ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА - Виктор Караваев

Лейтенант послушно открыл капот. Из дверей показалась продавщица с молотком в руке! Офицер отрицательно замахал руками.

– Спасибо, девушка, мы как-нибудь сами разберемся. Не надо мне машину доламывать, может, я ее еще починю.

– Садись за руль, чудик, – спокойным, уверенным голосом произнесла девушка. – Сейчас я постучу по стартеру, а ты попробуй завести двигатель.

Лейтенант от волнения закурил, но все же сел на сиденье, взявшись за ключ зажигания. Парасюк следил за действиями девушки.

Деревянной ручкой молотка продавщица несколько раз ударила по стартеру и крикнула водителю:

– Давай!

Лейтенант повернул ключ. Двигатель чихнул, а затем завелся как ни в чем не бывало. Опешивший водитель вышел из машины и подошел к капоту.

– Значит так, лейтенант! – серьезно начала продавщица. – Во.первых, та фиговина, которую ты спрашивал, а затем хреново нарисовал, называется бендикс.

У лейтенанта от удивления раскрылся рот, из которого выпала только что прикуренная сигарета.

– Во-вторых, с бендиксом все в порядке. Втягивающее тоже исправно.

Рот у офицера захлопнулся.

– А вот в стартере на одной из обмоток произошло короткое замыкание, из-за этого образовался нагар, нет контакта – двигатель не заводится. Я молотком постучала, ротор сместился, появился контакт – двигатель завелся. Так еще раз десять завести сможешь, потом стартер надо в ремонт, к электрику. Все понял? Или доходчивей объяснить?

Парень потрясенно кивнул головой.

– Значит, дальше, – продолжила девица на повышенных тонах.

– Дрынь-дрынь – это стучат штанги толкателей, чух-чух – пора поменять воздушный фильтр, а хлоп-хлоп наводит на мысль о слишком богатой смеси топлива в карбюраторе! Теперь все ясно, автолюбитель хренов, или книгу жалоб опять принести?!

Продавщица перешла на крик:

– Да я с отличием автомобильный техникум закончила! У меня все категории открыты! Отец и старший брат – дальнобойщики! Я суперМАЗом управляла! Ради зарплаты устроилась сюда директором магазина, так с первых дней ко мне таких "спецов", как ты, по два десятка в день заходит. Пальцы веером гнут, сопли пузырями раздувают, да еще каждый пытается на своем ломаном языке объяснить, что за хреновина ему нужна. А некоторые особо талантливые свои больные фантазии еще и на листочках рисуют. Как же, есть мнение, что мужчины в машинах разбираются, а бабы за рулем – это как обезьяна с гранатой!

Девушка расплакалась. Парасюк начал ее успокаивать. Лейтенант тем временем зашел в магазин, достал книгу отзывов и предложений и что-то быстро настрочил. Когда офицеры отъехали от магазина, Парасюк поинтересовался у парня, что он там написал, неужели жалобу?

– Да нет, товарищ подполковник, за кого вы меня принимаете?

Я ее пригласил съездить на автомобильную выставку в Сокольники.

У меня есть мнение, что такая девушка отказаться не сможет!

Как было сказано кем-то, любая операция – это шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных.

Все было очень просто и скучно, очередная специальная операция по поимке недобросовестных налогоплательщиков. правда, надо отметить, налогоплательщик был крупный, и работали опера одновременно в Москве и Ивановской области.

Утро началось с рядового совещания, как и что надо делать, как ловить и прочее. Операцией руководил сам начальник отдела. По здравому размышлению он пришел к выводу, что люди хоть и злодеи, но все же не бандиты, и решил ограничиться силами пяти оперов. Всякие маски-шоу отмел за ненадобностью.

После совещания остальные ребята разбрелись по своим делам, а Валерик и Витек остались дожидаться часа Х, но их планам не суждено было сбыться. Пришел с коллегии Желдак, ознакомился с деталями и понял, что ему необходимо поучаствовать в мероприятии.

Далее был сделан вывод о недостаточности привлекаемых сил и наличии недостатков в планировании. Срочно в отдел были вызваны еще пять оперов, и соответственно прошла повторная планерка.

Казалось бы, все документы подготовлены, все мероприятия проведены, оставалось полчаса до выезда. но тут появился Он, гроза всех злостных неплательщиков налогов, наш заместитель начальника Московского управления по оперативной работе.

Настроение сразу упало. Зам быстро заслушал план предстоящей операции и принял волевое решение об исправлении недоработок и срочно вызвал из соседнего отдела десять оперов во главе с их начальником в усиление. И пошла-поехала еще одна планерка, но уже в спешке, так как время операции было строго определено; стало совсем грустно. Опера уже потихоньку перестали понимать, кто руководит операцией, куда и зачем они должны ехать и что делать.

И вот наступил час Х, все дружной толпой рванули в офис злодеев. но странным было то, что дверь им никто не открывал и вообще стояла полная тишина, хотя опера точно знали, что злодеи должны быть на месте. "Главный опер" принимает решение ломать дверь. сказано – сделано. В офисе тишина, но компьютеры включены.

Послали за понятыми, начали потихоньку производить соответствующие действия. и тут приходят сотрудники фирмы. долго, с грустью и круглыми глазами смотрят они на снесенную с корнем дверь и непонятных мужиков в количестве двадцати с лишним человек, которые копаются в их документах. вот так ушли всем офисом на обед…

Но еще грустнее стало операм, когда выяснилось, что они ошиблись и перепутали корпус. "Главный опер" тут же ретировался совместно с начальником соседнего отдела, а оставшимся пришлось долго извиняться.

Дверь починили мужики их нашего ХОЗУ, затребовав гонорар в виде обширной "поляны". Вот так и бывает, когда операцией пытается порулить каждый начальник, а извиняться приходиться операм.

Затемно прибыв в отдел, опера обнаружили, что за поздним временем все столы в ленинской комнате и тем более диван-люкс были уже заняты. На ночлег расположились в служебном каби нете Слобожана. Хозяин помещения удобно устроился на столе, подложив под голову телефон. На долю Караваева достались три стула, поверх которых он бросил чей-то свитер. Несмотря на удобство, сон не шел.

– Ну и в дерьмо мы сегодня вляпались, – начал беседу Сашка.

– Мало того что адрес перепутали, так еще и прогремели на всю Москву. Теперь жди "накачки" сверху.

– Да уж, – охотно поддержал Слобожан беседу. – Тут, чувствую, на нас все повесят. Да и группу нам прислали – не бей лежачего.

Перемыв косточки всем членам сборной управления, коллеги перешли к обсуждению перспектив дела.

– Как ты думаешь, упустили мы "неучтенку" или нет?

– Да, – согласился Слобожан. – если по горячим следам ничего не нарыли, теперь повиснет оно у нас, как хрен на люстре.

Безрадостное предсказание как бы провисело в застоявшемся воздухе кабинета до утра: именно такое чувство появилось у Караваева, когда он утром открыл глаза.

Когда ясный сентябрьский рассвет только позолотил звезду на шпиле высотного здания, оперов разбудил телефонный звонок.

Нажав кнопку на телефоне, Витек пробормотал:

– Караваев слушает!

– Скорее приходите, тут такое творится! – прорыдал в трубку истеричный женский голос. – на вас последняя надежда!

– Что у вас там случилось? – прохрипел он, спуская ноги на пол. – опять выезд?

– Именно так. Если вы сейчас не придете, на соседей протечет!

И умыться невозможно!

По необъяснимой причине половина звонков дежурному слесарю попадала в кабинет Слобожана.

Злобно ткнув в кнопку отключения, Караваев окончательно слез на пол и, натягивая ботинки, пробурчал продравшему глаза Пастухову:

– Умыться им, видите ли, невозможно! Тут живешь сутками в кабинете – хоть языком умывайся!

– Чего? – Санек еще не проснулся окончательно.

– Вставать пора, – терпеливо пояснил Слобожан.

Он с некоторых пор не выносил, когда кто-то спал в кабинете дольше положенного срока. Это началось после давнишнего случая.

Рано утром Слобожан привел в свой кабинет задержанного и был немало смущен представившейся картиной: его напарник развалился на рабочем столе среди немытых стаканов, обратив к вошедшим не самую привлекательную часть своего тела. Не в силах вынести это зрелище в присутствии посторонних, Слобожан тогда, мягко выражаясь, разнервничался. С тех пор он безжалостно будил коллег ни свет ни заря.

Почувствовав прохладный сквознячок, Караваев передернул плечами, потом сладко потянулся и собирался зевнуть, но начавшийся зевок резко вылетел обратно. Через дверь, ведущую в коридор, он увидел, что в контору вошел начальник отдела полковник Желдак. Будучи в штатском, как сейчас, он имел вид непрезентабельный – красное лицо, кривые ноги, поношенный пиджачок.

Незнакомый человек мог бы принять его за подсобного рабочего или в лучшем случае за мастера ПТУ.

Но в мундире Желдак преображался. Откуда-то появлялась осанка, он казался выше, и единственного брошенного взгляда хватало, чтобы нагнать на любого священный трепет пред лицом закона. Во всяком случае, подчиненные у него трепетали постоянно. Даже увидав начальника в штатском.