Попаданка ледяного дракона (СИ) - Свадьбина Любовь

Мягко и чувственно улыбаясь, опутываю его запястья. Снова склоняюсь. Сорочка сползает, прикрывая грудь, но этих нескольких мгновений хватает, чтобы пропустить между охваченными верёвкой руками Рана её свободный конец и, пока кровь вскипает от прилива адреналина, плотно стянуть ему руки. Мы застываем, глядя друг другу в глаза. Кажется, Ран начинает понимать, зачем я это сделала.

Глава 10

Саран слишком пьян от возбуждения, непривычного желания, чтобы сразу понять, зачем Витория накручивает вокруг его запястий верёвку. Он готов лежать так сколько угодно и просить связать себя всего полностью, лишь бы Витория сидела на нём, лишь бы ощущать её прикосновения, запах, просто видеть.

Но когда конец верёвки Витория пропускает между рук, стягивая накрученные до этого мотки так, что они впиваются в запястья, его охватывает ярость осознания: она хочет уйти, сбежать. Безумным усилием воли Саран сдерживается и не разносит в щепки кровать, к которой его привязали, и саму верёвку, пусть она хоть сто раз усилена магией. Лишь то, что Витория остаётся на нём, спасает комнату от разрушений.

– Не уходи, – Саран не узнаёт свой голос, не узнаёт себя и свои расколотые, рваные, хаотичные мысли. Они разбиты, водят искристые хороводы вокруг лица Витории с пронзительными синими глазами, тонут в ощущении, как сильные ноги сжимают его бёдра. Слишком близко. Слишком остро. Безумно. И хорошо. – Я действительно на тебя не покушусь.

Сейчас из-за его огромной магии близость с ней невозможна: это убьёт Виторию, если не наложить на неё защиту родового артефакта. И как же теперь Саран понимает, что за вожделение сжигает драконов, когда они ждут свою женщину. Как с ума не сходят – вот чего Саран не понимает.

– Ты меня связал, – шипит Витория и наклоняется, дразня близостью груди.

– Ты обещала меня убить.

– Ты меня лапал.

– Ты такая красивая.

– Это не повод меня лапать, ты не имел на это права! – В такт словам она грозит ему пальцем.

Но Саран этого почти не замечает, борясь с желанием освободить руки, ухватить Виторию за бёдра и крепче прижать к себе. Но так он перевозбудится, и всплески магии могут ей навредить. Нет, родовой артефакт сначала должен принять её и усилить для него. И ещё Саран видит, чувствует, что, связав его, Витория успокаивается. Ему это нравится. Почти как шёлк её кожи под его рукой. А ещё он мечтает разорвать её тонкую сорочку и любоваться светлым, будто выточенным из розового селенита, телом.

– Ты можешь доказать? – Сарана опять удивляют чувственные модуляции собственного голоса.

– Что? – Витория вскидывает брови, выражение её лица становится беззащитным.

– Можешь доказать, что трогать тебя я права не имею?

Её глаза темнеют, но и это вызывает у Сарана восторг, ещё большее желание обнять, прижаться, целовать. Ощутить под губами стук её сердца – ведь он чувствовал его через кожу и теперь хочется ещё и ещё…

«Отвезу её на отбор невест», – решение даётся Сарану легко и естественно, он уверен, что выбор родового артефакта будет в её пользу, потому что ни с кем и никогда не испытывал ничего подобного, не ощущал, что переплавляется в совсем другого дракона.

Сдвинувшись, Витория ухватывает его за пах – её щёки наливаются румянцем – и предупреждает:

– Сейчас возьму нож, укорочу тебя в одном месте, так и появится моё право на неприкосновенность.

Разомлевший от грубого прикосновения Саран не может сдержать улыбки:

– Не сможешь.

– Это почему же? – руку она убирает, он рефлекторно выгибается за ней.

– Ножа нет. Пока найдёшь подходящий, я освобожусь. Но, в общем, я понял всю серьёзность твоих намерений. На твоё счастье, я столь же серьёзно намерен подождать с нашей близостью ещё пару триад*. Всё равно раньше мы чисто физически не сможем её осуществить, нужно провести ритуал.

У неё дёргаются губы, и глаза, кажется, становятся ещё темнее.

– Какой ритуал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Брачный, конечно. Сейчас мы займёмся кое-какими делами, заодно поближе друг друга узнаем, потом я отвезу тебя знакомиться с семьёй, потом в… – Он едва успевает остановиться, чтобы не рассказать об ожидающем его в Академии драконов отборе невест: это сразу выдаст его принадлежность к королевской семье Озарана.

Он, конечно, всё расскажет, но даже здесь, на постоялом дворе, принадлежавшем службе безопасности королевства, у стен могут быть уши. Витория может случайно проболтаться. Поэтому Саран заканчивает:

– …в наш дом.

***

Смотрю на лежащего подо мной молодого мужчину и думаю: во всех мирах мужики одинаковые, что ли? Лапшу вешают о замужестве, знакомстве с семьёй и прочем, лишь бы девушка ноги раздвинула, а потом идут вешать эту же лапшу следующей. Нет бы прямо сказать: я просто тебя хочу, давай займёмся сексом. Но нет, надо окольным путём идти, через сердце и так, чтобы разнести его вдребезги. Сколько из-за таких обманщиков слёз в мою жилетку было выплакано – не измерить, сколько раз меня так пытались развести – считать сбилась.

Теперь и этот любитель связываний туда же. Думает, я поверю, что, полапав меня, он через пять минут знакомства воспылал непреодолимым желанием связать со мной жизнь? Нашёл дуру, как же. И этот тоже обломится.

Оглядываюсь в поисках своей одежды: бежать надо, а не его делами заниматься, бежать подальше от Ордена, пока не начались масштабные поиски.

Полумрак не скрывает дикого вожделения на лице Рана. От его взгляда ползут мурашки и кажется, что прикрывающая меня сорочка испаряется, лишь бы не оставаться между нами. Ощущение обнажённости парализующе яркое. От приступа животного возбуждения почти больно.

Этот маг меня околдовывает! Иных объяснений обжигающему низ живота желанию, пробегающей по телу дрожи быть не может. Как и тому, что слезать с него не хочу. Его взгляд. Наверное, Ран как-то проникает в мысли, под кожу, в самую сердцевину меня своим безумным взглядом.

Усилием воли отворачиваюсь. Меня опаляет таким жаром, что между лопаток соскальзывает капля пота. Закусив губу, сползаю с постели. Бежать – надо просто бежать отсюда. Одежда, моя одежда валяется на полу.

Наклониться не успеваю – сильные руки охватывают плечи. Отчаянно рвусь вперёд – и Ран прижимает меня к стене. Тяжело дышит на ухо. Мелкая дрожь сотрясает нас обоих. Меня накрывает странный паралич: вроде всё чувствую, но не могу управлять мышцами, они, как кисель, бесполезны. Трещит на спине сорочка. Прохладные пальцы скользят по лопаткам, вдоль позвоночника, на поясницу, будто выжигая меня – до боли. Ран прижимается крепче. Дыхания не хватает. Сквозь его рубашку отчётливо ощущаются твёрдые мышцы, судорожные поверхностные вдохи.

Ран говорил, что подождёт какого-то ритуала? Зачем же тогда сейчас его рука так вольно очерчивает моё бедро, зачем он прижимается, давая ощутить, как сильно меня желает? Зачем гладит ягодицу? Будто я поверю, что настолько возбуждённый, он сможет остановиться… Пальцы на ягодице сжимаются… Адская боль прожигает ногу до пятки, до поясницы и простреливает вверх по спине. Судорожный вскрик мигом обрывается – лёгкие стискивает спазмом в груди. Меня перетряхивает судорогами. Заполошная мысль, не страдаю ли я вдруг эпилепсией, прерывается шёпотом Рана:

– Прости, прости, я не хотел, это магия, прости… – Ран подхватывает меня на руки. Его прикосновения – чистая боль в ноге, спине, сердце. – Прости, это случайность, я не…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он опускает меня на кровать. Я, впившись зубами в подушку, пытаюсь дышать носом. Боль выжигает нервы, судорога дёргает под коленом.

– Витория, потерпи немного. – Ран гладит по ноге ледяными пальцами. – Вроде, повреждения несильные. Погоди, сейчас что-нибудь принесу. Только не уходи, никуда не уходи.

Как будто я могу! Меня всю скручивает от боли, за пеленой слёз ничего не видно.