Обновление статуса - Аннабет Альберт

как тётя Эдриана — Тильда. Боже, он так сильно прятал всё внутри себя.

— Ох, поверь мне, большая часть тебя нуждается в ласке.

— Никакого. Флирта.

Ноа вернул своё внимание к ползущему потоку дорожного движения впереди них. Даже учитывая праздники, Эдриан не ожидал, что на дорогах будут такие пробки. Он готов был поспорить, что где-то впереди авария.

— Ладно, но я никогда не встречал кого-то более нуждающегося в небольшой игре.

Ноа издал ещё один звук в стиле возмущённого Хоббита.

Чудак.

Эдриану действительно, совершенно надоели отношения. Особенно отношения на расстоянии. И он никогда даже не прикоснётся к замкнутому парню, особенно к тому, кто прятал свою ориентацию в глубокой заморозке с названием «Литературные наклонности» и надписью «Не прикасаться». Но дразниться было легко. И было что-то абсолютно захватывающее в том, чтобы заставлять Ноа нервничать.

«А теперь аккуратнее, иначе закончишь с безнадёжной влюблённостью. Или на обочине дороги, ожидая любящего собак водителя грузовика без наклонностей серийного убийцы, который тебя подвезёт».

— Это снегопад? — спросил Ноа.

Эдриан рассматривал холодную скалистую местность по обеим сторонам от шоссе.

Воздух действительно казался странно туманным.

— Может быть.

— Лучше начинать молиться, что это не снег.

Голос Ноа был резким, но Эдриан рассмеялся, включая радио. Прогноз погоды обещал обильный ранний снег в Шайенне и в остальных северных городах, но, похоже, должен был их обойти. Однако он вырос в Колорадо и точно знал, что содержат в себе зловещие серо-синие тучи. Никакие молитвы не удержат в узде надвигающийся снег. Он выключил радио.

— Но мы едем на огромном, тяжёлом звере. Разве мы не будем в порядке, даже в снегопад?

— Едва ли, — вздохнул Ноа. — Мы едем не на зимних шинах. И если понадобятся цепи, нам не повезёт — я раньше пробовал, и это не лучший автомобиль для сильного снегопада. Он превращается в скользящую ракету.

— Чёрт. Ладно. Я начну посылать мысли вроде «снег-уходи-прочь». Ты много молишься? — спросил он, наблюдая одним глазом за уже нарастающим снегом.

— Имеешь в виду, религиозен ли я? — переспросил мужчина. — Я ходил в частные христианские школы вплоть до доктората (прим. пер.: Докторат — испытание на степень доктора в высшей школе Европы), а сейчас преподаю в одной из таких.

— Это ничего мне не говорит о тебе. Я хочу знать, во что ты веришь, а не что написано в твоём резюме.

— Curriculum Vitae (прим. пер.: перевод с лат. — резюме). — Ноа говорил профессорским тоном, поясняя. — А что касается твоего вопроса, это… сложно.

Движение замедлилось до минимальной скорости, всё ещё никаких признаков аварии, но это было единственное логическое объяснение столь медленному движению.

— У нас полно времени, — сказал Эдриан, указывая жестом на машины перед ними.

— Я много времени боролся с тем, во что именно верю, — произнёс Ноа неохотным тоном. — Я вырос в очень консервативной семье и много лет просто верил в то, во что верили мои близкие. Но за последние несколько лет мои убеждения… эволюционировали. Бог и моя вера — это моя основа, но я не смог найти духовный дом, ни в одной из церквей Лэндвью.

Последнюю часть он сказал так, будто это было большое признание.

— Значит, у тебя на работе люди не помешаны на этом?

— Предполагается, что мы состоим в активных и постоянных отношениях с нашей верой, но пока мне никто не говорил ничего о том, что у меня нет церкви. И я всё ещё верующий, просто сейчас это более… личное. Что насчёт тебя? У тебя религиозная семья?

— Ну, для начала, мои предки разведены. Мой отец еврей, а мама бывшая католичка, так что у меня есть и Ханука (прим. пер.: Ханука — это еврейский праздник свечей), и редкие походы на полуночную мессу (прим. пер.: Ме сса — главное богослужение католической церкви) в Рождество. Но что касается лично меня? — он пожал плечами, потянув ремень безопасности.

— Я довольно открытый парень, но больше люблю науку.

— Можно увлекаться и тем, и тем, — мягко сказал мужчина за рулем, и Эдриан вспомнил профессию Ноа.

— Вы крайне увлекательный клубок противоречий, профессор… ох, подожди, я даже не знаю твою фамилию!

— Уолтерс. И я не такой уж и интересный.

— О, да?

Эдриан собирался обсудить более важные вопросы, когда небо разверзлось, посылая на дорогу густые белые снежинки.

— Прости. Нам лучше снова проверить погоду.

Ноа снова включил радио, поймав местную станцию Гранд-Джанкшен.

— В пути настоящая метель, местные, — протрещал голос диктора. — Если у вас на праздники есть планы попутешествовать, то лучше их сменить. К полуночи ожидается до трёх футов снега, а с утра ещё больше. Эта погода может побить тридцатилетний рекорд Колорадо по снегу на День благодарения.

— Ох, чёрт.

Эдриан стукнулся головой о спинку сидения.

— Мне нужно, чтобы ты поискал на карте расположенные рядом автопарковки с несколькими выездами. Прямо за границей штата будет идеально.

— Подожди. Что? Мы просто сдаёмся?

Молодой человек смотрел на снежную порошу, начинающую прилипать к машинам перед ними.

— Нам нужно начать придумывать альтернативные варианты. Плохое движение не единственная проблема. На дорогах становиться опасно, слишком сложно для управления автофургоном.

— Я давно этого не делал, но вырос, водя машины в снегопад. Просто езжай медленно…

Скачок. Скачок. Это не был полный занос, но заднюю часть фургона определённо качнуло, и Ноа замедлился до скорости страдающей артритом черепахи.

— Прости, Эдриан. Я знаю, как сильно ты хотел сегодня быть дома. Мы можем продолжать проверять дороги и выехать, как только будет безопасно, но нам нужно где-то отсидеться. И если мы сейчас будем думать наперёд, то ты сможешь избежать ловушку, когда граница штата станет большой парковкой через час или около того.

Бабушка Готлиб подавала на стол свою индейку ровно в полдень. Если эта метель была такой большой, как предсказывало местное радио, шанс Эдриана получить кусочек её вишнёвого пирога с ревенем снижался с каждым мгновением. Его мама подаст свою индейку в пять тридцать, и горе парню, который пропустил оба семейных ужина.

Будто по команде, его телефон издал звук часов с кукушкой, поразив обоих псов, а Ноа сжал руль так, что костяшки на его руках побледнели.

— Что это за чёрт? — требовательно спросил Ноа.

— Моя мама. Мне лучше ответить. Мам? — произнёс он в телефон.

— Эдриан. Скажи мне, что ты не застрял посреди этого шторма.

— Я не посреди этого шторма, — осторожно сказал он, глядя, как пухлые белые хлопья падают друг на друга.

— Эдриан. Ты на I-70?

— Мы только что проехали Гранд-Джанкшен. Машины едва движутся.

— Это потому что впереди вас огромная авария. Это показывают