М. В. Ломоносов и основание Московского университета - Михаил Тимофеевич Белявский

в ее великое будущее. Сравнивая положение России с передовыми западноевропейскими странами, он с горечью отмечал: «не можем отрещись, что мы весьма… от них остались», хотя Россия имеет все основания быть в числе передовых, так как она «внутренним изобильным состоянием и громкими победами с лучшими Европейскими Статами равняется, многие превосходит»[92].

Воспевая свою великую Родину, Ломоносов призывает сограждан отдать свои силы для ее процветания. «Мне кажется, я слышу, что она к сынам своим вещает: Простирайте надежду и руки ваши в мое недро и не мыслите, что искание ваше будет тщетно»[93].

Воспевая Петра, бывшего в его глазах олицетворением успешного развития России, он рядом с ним ставил людей, которые боролись за национальные интересы России. Не случайно с такой гордостью и любовью говорил Ломоносов об Александре Невском, Дмитрии Донском, Иване Грозном, Кузьме Минине и Дмитрии Пожарском.

Одно из важнейших событий в истории многовековой борьбы русского народа за свою свободу и независимость — Куликовская битва — стояло в центре его трагедии «Тамира и Селим». Именно сама битва, а не традиционная история о любви крымской царевны и багдадского царевича составляет основу сюжета трагедии. О ней подробно и неоднократно рассказывается в ходе пьесы, ее исход определяет судьбы действующих лиц. Трагедия звучит как гимн в честь героического подвига русского народа, как воспевание его патриотизма. Описание Куликовской битвы Ломоносов давал с большой поэтической силой и подъемом, и лучшие страницы ломоносовской трагедии перекликались с замечательными произведениями древнерусской литературы «Словом о полку Игореве» и «Задонщиной».

Славя русский народ и слагая гимны в честь его сынов, отстаивавших свободу и независимость родины, сражавшихся за его национальные интересы, Ломоносов с гневом и презрением говорил о врагах народа, о тех, кто попирал национальные интересы России.

Ломоносов с возмущением отмечал, что при русском дворе хозяйничала клика невежественных иноземных авантюристов, на каждом шагу грубо попиравшая национальные интересы русского народа и оскорблявшая его национальное достоинство.

Проклята гордость, злоба, дерзость,

В чудовище одно срослись;

Высоко имя скрыла мерзость,

Слепой талант пустил взнестись![94]

писал Ломоносов о Бироне. Он заклеймил позором Петра III, пытавшегося превратить Россию в придаток разбитой и обанкротившейся Пруссии и установить в России прусские порядки.

Слыхал ли кто из в свет рожденных,

Чтоб торжествующий народ

Предался в руки побежденных?

О стыд, о странный оборот![95]

Екатерина II прекрасно понимала, что смелые и резкие слова Ломоносова, обращенные к клике иноземцев, полностью относились и к ней самой. В оде, написанной через несколько дней после свержения Петра III, он предупреждал Екатерину, что если она будет попирать национальные права русского народа, то и ей не избежать судьбы Петра III[96]. Это смелое патриотическое выступление Ломоносова не было случайным.

Никто не уповай вовеки

На тщетну власть князей земных,

— писал он еще в начале своего поэтического творчества. Он видел, что вместо добрых дел в поступках правителей, которые «хвалятся своими великими титулами», можно обнаружить «лишь одну безмерность, надменность, слабость, и неверность, свирепство, бешенство, и лесть»[97]. Поэтому вполне понятно его обращение:

Доколе щастье ты венцами

Злодеев будешь украшать?

Доколе ложными лучами

Нам разум хочешь ослеплять?[98]

Не лишенным творческого вдохновения ремесленником, по заказу пишущим официальные оды, а патриотом, поэтом-гражданином, — вот кем был в действительности Ломоносов.

Необходимо отметить, что неправильная характеристика творчества Ломоносова нашла выражение и в некоторых работах советских ученых[99]. Отголоски неправильных утверждений, к сожалению, нашли место и в комментариях к VIII тому его собрания сочинений[100].

Своей литературной деятельностью Ломоносов начал новую эпоху в развитии русской национальной литературы. Именно Ломоносов впервые раскрыл общественную роль литературы и потребовал от писателя, чтобы он всем своим творчеством служил своей стране, был патриотом и гражданином. Поэтому А. Н. Радищев и называл славу Ломоносова «славой вождя» и, обращаясь к современникам и потомкам, спрашивал: «Не достойны разве признательности мужественные писатели, восстающие на губительство и всесилие, для того, что не могли избавить человечество из оков и пленения?»[101].

Патриотическая поэзия Ломоносова была проникнута благородными идеями гуманизма. Не случайно одно из центральных мест во всем его творчестве занимает пропаганда мира. Ломоносов гордился героическим прошлым русского народа. Но с такой же силой, с какой воспевал «справедливую» войну, он восставал против захватнических войн.

В своих произведениях Ломоносов пропагандировал и славил мир как основное условие быстрого и плодотворного развития страны, развития в ней промышленности, торговли, литературы, науки, искусства.

Царей и царств земных отрада,

Возлюбленная тишина,

Блаженство сел, градов ограда,

Коль ты полезна и красна![102],

— такими вдохновенными словами начинает Ломоносов одну из лучших своих од. Страстный пропагандист мира и дружбы между народами, Ломоносов решительно отказывался признавать героями кровавых завоевателей, чью

Звучащу славу заглушает,

И грому труб ее мешает

Плачевный побежденных стон[103].

«Пусть другие лишая жизни, обагряя меч своей кровию, умаляя число подданных, повергая пред народом растерзанные человеческие члены, устрашить злых и пороки истребить тщатся…», — писал он и призывал «не ужасными, но радостными примерами и награждением добродетелей исправлять человечество»[104].

Насыщенная глубоким идейным содержанием, поэзия Ломоносова не была для него ни забавой, ни выполнением навязанной ему двором обязанности. Положившая начало русской национальной литературе, эта поэзия, даже втиснутая в узкие и тесные рамки торжественных и духовных од и стихотворений, была одной из форм, в которой он пропагандировал свои передовые научные взгляды.

В одах, баснях, речах и стихах Ломоносов излагал существо материалистических открытий и теорий. Достаточно вспомнить изумительные по силе и глубине его «Утреннее» и «Вечернее размышления», которые некоторые исследователи ошибочно продолжают именовать «духовными одами»[105]. В «Размышлениях» Ломоносов дал материалистическую картину вселенной, изложил учение Коперника, развил гипотезу о происхождении северного сияния и нарисовал исключительную по силе художественного изображения и гениальности научного предвидения картину солнца.

Титульный лист I тома Собрания сочинений Ломоносова, изданного Московским университетом в 1757 г. Научная библиотека им. А. М. Горького при МГУ

Там огненны валы стремятся

И не находят берегов,

Там вихри пламенны крутятся

Борющись множество веков;