Век стали и пара (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

Главной же достопримечательностью и гордостью города был местный университет, входящий в пятерку наиболее престижных учебных заведений королевства и образовавший вокруг себя что-то вроде научного округа, притягивающего в Капратск светлые головы со всего юго-востока королевства. Поэтому ничего удивительного в том, что лаборатория, занимавшаяся проблемами левитации, располагалась именно здесь, в общем-то и не было.

Десять минут на наемном паромобиле, еще час на то, чтобы заселиться и привести себя немного в порядок после короткого перелета, после чего было решено отдать дань местной кухне. Благо при гостинице имелся средней паршивости ресторанчик и идти куда-либо полицейским не потребовалось.

— О! Смотри-ка, наше дело наконец утекло в прессу, — обычно Виктор предпочитал читать свежие газеты по утрам, но на борту оторванного от земли пузыря с этим было сложно, поэтому до актуальной печатной продукции Найден добрался только к ужину. Пока ему несли традиционную местную кукурузную кашу с мясом, он успел пробежать глазами сегодняшний выпуск «Голоса Поруссии». — Пишут, что его величество под давлением сентябристов все же отправил военного министра в отставку. Неожиданно, я думал до этого не дойдет.

— Я, если честно, не интересуюсь политикой, — в ответ на восклицание старшего товарища Лев только смущенно пожал плечами и уткнулся в стакан с ягодным морсом. Стажер вообще на алкоголь особо не налегал, но тут и Виктор решил поддержать его почин и тоже ограничился чашкой кофе. Приключений предыдущего вечера ему и так хватило.

— Это ты зря, — Найден опустил газету и посмотрел на стажера поверх нее, — нынешнее время такое, что всегда нужно понимать, с кем ты и против кого.

— Ну вы с кем и против кого? — Не скрывая издевки в голосе поинтересовался стажер.

— Я — случай уникальный, — с небольшой заминкой ответил Виктор. — Я сам за себя, мне к политике прикасаться запрещено. Конечно кое-какие связи из прошлой жизни остались, однако большая часть порусских вельмож прекрасно умеет держать нос по ветру. Общение с бывшим принцем — совершенно не, то что может помочь карьере. А вот наоборот, загубить — легко. Поэтому я могу только читать газеты и быть сторонним наблюдателем. Но если выбирать из присутствующих в нашем Верховном Совете фракций, то, пожалуй, платформа кадетов мне наиболее близка.

— Пхе, — скривился Лев, — центристы! Ни вашим, ни нашим, ни рыба, ни мясо. Мы желаем иметь возможность порулить страной, но что-то реально менять не желаем потому что страшно. Самая бесполезная фракция в парламенте.

— Да вы батенька радикал, — Виктор удивленно опустил газету, задумчиво вернул ее обратно в сложенное состояние и шлепнул на край стола. — Дайте угадаю… Левак, для консерватора вы слишком молоды. Сочувствуете социалистам? Или даже анархистам?

Весь левый фланг политического спектра в Поруссии был под строжайшим запретом. Социалисты, коммунисты и прочие анархисты всех мастей преследовались безопасниками максимально жестоко, что, однако, совсем не мешало их существованию, скорее даже наоборот.

Неудачная попытка революции десятилетней давности, после которой Его Величество согласился учредить парламент, была организована именно левыми партиями, но пользу из нее извлекли центристы и правые. Сейчас в Верховном Совете присутствовало четыре основные фракции. Сентябристы опирались на крупных землевладельцев, прогрессисты — на промышленников, кадеты на дворянство и интеллигенцию, националисты — на армию и церковь.

Понятное дело, что на практике деление было не столь четким, хотя бы потому что в целом подавляющее большинство имевших право голоса избирателей могли себя отнести сразу к двум или даже трем перечисленным социально-экономическим категориям, но, если не вдаваться в подробности, можно было упростить до вот такой схемы. При этом выразителей воли семидесяти процентов сельского и городского населения королевства в парламенте не было и их появления в ближайшем будущем не предвиделось, что естественно не могло не вызывать политической напряженности.

Если десять лет назад на зачатках парламентаризма в народе была надежда на перемены эволюционным путем, на то что в будущем представительство в парламенте будут иметь все слои населения, то теперь уже на это надежды практически не осталось. Его Величество только с каждым разом все поднимал имущественный и образовательный ценз, отсекая четыре пятых населения от возможности участвовать в выборах.

— Анархизм — утопия!

— Социализм, значит, — кивнул Виктор. — Ну ничего, так тоже можно жить, ты главное не рассказывай никому о своих убеждениях, а то вылетишь из полиции как пробка из бутылки.

Стажер, явно досадуя на себя за то, что не смог сдержаться, молча кивнул. Остаток ужина прошел в тишине, тему политики больше не поднимали.

Следующим утром с самого начала рабочего дня, не теряя понапрасну времени пара полицейских отправилась по предоставленному Соколинским адресу, где располагалась исследовательская лаборатория.

— Смотри какой агрегат! — Виктор с восторгом провел рукой по черному лакированному борту паромобиля, заранее заказанного к гостинице обслуживающим персоналом. — Лет сорок ему уже, наверное, я таких в столице уже демоны знают сколько лет не видел.

Открытый кузов прикрытый сверху лишь раскладным козырьком, большие устаревшего типа колеса, объемный цилиндрический бак для воды прикрепленный к задней стенке машины. Когда-то именно такие уродцы начали конкурировать с конными повозками на дорогах страны и за прошедшие десятилетия практически вытеснили их из городов. Лишь только в деревнях сейчас гужевой транспорт — не требующий дорогого угля и способный «заправляться» подножным кормом — был еще более востребован нежели механический. В столице городской совет уже несколько лет рассматривал возможность полного запрета использования транспорта на конной тяге, что теоретически должно было сделать улицы более чистыми, однако до сих пор решение принято не было, и порой даже в Александрии еще можно было встретить повозку, которую тянет по улицам города четвероногий движитель.

Такси — четыре таллера поразительно дорого как для такого небольшого города — привезло их на окраину промзоны, где находилась внушительных размеров огороженная трехметровым кирпичным забором территория. По верху забора было натянуто несколько рядов колючей проволоки, что создавало дополнительное сходство с какой-нибудь тюрьмой, лишь только вышек по углам с пулеметчиками не хватало для заверения картины.

— Однако не слишком приятное место, — пробормотал Виктор, а услышавший его стажер только молча кивнул.

На проходной их естественно остановили и даже предъявление полицейской бляхи не смогло убедить флегматичного охранника пропустить визитеров на закрытую территорию.

— Ждите, сейчас подойдет старший смены, с ним и будете разбираться, — а на все попытки апеллировать к недостатку времени, он только пожимал плечами и добавлял, — не положено.

Ну раз не положено так и не съедено, как говорил один персонаж, поэтому командировочным следователям ничего не оставалось кроме ожидания нужного человека. Тот пришел еще через двадцать минут, долго изучал документы, просматривал списки — Соколинский обещал предупредить заведующего лабораторией о визите полиции, — после чего с явным недовольством отправил посыльного.

— А заведующего Косича сегодня пока не было, — еще спустя двадцать минут к проходной подошел растрепанного вида парень в белом халате, на котором были заметны какие-то плохо отстиранные разноцветные пятна. Лет 20–25 на первый взгляд он являл собой полную противоположность тому, что человек представляет себе при упоминании научного работника. Высокий, сильно за метр восемьдесят, крепкий, с длинными до плеч светлыми волосами, и правильными чертами лица. Скорее древний морской разбойник северянин, сошедший с книжной иллюстрации, нежели работник научной лаборатории в порусской провинции. — Так что боюсь я вам помочь ничем не могу, без его распоряжения на себя такую ответственность не возьму. Даже с учетом ваших бумаг и предупреждения оттуда.