Сумеречное сердце - Петрук Вера

– Мертвая девочка привязалась ко мне, а не к вам, поэтому я буду решать, что ей можно смотреть и слушать, а что нельзя. Этих двоих, – она понизила голос, кивнув на связанных охотников, – мы сейчас отпустим. Сделаем вид, что не углядели. Дадим вырваться и сбежать. Сами же пойдем за ними следом. Вряд ли они отправятся болтать о своих проблемах в Ялмар. Побегут к своим, в Краусон, а мы незаметно проследим. Во-вторых, пожар надо потушить. Он пугает Уилли. Я слышала, что вы, чернокнижники, всякие заклинания знаете. Вот и удиви нас, Доминик Пятый. В-третьих, мы с тобой посидим у реки. И это не обсуждается.

Эсмина ожидала споров, но вся компания неожиданно с ней согласилась. Ник заявил, что и сам думал о том, что неплохо было бы потушить пожар. Но тут всплыла одна сложность. Колдун выставил условие. Либо он тушит пожар, либо они сидят у реки. Мол, на два дела сразу у него сил не хватит. Вампиры непонимающе переглядывались, но благоразумно не вмешивались. Идея отпустить охотников им почему-то тоже понравилась. Эсмина подозревала, что как минимум у двоих из них – «болебоязнь». Некоторые молодые вампиры долгое время голодали, не в силах переступить черту и причинить боль другому организму. Только человеческая кровь могла насытить вампира по-настоящему, но такие «болебоязненные» часто питались крысиной и другой животной кровью, отчего не могли накопить той силы, что была, к примеру, у Эсмины.

Одно удивляло: почему такая простая идея не пришла никому в голову раньше.

А вот выбор ее всерьез озадачил. Как она ни уговаривала Ника, он стоял на своем: либо тушим пожар, либо питаемся. Эсмина уже готова была склониться ко второму варианту, но тут заплакала Уилли. Девочка увидела, как взметнулся сноп искр над макушками деревьев. Пожар приближался. Эсмина не понимала, почему с некоторых пор не может спокойно глядеть на слезы этого ребенка. Выбор был сделан – и не в пользу крови.

«Я голодала две недели, – рассудила она. – Потерпеть денек, пока колдун не восстановится, точно смогу».

Дальше они разделились. Ник с котом ушли в сторону пожара, Эсмина с Уилли и вампирами отправились к реке, сделав вид, что готовятся разбивать там лагерь. У ног Фарэла «случайно» выронили кинжал. Конечно, Эсмина опасалась, что охотник решит мстить им здесь же, на месте, и все испортит, но, когда через четверть часа вернулась к костру, ни Огнепала, ни Рона у дерева не было. Потянув носом, она ощутила их вонь далеко от лагеря. Охотники все сделали правильно: старательно улепетывали.

Когда над лесом грянул гром и стали клубиться тучи, застилая луну и звезды, Эсмина поежилась. Она всегда остро чувствовала черное колдовство, которое вызывало у нее легкий озноб. Чтобы вызвать стихию, нужно очень постараться. Пожар такой силы вряд ли можно потушить обычным дождем, но ливень, который обрушился на горящий лес, простым точно назвать было нельзя. Лил он исключительно над пожарищем – ни лишнего метра в сторону. Ветер, до этого несший огонь в сторону Ялмара, стих, не мешая водопаду с небес пропитывать землю влагой.

Очень скоро ни туч, ни огня над лесом видно не стало. Левый берег реки закутался в густой дым, и только шум льющейся воды подсказывал, что ливень не прекратился. У людей, наверное, все посевы побило, почему-то подумалось Эсмине. Что за странные мысли лезут к ней в голову? Впрочем, время на новые посадки еще есть. Лето только начиналось.

Она схватилась за голову, неприятно пораженная тем, что думает не о крови, а о будущем урожае, до которого ей, вампиру, точно никакого дела нет. Что за болезнь она подхватила? Было ли то следствие длительного голодания или результат проклятия – следовало разобраться.

Уилли уже давно спала в дупле, вампиры охотились на зайца, правда, безуспешно, Фарэл и Рон преодолевали вторую сопку. Эсмина чувствовала их так остро, как если бы глядела в волшебное зеркало. Вампир такого уровня, как она, мог ощущать выбранного человека на очень дальние расстояния. Друзья Ника хотели отправиться в погоню немедленно, но Эсмина взяла бразды правления в их компании в свои руки, и спорить с ней пока никто не осмеливался.

– Подождем, – распорядилась она. – Надо, чтобы они потеряли бдительность. Хоть у них нет с собой оружия, но вокруг них – лес, а в нем полно всякого, что может нам навредить. Пусть отойдут подальше, успокоятся. Мы их нагоним быстро. Придется оставить ваших лошадей, но вы потом за ними вернетесь. Я понесу девочку, ты, – она указала на Даника, который был крупнее остальных, – колдуна. Не знаю насчет кота, но его тащить я точно не буду, сами с Ником договаривайтесь. Я бы его оставила, не нравится он мне. Только Уилли нужно поспать хотя бы часа три. Я дам знать, когда начнем.

Что и говорить, командовать ей нравилось. Может, в человеческой жизни она была начальницей? Мысли опасные, и она поскорее отвлеклась на речную воду, густо усеянную горелыми ветками и сором от пожарища. Первым уроком Кройна, который он буквально вбивал в новых вампиров, было забвение человеческой жизни. Любое воспоминание каралось настолько жестоко, что уже через год в голове не сохранялось ничего. Там оставалось место только для крови.

Неожиданно из клубов дыма появился Ник, и в душе Эсмины вмиг посветлело. Образ Кройна побледнел, а потом и вовсе исчез, вытесненный Домиником Пятым. Колдун выглядел уставшим, но почему-то довольным. Вампирша заметила, что у него довольно быстро отрастали волосы. Еще вчера он остриг косы, а сегодня голова уже заросла коротким жестким ежиком. И ей безумно нравился цвет его волос – солнечный, теплый, беззаботно рыжий. А вот лицо Ника стало пятнистым, приобретя какой-то «звериный» окрас. Полоски сажи смешались с татуировками, придав чернокнижнику еще более загадочный вид.

– Голодная? – спросил он, усаживаясь рядом на бревно.

Эсмина аж дар речи потеряла от неожиданности. Издевается или действительно беспокоится? Она совсем разучилась читать этого колдуна.

А Ник между тем закатал рукав и протянул ей запястье.

– Давай поешь, иначе охотников мы не догоним. Я никогда в жизни не видел таких худых вампиров.

Эсмина посмотрела ему в глаза, все еще пытаясь понять, шутит он или серьезно. Колдун и сам выглядел не лучшим образом.

– Два глотка, – сказал Ник. – И лучше, если ты остановишься сама. Мне не хотелось бы применять к тебе силу.

Вампирша долго глядела на него, потом кивнула. Честность за честность. Колдун потратил много сил, творя заклинания от пожара, но собирался поделиться с ней кровью. Кажется, Эсмина его недооценивала.

У нее получилось. Кровь Ника была божественной на вкус, никогда еще она не получала столько наслаждения от каких-то двух глотков. Но Эсмина выдержала испытание и отбросила его руку, когда второй глоток взорвался у нее во рту восхитительным фейерверком. Не кровь, а нектар.

Они отправились за охотниками к утру и нагнали их в течение часа. Уилли пришла в восторг от полета на плечах Эсмины, которая и впрямь чувствовала себя так, будто у нее отросли крылья. Добровольный жест Ника подарил ей больше, чем кровь. Он подарил ей надежду, что все будет хорошо. А хорошо не было с тех пор, как Эсмина встретила Кройна. Временами было отвратительно, иной раз – восхитительно, безумно, прекрасно, но чтобы хорошо – никогда. Она устала от качелей и хотела ровного полета.

Охотники привели их к самому Краусону. Эсмина так и не поняла, в чем была сложность, однако Ник и вампиры в один голос утверждали, что сто раз бывали в этих местах и городских ворот, прячущихся в горной породе, не видели. По мнению вампирши, ворота вовсе и не прятались. Торчали в заросшей кустами скале, как бельмо на глазу. Слепой и то увидел бы такую безвкусицу. Ремесленники украсили каждую створку вырезанным по дереву рельефом, от которого Эсмину аж передернуло. На дверцах были изображены многочисленные сцены убийства вампиров и другой нечисти. Поистине, они нашли Город охотников.

– Здесь мы попрощаемся, – пропыхтел Даник, который едва переводил дыхание, после того как протащил на плечах колдуна. Ник хоть и не выглядел громилой, но и худышкой не являлся. Серьезное испытание для молодого кровососа.