Между нами мегаполис (СИ) - Чмутова Анна

Спать с ним Дарья точно не собиралась. Во-первых, это харассмент. Во-вторых, на работе только работа. В-третьих, у нее все же Коля. Ну, это по силе аргумента еще в-четвертых и в-пятых. Потому что собственные принципы предавать — совсем бред. Поэтому она только вежливо улыбалась в ответ и принимала слова Ильи. Практически и не комментируя их.

— Вас ждут? Или, может, прогуляемся?

— Извините, но на самом деле меня и ждут уже. Вон там — парень. Так что до понедельника, — Дарья вежливо улыбнулась, поймала разочарованный взгляд Ильи Дмитриевича и пошла к машине. Ник уже маячил рядом, потирая от холода руки.

— Привет.

— Привет. Давно ждешь? — девушка пикнула сигнализацией.

— Да нет. А это кто был? — кивнул на все еще стоящего Илью.

— Начальник.

Они устроились в машине. Даша за рулем при Нике немного терялась. Почему-то ей казалось, что он, как и любой мужик, начнет качать права и учить ее водить. Но парень обычно вел себя спокойно. Правда, когда она все же доверила ему свой «Лексус» однажды, создалось впечатление, что его опыт намного больше. Настолько уверенно он держался в принципе за рулём. Да ещё и в городе. Но сегодня Даша автоматически села на место водителя, а меняться, вроде, уже и поздно.

— А почему ты начальнику так улыбалась? По-моему, он тебя раздел прямо на крыльце у себя в голове.

— Коль, тебе не кажется, что тон нужно сменить? — Даша от неожиданности такого разговора и недовольства, которое медленным ядом сочилось из голоса парня, в начале даже растерялась.

— Не кажется, — буркнул парень. Но сдержался от продолжения и отвернулся к окну. Дарья тоже промолчала. Киев будто бы совсем сошел с ума в предпраздничной новогодней суматохе. До самого праздника еще неделя, но уже создавались пробки, машины добавляли еще больше огней в городе. Поэтому выяснять отношения, находясь в самом эпицентре дорожного движения было бы полным абсурдом. Хотя многие, кажется, в пробках так и развлекались.

Уже свернув во дворы, Даша решила продолжить:

— Ник, мне не нравится то, что происходит в наших отношениях последнее время.

— Что? — уже более сдержанно, но так же не поворачиваясь.

— Твоя ревность. Мы договаривались, что никого третьего в нашей постели. К чему это недовольство и надутые губы?

— К чему? — Ник не выдержал и подскочил на сиденьи. — Ты ко мне все время относишься, как к мальчишке! Ты можешь смотреть на других мужиков, и я это замечаю. Да, никого третьего в нашей постели. Но я тебя и не в измене улучаю. А в том, что ты ко мне недостаточно серьезна. Я же понимаю, что для тебя так… временное развлечение. Может, для секса. Может, экзотика.

Нику казалось, что в их отношениях действительно не стоит ждать никакого счастливого конца. Не будет свадьбы, детей и подарков. Потому что его максимум — свозить в Египет по горящей путевке. А если она когда-то отвлечется от своей работы, то выберет дорогой лыжный курорт в Альпах или Ибицу. Потому что его максимум — это по вечерам возвращаться с работы, целовать детишек и дарить раз в месяц жене букетик маленьких кустовых роз, который купит у бабушки в переходе. А она носит бриллианты и сапфиры.

А еще у него в планах к двадцати пяти годам стать отцом. А у нее — вообще нет детей в этих самых грёбаных планах. Позавчера утром Ник задержался в квартире у Даши, чиня трубу под ванной. А потом искал нужные бумаги, когда девушка позвонила взвинченная, прося прислать фотографии какого-то печатного договора. Бумаги скинул, но и нашел что-то интересное.

Бежевая книга с минималистичной обложкой лежала поверх соседней стопки. Оказалась она не художественной литературой, и даже не очередной бурдой по саморазвитию. А настоящим — четко прописанным и вверенным по месяцам — планом реализации будущего. Будущего самозабвенной Дарьи Александровны. Если в разговоре они банально не касались подобной темы, то в Дашином плане четко было сказано: замуж — в тридцать пять, взять ребенка из детдома — в сорок. Это невероятно задело Ника. Хотя он и понимал, что планы на бумаге могут лишь ими и остаться. Но видя отмеченные по месяцам аккуратной галочкой задачи, которых Даша уже достигла, у парня не появлялось сомнений относительно другого. Она просто будет добиваться того, что было в ее голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, был еще один вариант. Нужно было просто вбить в ее голову новые важные установки. Но изначально было понятно, у этих отношений будущего нет. В принципе недавно — после их прогулки и облома на следующий вечер — это понимание укрепилось в сознании еще более крепко. И кажется, это произошло в сознании обоих людей. Да, так бывает. Да, не по пути. Да, нужно расстаться.

— Не неси чушь. Хотя мы оба друг для друга экзотика. Но к чему выяснение отношений? Оно что-то хорошее даст? — Даша старалась ровно вести машину.

— А если не говорить и не выяснять, то к чему это приведет?

— И что ты хочешь?

— Не знаю. Наверное, то, чего нет в твоём плане. И в нашем договоре.

— Ник! Говори понятно.

— Отношений я хочу. Нормальных. Без планов, времени по расписанию. А так, чтобы позвонить тебе, когда захотелось и сказать что-то приятное. Просто потому что хотелось тебя порадовать. А не потому что я замерз под подъездом. И да, я знаю, что виноват сам, что прихожу раньше. Но, черт возьми! Я правда хочу нормальных отношений.

Даша с напускным спокойствием припарковалась около дороги, включив аварийку. Но парень успел заметить, что ее руки дрожат. Иногда так бывало, когда девушка совсем уж выходила из себя и была на грани крика. Он знал, пару раз приходилось видеть это. В основном в моменты, когда силком приходилось забирать Дашку от ноутбука.

Девушка обернулась к нему. Но молчала. Что очень странно. Ник тоже замолчал. Потому что свою основную претензию он наконец вывалил на нее. Потому что наконец-то вместо тяжелого камня прямо в солнечном сплетении, который совершенно точно там обосновался еще неделю назад и только рос, появилась пустота. Камень растворился, разлетелся на осколки. По всем законам физики он не мог исчезнуть.

Просто сейчас осколки летят в пространстве, пока еще не достигнув цели. А после — они вопьются в кожу изнутри. И будут напоминать Коле о неудавшихся недоотношениях по договору.

— Извини, — единственное, что смогла произнести Даша голосом, чуть дрожащим согласных. Коля все понял. Да, и так все понятно.

— Угу, извини, но нам не по пути, — повторил куда-то себе под нос. — Потому что я замкнутая дура, которая боится сделать шаг в сторону от своего плана. Извини, Ник, если ты еще не помрешь через пятнадцать лет, мы будем отличной парой.

— Пятнадцать? — вычленила из потока бубнежа самое безопасное слово.

— Да, а через сколько у тебя по плану там замужество? — Ник повысил голос, уже начиная чувствовать боль от осколков, разлетевшихся внутри.

— Ты… ты рылся в моих вещах?

— Не специально. Я думал, это книга.

— Угу. Ну ты тогда точно понимаешь, что я не… планировала сейчас ничего, да?

Даша находилась в прострации. Это точно. Она плотно тонкими пальцами обхватывала руль своего «Лексуса», отчего выступили тонкие прожилки, которые так отчетливо теперь можно было рассмотреть. Коля выдохнул пару раз. В конце концов, он знал, что все так и получится. Месяц точно знал. А их отношения и так длились непозволительно долго.

Да, черт возьми. Изначально все было понятно. С самой первой ночи. Что уж теперь продолжать эту истерику.

Подгоняемый собственной флегматичностью, которая так долго где-то пряталась, Ник выдохнул несколько раз. Успокоился и посмотрел снова на Дашу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты к сестре поедешь?

— Что? Нет, наверное.

— Ладно, давай поменяемся местами. Я отвезу тебя домой. Не хватало, чтобы ты в аварию попала.

Дарья послушно вышла из машины, обошла ее и уселась на место пассажира. Все на автомате, на подкорке. Скандалы с Колькой всегда на нее так действовали, когда начинал он. И хотя из всего потока она уточнила только названные года, в голове звенело «замкнутая дура»? Сколько раз ее так называли? Сколько раз она слышала неодобрение даже от самых близких. И еще один человек, который вошел в близкое окружение, повторил слова, которые она ненавидела всем сердцем.