Безбесыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

чиркает морду, заставляя ревущую тварь забиться на земле в танце боли. Разворот к следующему противнику. Пришла очередь последнего хорта убедиться, что размеры и сила ему не помогут.

Занятая удачно позиция позволяет закрыться от лучника тушей зверюги. Стрелы на время прекращают лететь, но подлый хорт не желает работать щитом и спустя две секунды уже падает с разрубленным горлом. Остаётся гахар.

— Ты глупец, Ло!

Стрела бьёт в плечо, но чешуйки на месте. Гахар вновь тянет на себя тетиву.

— Сталь тебе не поможет!

Догадавшийся кто перед ним Гахар выбрал для выкриков наш язык. Вот спасибо! Ло дёргается, пропуская мимо стрелу и прячет мечи в ножны.

— Бежать бесполезно!

А, кто тут собрался бежать? Ло отпрыгивает от очередной стрелы и подбирает свой лук.

— Надумал посоревноваться в стрельбе? Ну, давай!

И снова удар на себя принимают чешуйки. Ло подхватывает колчан. Миг — и он на спине.

— Надолго твоего дара не хватит!

Наш враг явно принимает фокусы Ло за полученную в Бездне способность. Мой бес молча выхватывает стрелу.

— Я весь день так могу! — хохочет гахар.

Наша стрела сдута, его принята на чешуйки. Постепенно сближаемся. Между нами всего два десятка шагов. Тут уже не увернуться — защита только на даре. Но это с его стороны. Ло свой фокус с чешуйками может проделывать сколько угодно долго, и это сейчас самое главное. Враг же врёт про “весь день”. Он попался!

— У меня больше стрел!

Даже я слышу в голосе вражьего беса явно показную уверенность. Он уже перестал идти нам навстречу и, наоборот, пятится, пуская стрелу за стрелой. Тех у него, и действительно больше. Только зря он отходит. Ло ведь и сам остановился чуть раньше. Слишком близко подходить нам нельзя — выпущенная ближе, чем с десятка шагов стрела примчится настолько быстро, что Ло может не успеть точно определить место, куда сгонять чешуйки.

Но вот и предел его дара. От последнего выстрела Ло враг попробовал увернуться рывком. И ведь почти получилось. Стрела чиркнула рёбра гахара, продрав край жилетки, рубаху и кожу. Но рана не страшная — бить из лука в ответ не мешает. Очередной толчок в грудь заставляет шатнуться.

— Отстрелялся?

Наш колчан опустел, и уверенность в скорой победе вновь возвращается в голос гахара. У него самого ещё с дюжину стрел. Ло отбрасывает лук и выхватывает мечи. Но бросаться на врага нам нельзя. Одного точного выстрела в упор с его стороны хватит, чтобы всё обернуть в свою пользу.

— Да, что это за дар такой?!

Ло молчит. На моей рубахе нет живого места. Ещё одна стрела оставляет на ней очередную дыру. Гахар продолжает стрелять. Как бес вообще успевает подставлять свой невидимый щит? Расстояние в дюжину шагов стрела пролетает за миг. Я вижу только, как враг отпускает тетиву, и тут же удар в грудь, в лицо, или в шею заставляет меня пошатнуться.

— Как?! — внезапно округляются глаза гахара. — Это же не дар! Это… Но здесь же нет…

Ло вздрагивает. Уголки моих губ ползут вверх.

— Спасибо! — произносит бес одновременно злорадно и радостно. — Это очень важная информация. А сейчас ты умрёшь.

Последняя стрела гахара, отскочив от моей груди, падает в траву. Наш противник, сорвав со спины рюкзак, хватает копьё. Стальной наконечник направлен на нас. Враг ещё не знает, что это оружие не поможет ему не подпустить к себе Ло.

Несколько быстрых шагов — и один из мечей устремляется к прыгнувшему нам навстречу копью. Косой удар разрубает древко, и навершие отлетает в сторону.

Бывшая миг назад грозным оружием бесполезная палка летит в нас, а гахар выхватывает из ножен мечи. Отводим обрубок клинком и вторым наносим стремительный удар, метя противнику в ногу. Тот парирует. Звон метала бьёт по ушам, но этот колокол лишь только начал качаться.

Гахар сильный мечник. А ещё он значительно выше и у него длинные руки. Мельтешение клинков тут же размывается для меня в искрящее и звенящее облако стали. Три секунды… Пять… Всё!

Я даже не понял, как Ло умудрился отрубить ему голову. Тело сражённого гахара падает в траву. Испещренные глубокими зарубками мечи вываливаются из его рук. На наших клинках ни царапины.

После яростного звона тишина оглушает. Даже раненый хорт успел сдохнуть и уже не хрипит за спиной.

Ещё одним меньше. Это был уже третий убитый нами гахар. Скольких ещё послал ловить Ло Низверженный? Боюсь, этого и мой бес не знает.

Зато сейчас мы узнаем, чем полезным и ценным нас порадуют свежие трупы. Ло уже роется в карманах гахара. О! Лечилка! Как кстати. А, что в рюкзаке?

***

У запасливого урода с собой были даже нитка с иголкой. Подшитая одежда с чужого плеча всяко лучше моих лоскутов. Нынче я опять в нормальных длинных штанах и в рубахе с всего одной латкой. Только куртку оставил свою. А ещё у меня три лечилки, двадцать шесть золотых и несколько бутыльков с другими полезными зельями. Есть, к примеру, такое, что запах выводит, а то, что делает тоже самое с кровью, я уже на трофейную рубаху потратил, где при отсечении гахаровой башки малость запачкался ворот.

Также из новья у меня теперь: вражий лук, вперемешку свои, его стрелы, где уцелел наконечник, полный добра — особенно порадовали сухари и сушёное мясо — рюкзак, куда я переложил все свои пожитки из старого, жестяная, обитая тканью, большая фляга и красивый кожаный кошель.

Хорты же принесли три десятка бобов и два семени. Богат нынче Ло. Вот только всего этого ему мало для счастья. Когда третьим днём после боя с гахаром в промытой ручьём ложбине, оврагом преградившей нам путь, мы увидели её, Ло сразу же направился к ней.

И почему я не удивлён? Бес не ведает страха. Вот только я, наоборот, сразу сжался от ужаса. Неужели он…

Ло 4

Похожий на паука-сенокосца с почти человеческим телом уродец с большой долей вероятности прикончил бы любого местного охотника, не владеющего боевым даром, но против меня он продержался лишь пару минут. И то основная часть времени ушла на поиски его слабых мест, которыми оказались сочленения лапок. Располагались те высоко — доставать их приходилось в прыжке. И будь у меня простые мечи, вроде того, что я использовал, как наконечник копья, провозился бы я с этим делом значительно дольше.

Но вышло, как вышло. Не успел запрыгнуть в нору, как уже с парой лишних семян и горстью бобов