Глаза Сатаны - Константин Волошин

не задымил небольшой костерок, но пришлось разжечь другой для приготовления пищи.

Быстро забулькала пшённая каша в казане. Фома тонко нарезал сала с прожилками мяса. Хоть и старое, но всё ж сало. А после целого дня тряски в сёдлах, и эта еда казалась отличной. Да и к какой ещё еде привыкли наши путники, постоянно ощущающие её недостаток.

— Ещё дней десять такого пути, — мечтательно протянул Демид, — и можно считать себя настоящими казаками-сечевиками. Поди готовят какой поход за зипунами, добывать себе казацкого хлеба. Хорошо бы.

— Вряд ли, Демид, — лениво отозвался Карпо. — Время уже для этого вышло.

— Как сказать, — не унимался Демид. — Всякое бывает на Сечи.

Однако разговор не клеился. Легли спать рано, договорившись сторожить по очереди. В первую очередь стал Ивась.

Было немного страшновато. Пришлось убедить себя, что это ночное, и он с хлопцами сидит у костра и слушает нескончаемые сказки и побасенки. Или сам рассказывает. Как придётся.

Вспомнилась мать, сёстры. Об отце вспомнил как-то отчуждённо. Знал, что тот, если встретит, отлупит жестоко, не говоря уж о том, что ругать будет долго и нудно. И несколько дней.

Он унёсся мыслями в родное село, но о Ярине вспоминать не хотелось. И хоть понимал, что она ни в чём не винна, но неприятный осадок всё же глодал его изнутри.

Ивась вздрогнул, понял, что мысли и воспоминания превратились в сон, скорее в дремоту. Он оглянулся вокруг, боясь, что проспал что-нибудь важное, но всё было тихо. Лишь кони невдалеке тихо переступали спутанными ногами. Сильно хотелось спать.

Пришлось встать, разминая остывшие ноги и спину. Пошёл к коням, подогнал ближе к лагерю, потом поднялся на едва заметную возвышенность, оглядел серебрившуюся под молодым месяцем местность и вдали, на севере заметил одинокий огонёк.

Захотелось приблизиться, поговорить с людьми, но где он, этот огонёк?

Вернувшись в лагерь, постоял в раздумье: будить или нет себе замену? В конце концов сонливость прошла, и он посчитал правильным посторожить ещё немного. Звёзды мало что дали ему. Время по ним он читать ещё не сумел. И пожалел об этом, пообещав научиться у старших.

Выступили до солнца, перекусив остатками каши, салом и луком, запив это невкусной водой из ставка. Лошади дохрумали последний овёс, отдохнули и бодро вышагивали по сухой траве, предвещавшей непогоду и дождь. Вьючные таились на длинных поводьях сзади Фомы.

Поднявшись на пологий бугор, тотчас заметили мелькнувшую тень вдали, скрывшуюся в низком кустарнике в полверсте севернее.

— Не татарин ли шмыгнул? — забеспокоился Карпо. — С них станется. Любят шайками шататься по степи. Всё никак ясыря не нажрутся, нехристи!

— Может, показалось, — попробовал успокоить Фома.

— Может, и показалось, да вряд ли, — задумчиво отозвался Демид. — Или поляки шныряют отрядами. Вылавливают беглых своих.

— Во всякой случае поберегтись следует, — процедил Карпо. — Гляньте на оружие. И с вьюков поснимать след самое ценное себе на сёдла. Если чего, может придётся вьючных бросить.

— Ух, Карпо, ты и осторожничаешь! — повернул голову к другу Демид. — Да пусть будет по-твоему. Помнится, ты так не раз выручал своими требованиями поостеречься.

Казаки неторопливо пересматривали поклажу вьючных коней, перекладывая к себе харч и одеяла. Фома не отказал себе в удовольствии скатать красочное атласное покрывало с кровати последних панов. Карпо посмотрел па него и усмехнулся в усы.

Отряд тихой рысью трусил по гребню гряды, тянувшейся на юго-восток. В жарком мареве смутно виднелось небольшой хутор. Он манил к себе колодезнои водой, сеновалом, отдыхом.

— Завернём? — повернулся Демид к Карпо и Фоме, трусившими рядом.

Те согласно кивнули.

Кони, учуяв близкую воду и жильё, пустились крупной рысью и за полчаса уже въезжали в крохотное село с речкой, огибавшей его с двух сторон.

— Всё же есть ещё вольные деревни на нашей земле, — восхищался Демид. Он внимательно осматривал людей, хаты, приветствовал баб и мужиков. — Где у вас колодец, красуни? — Это он к трём девушкам, что полоскали бельё на мостках у речки. — Холодненькой испить охота.

Девушки засмеялись, указали чуть выше, где среди зелени деревьев, виднелся журавель колодца.

Редкие селяне подошли узнать, что за люди.

— Как у вас тут, мужики? Тихо? — Демид оглядел троих ещё не старых, в холщёвых рубахах, селян.

— Бог миловал, добрый человек. Всё тихо. Пан до нас ещё не добрался, — ответил один из них, почёсывая бровь заскорузлым пальцем.

— Дай Бог, чтоб и во веки веков не добирался, — очень значительно проговорил Фома. — У других уже вовсю шуруют паны. Смотрите, не провороньте.

Мужики неопределённо пожали плечами. Вид их был довольно потерянный.

— Смотрю на вас, мужики, — сказал Демид, — что-то вы не дюже веселы. С чего бы это вы?

— С чего веселиться, казаки? Кругом нас уже полно панов по сёлам сидят. Может, скоро и до нас дело дойдёт. Не так уж много наших сёл осталось вольными.

— Да! Король всё раздаёт своим шляхтичам; всё новые и новые земли с сёлами и людьми, — проговорил Карпо, сплюнул в пыль, снял шапку и вытер со лба обильный пот.

— Чужих поблизу не встречали? — поинтересовался Фома.

— Вроде нет, пан казак. А что?

— Да вроде показалось недоброе нам с час назад, или больше.

— Наши ещё не все вернулись с поля, — заметил один мужик. — Коль что узнаем, казаки — поведаем тотчас. Понимаем…

— Где бы нам переночевать здесь, а? — И Демид обвёл село глазами.

— У Кондрата Бакулы можно. Сарай, считай, пустой. Остатки сена найдутся, хозяин не будет возражать. Идёмте, я провожу, — мужик махнул рукой.

Заматеревший Кондрат без тени мягкости в лице глянул на гостей, кашлянул, промолвил густым голосом:

— Оно-то можно, да как бы паны не узнали чего. В четырёх верстах на сход село с дюже злым и въедливым паном.

— Мы заплатим, Кондрат, — полез в карман Демид. — А, если что, так можешь вполне всё свалить на нас. Мол, принудили, проклятые низовики. С нас, как с гуся вода! — И Демид мрачно усмехнулся.

— Тогда, казаки… Что ж, располагайтесь. Я не против. Свои ведь…

Коней напоили, засыпали остатки овса, а путники, помывшись в речке, завалились спать ещё до темноты, плотно поужинав горячего и гречневой каши.

Их разбудили в темноте. Какой-то молодой парубок с трепетом в голосе шептал:

— Вставайте быстрей! Беда подходит! То ли поляки, то ли казаки сюда конными прут! А поляки там точно есть!

— Откуда знаешь? — метнулись слова всполошившихся казаков.

— Сам видел! Стояли на бугре и высматривали в деревне что-то!

— Много их? — не унимался Демид, торопливо натягивал сапоги и сопел.

— Кто ж их знает! Темно ведь. Думаю, что два десятка наберётся, а там поди