бы неполным, если бы мы ограничились только его пушками и ничего не сказали бы о еще одной стезе этого литейного мастера. А именно – об отливке колоколов. Мы уже говорили раньше, что это занятие в мире вообще и на Руси в частности было древнее, чем изготовление пушек. Строго говоря, обычай украшать колокольчиками или бубенцами одеяния жрецов различных древнегреческих храмов описаны еще древними авторами, такими как Страбон или Полибий, жившими чуть ли не за 200 лет до нашей эры. Эта традиция перешла и в христианство. Звон таких бубенчиков на одежде священнослужителей первых веков обретения веры во Христа символизировал звуки Божественного откровения. Своя, если не более древняя, традиция использования колокольчиков и бубенцов сложилась и на Древнем Востоке: в Китае, Японии и Индии. Но мы ее касаться не будем, ибо это уведет нас от темы нашего рассказа.

Использование же колоколов именно в современном понимании – как средства оповещения паствы для сбора на богослужение – имеет более позднюю историю. Легенда приписывает изобретение его Павлину Милостиливому (353–431), епископу из итальянского города Нола провинции Кампании. Поскольку дело происходило в середине IV в., то в епархии Павлина было множество язычников, которые с большой неохотой обращались в Христову веру. Епископ проповедовал, укреплял во Христе веру тех немногочисленных христиан, которые были под его опекой, и долго думал о том, как убедить заблуждающихся встать на путь истинный. Часто он мысленно в молитвах обращался к Богу за советом и помощью. Наконец однажды, когда утомленный пасторской поездкой по своей епархии епископ решил прилечь и отдохнуть на утесе, ему привиделся чудесный сон: в небесах, среди вечерних облаков, появился сонм ангелов, державших в руках цветы колокольчики, от которых исходил чудесный мелодичный звон. Божественные звуки сливались в слова: «Воззови, зови!»

Когда Павлин проснулся и голоса исчезли, он увидел поодаль от себя большое число колокольчиков, растущих на утесе. Вернувшись в Нолу, епископ, воодушевленный своим видением, поделился им с соседом-медником. Тот, понаблюдав за цветами, соорудил форму и отлил первый колокол из меди. Когда он показал свое творение Павлину, тот очень обрадовался и, схватив лежавший молоток, легонько стукнул по нему. Раздался божественный звон. Колокол был помещен рядом с церковью, и с тех пор звон его стал созывать верующих к молитве. Кстати говоря, именно поэтому первое время колокола в Европе назывались «Нола» (маленькие колокольчики) или «Кампана» (большие), по имени провинции, жители которой первыми освоили колокольное производство. Современное же русское название «колокол» идет от появившегося в VIII в. названия Clocam. Отсюда происходит и французское обозначение колокола Cloche, и немецкое Glocke.

Правда, некоторые авторы, особенно в XIX веке, полагали, что название «колокол» идет не только с Запада, но и может быть объяснено нашими, русскими условиями жизни. Дело в том, что в византийской традиции церковных служб в большей степени использовались не колокола, а била и клепала. Било – это деревянная доска, в которую ударяли особой колотушкой для извлечения громкого звука. И именно била висели изначально на киевской Десятинной церкви и даже Св. Софии Киевской до появления там колоколов. Позже деревянные била дополнились металлическими клепалами – такой же доской, но сделанной из железа. Таким образом, слово «колокол» согласно этой теории означает бить «кол о кол» и отсылает нас к древней традиции использования бил и клепал. Как сказано в Никоновской летописи: «Колокола не держат в Святой Софии, но било малое в руце держа, клепят на заутреню, обедню и на вечерню. Било же держат по ангелову учению, а в колокола латыняне звонят».

Кстати говоря, в Византийскую империю традиция колокольного звона проникала с большим трудом в IX в. Документирован факт, что венецианский дож Орсо I прислал по просьбе византийского императора Василия Македонянина в Константинополь 12 колоколов. Однако из-за подозрительности византийцев ко всему, что исходит из Рима, и устоявшихся традиций православного богослужения их использование не получило продолжения. На храме Св. Софии в Константинополе первые колокола появились лишь в 1204 г., после взятия города крестоносцами. Однако же в 1453 г., после того, как турки-османы взяли столицу Византийской империи штурмом, все эти колокола были разбиты, а сам собор Св. Софии был превращен в мечеть.

Потребовалось еще почти три века, дабы колокольный звон прочно вошел в практику богослужения христианской церкви и его использование было санкционировано церковными властями на Западе. Произошло это при Папе Сабинанусе (604–607 гг. н. э.) Чуть позже, в 703 г., колокольный звон был введен и при отпевании усопших.

В Россию колокола пришли не из Византии вместе с принятием христианства, а с Запада. Впервые об использовании их в Древней Руси говорится в летописи под 988 г. В начале XI в. колокола были повешены в соборе Св. Софии, на Ирининской и Десятинной церквях в Киеве. В 1170 г. колокола заговорили во Владимире на Клязьме, затем в Полоцке, Новгород-Северском и Великом Новгороде.

Судя по сведениям летописи, первые русские литейщики появились в Киеве в XIII в. Тогда же и появились первые колокола русской работы. Однако последовавшее затем татаро-монгольское нашествие более чем на век прервало развитие этого ремесла в России. Вплоть до начала XV в. большая часть колоколов, которые использовались в русских землях, поступала из Германии, где традиция колокольного литья прочно обосновалась в XI в.

Надписи и изображения стали появляться на колоколах значительно позже. Первые колокола были изготовлены из меди и были гладкими. Надписи появляются на стенках колоколов лишь с XIV в. В связи с неразвитостью технологии вес этих колоколов не превышал нескольких пудов. Большие же колокола, которые с XV в. отливались в германских землях, было невозможно доставить в Россию из-за их веса и, мягко говоря, неразвитости путей сообщений. Я не буду говорить здесь о тех опасностях чисто военного и криминального характера, которые сопровождали грузы и путешественников в Средние века. Кроме того, сами церкви были не столь велики, чтобы помещать туда большие колокола.

Несмотря на то, что первые большие колокола появились на колокольнях и в церквах гораздо раньше, спрос на их производство особенно возрос именно к XV в. В вопросе, почему это произошло, нет окончательной ясности. С одной стороны, инженерные технологии и развитие архитектуры сделали возможным создание колоколен, способных выдерживать вес больших колоколов и (что не менее важно), подъемные механизмы, позволявшие поднимать колокола на звонницы. С другой стороны, по одной из версий, связано это было с ожидавшимся в 1492 г. очередным концом света. Дело в том, что согласно бытовавшей еще в Византийской империи легенде конец света наступит через 7000 лет после сотворения мира – мифической даты, вычисленной византийскими хронографами и астрономами. Более того, византийские Пасхалии – т. е. расписания почитаемого христианской церковью праздника Святой Пасхи, были рассчитаны именно до этой даты. А она совпадала именно с 1492 г. И мистически настроенному сознанию средневекового человека казалось, что это неспроста. В Европе и на Руси крепло ощущение приближающегося конца времен.

Начало страхам было положено несколькими страшными эпидемиями чумы, распространившейся по Европе в XIV веке. Считается, что в результате в Западной Европе конца XV века расцвел своего рода культ смерти В западноевропейских городах возникли специальные школы, где обучали искусству умирать. Некоторые особо набожные люди предпочитали совершить самоубийство, чтобы не видеть всадников Апокалипсиса. На городских площадях и в кафедральных соборах регулярно давались представления на темы смерти. Изображались окровавленные трупы, скелеты, истощенные тела, пожираемые червями, пытки и т. д. В западноевропейском искусстве XV века ожидание конца света нашло отражение в многочисленных картинах цикла «Триумф Смерти», «Танец Смерти» и т. п. Недаром именно в это время Альбрехт Дюрер создает свою известную работу «Танец Смерти». Многочисленные средневековые изображения, объединяемые сегодня под общим названием «Танец Смерти», можно найти на фресках, гравюрах, мозаиках, витражах храмов, на надгробных памятниках. Считалось, что в эти последние годы наиболее активизируются силы, связанные с дьяволом. И одним из способов оградить себя от полчищ злых духов и демонов, по уверению некоторых клириков, должны стать большие колокола, которые своим звучным басом могли отгонять эти исчадия ада.