Табу - Элизабет Гейдж

Но одновременно это же чувство наполнило ее сердце пронзительной болью. Как она одинока! Отец ушел навсегда, мать где-то осталась. Теперь она может рассчитывать только на себя. И не было дома, куда можно вернуться…

Кейт уснула.

Два часа спустя автобус прибыл в Стоктон. Она вышла, волоча за собой чемодан.

Нужно было куда-то идти. Кейт отправилась в город. Было еще темно. Станция находилась в деловой части городка, более шумной, нежели те, что она когда-либо видела. Боясь бродить по ночным улицам, девушка вернулась на станцию и села на скамейку, дожидаясь рассвета. Едва забрезжило, как Кейт уже встала, взяла чемодан и вышла наружу. Грузовики пыхтели по дороге, сновали городские автобусы и машины. Кейт охватил трепет при виде такого количества больших офисов, фабрик и пакгаузов. После небольшого городишка своего детства она не была готова увидеть город такой величины.

Но час был еще ранний, и все магазины и офисы были закрыты. Чтобы как-то убить время, Кейт одиноко брела По улицам. Она чувствовала себя очень уставшей, чемодан казался каменным, но ей не хотелось останавливаться – Кейт боялась, что если присядет, то больше не встанет никогда. Мужество покидало ее.

Воздух медленно отогревался. Будет знойный день. Резко пахнуло бензином, мусором и удушливым запахом готовящейся еды из ближайшего ресторана. Кейт тошнило от голода.

Она миновала магазин одежды, где куртку можно было купить за шесть долларов девяносто пять центов, кожаные туфли – за один доллар семьдесят пять центов, дождевики – за два доллара шестьдесят девять центов. Парикмахерская приглашала постричься и побриться за тридцать центов. Витрина магазина стройматериалов завлекала купить стиральную машину за двадцать три доллара девяносто пять центов. Она прошла ресторан, где можно было съесть ветчину или свиные котлеты за двадцать пять центов и тарелку гуляша за пятнадцать центов.

Кейт вспомнила, что ничего не ела с тех пор, как вышла из дома. Сандвич вечером был ее последней едой. Она почти уже вошла в ресторан, но запахи, доносившиеся оттуда, отбили у нее аппетит. Кроме того, она хотела сэкономить деньги. Девушка купила яблоко за цент у бедной торговки фруктами и положила его в карман.

Пройдя аллею, Кейт остановилась. Она увидела женщину, одетую в истрепанную одежду – надетые слоями друг на друга лохмотья. Та копалась в помойке. Двое крошечных худых ребятишек стояли рядом, около них валялись две массивные хозяйственные сумки. Кейт видела тучи мух, роящихся над отвратительно вонявшим контейнером.

Пока Кейт смотрела, женщина нашла кусочек какой-то гнили, может, картошку, и, стряхнув липнувших мух, протянула его одному из детей, маленькому большеглазому мальчику. Тот быстро понес огрызок ко рту. Кейт отвернулась, чтобы не видеть пустой, остановившийся взгляд недетских глаз.

Кейт бросилась прочь, убыстряя шаги.

Она продолжала бесцельно странствовать по городу. В голове было пусто. Она ощущала себя на дне огромного гиблого моря.

Но вот на стене одного из офисов она увидела большое объявление.

«Работа для выпускников школ! – гласила надпись. – Оплата хорошая. Обращаться в стенографическое бюро, 223, Центральная улица».

Кейт тупо смотрела на объявление. Можно приврать насчет образования. А что? Язык не отсохнет. Тем более что в школе ее учили машинописи. Пусть она была не очень прилежной ученицей, но она постарается.

Теперь было куда идти. Прилив энергии заставил ее помчаться вперед – туда, где, как ей казалось, было бюро. Увидев полисмена-регулировщика, Кейт спросила, как пройти к Центральной улице.

– Вернитесь туда, откуда пришли, – ответил он устало. – Три квартала на запад, потом сверните налево. Это центр.

– Спасибо.

Она пошла назад, оглядывая здания, которые уже видела. Затем поняла, что она уже в центре. Кейт быстро повернула налево. Ее ноги гудели, но она стремительно неслась вперед как на крыльях. Теперь у нее была цель.

Номера домов медленно возрастали. Путь от тридцать седьмого до семьдесят восьмого занял целых три квартала.

К тому времени, как счет достиг двухсот, Кейт прошла семь кварталов и очень устала.

Она остановилась, когда увидела здание под номером 223. Здесь.

Дом стоял заброшенный, все окна были заколочены. Кейт стояла, молча уставясь на этот разор, не в силах понять, что теперь делать.

За спиной послышался голос:

– Что-нибудь ищете, юная леди?

Вздрогнув, Кейт обернулась и увидела другого полисмена, на этот раз постарше первого.

– Я… да, – ответила она. – Я ищу стенографическое бюро. Мне кажется, я не ошиблась адресом.

Он сочувственно улыбнулся.

– Они переехали около года назад, – сказал он. – Нет смысла искать их здесь.

– А-а… Спасибо!

Он отвернулся и пошел прочь, постукивая дубинкой по бедру.

Неожиданно Кейт почувствовала себя дурно. Только сейчас она поняла, как устала, бродя по городу. Ей захотелось присесть, но поблизости не было ни одной скамейки. Она медленно поплелась назад тем же путем, которым пришла.

Она чувствовала, что слабеет. Ее мучил голод. Девушка собралась было съесть яблоко, но тут в памяти всплыла женщина у помойки с двумя ребятишками, жужжание мух. В ноздри словно заполз отвратительный запах отбросов. Кейт подташнивало. Она быстро спрятала яблоко в карман и забыла о нем.

Наконец на автобусной остановке ей удалось набрести на скамейку. Кейт села.

Она позволила глазам закрыться на какой-то момент. Она видела свою спальню, дом, свой стенной шкаф, папку с фото Ив Синклер, немногочисленные книжки, своих смешных чернильных человечков и школьные тетрадки. Больше всего ей не хватало уютной подушки. Кейт знала, что долго еще она не будет спать в мягкой, теплой постели. Ей стало совсем грустно.

Все это казалось за сотни и миллионы миль отсюда – как на луне. И пустота расставания со своим детством влилась в нее, как отравленное зелье, иссушая и сжигая в душе все чувства, осталось только отвращение и страх перед чем-то безличным и холодным, приближавшимся к ней из равнодушного будущего.

Она словно плыла в пустоте, в полудреме, когда неожиданный взвизг тормозов и звук клаксона разбудили ее.

Это был автобус, старый городской автобус, с надписью на стекле водителя «Центральная улица – пригород».

На одном дыхании Кейт села в автобус. Хватит с нее города. Ей хотелось только одного – прочь отсюда, неважно куда. Она заплатила за билет монетками со дна кошелька и села у окна.

Совершенно обессиленная, клюя носом, девушка смотрела на город, проносившийся за окном. Странные улицы, печальные лица людей, которых не знала и никогда не узнает, жалобные гудки машин, воздух, пропитанный дымом, – все это словно невидимой рукой касалось ее. Она была рада, что скоро уедет отсюда. Под мерный рокот мотора Кейт заснула.