Летучие бурлаки (сборник) - Захар Прилепин

Увы, участок оказался в другом, то есть соседнем, городе.

По документам — в пригороде, а по факту — в городе. Почти посредине его.

Можно, конечно, туда переехать жить — по утрам нужно будет добираться до гимназии и садика уже не двадцать минут, а два часа — в чём есть несомненные плюсы: можно по дороге повторить уроки, да и вообще пообщаться с детьми. Или хотя бы с частью детей, потому что, как мы помним, передвигаться многодетные семьи могут только на двух автомобилях.

На выделенном нам участке нужно в течение то ли года, то ли трёх построить как минимум фундамент — а то государство участок заберёт обратно. Государство не любит, когда земля пустует без дела. Многодетные должны крутиться, а не лениться.

…возвращаемся домой, обсуждая с женой, чего бы нам такое построить на своём участке в соседнем городе. Она предлагает лечебницу для зверей.

— Видишь, как много участков нарезали многодетным? — поясняет она. — У всех многодетных есть животные. Все животные болеют. Они все пойдут лечиться к нам.

Я задумываюсь.

— А кто будет их лечить, этих зверей?

Теперь задумывается жена.

Она называет имя одной из наших дочерей.

— Ей же семь лет, — говорю я. — Она сможет приступить к своим обязанностям только через десять, минимум, лет.

Жена снова задумывается.

Мы закупаем продукты в магазине (я никогда не видел, чтоб кто-нибудь покупал в магазине столько продуктов, сколько покупаем мы: дети всё время едят) и торопимся в школу (старшего нужно отвезти с уроков на французский к репетитору), в садик (младшую нужно забрать) и, наконец, домой — со средними нужно учить уроки.

Знаете, сколько сейчас задают в школе уроков?

Если не знаете, то лучше вам об этом и не знать.

Иногда бывает по два творческих задания по одному предмету. То есть два — только по одному предмету, и ещё по одному творческому заданию по трём другим предметам. Не считая основных уроков.

В этом году уже несколько раз родители на родительских собраниях пытались взбунтоваться: такой объём заданий выполнить физически невозможно!

«У нас работа, в конце концов!» — кричат родители.

Министерство образования объясняет, что повышение требований к домашним заданиям преследует благую цель: родители должны больше времени проводить с детьми.

О, да.

Только тогда надо, чтобы родителей было четверо. Двое работают, двое делают уроки и творческие задания. Ребёнок, соответственно, должен быть один. Одного достаточно.

Минобраз желает нам только добра, но на самом деле они борются с демографией. После того как вы сделаете три тысячи творческих заданий за три года начальной школы, вы больше никогда не захотите иметь детей. Я не шучу.

Так что я требую привлечь чиновников Минобраза к судебной ответственности за вредительство в государственных масштабах.

Но пока привлекают нас.

Звонок из школы.

— У вашего сына очень большие проблемы.

(«Боже мой, — думаю. — Что я упустил? Когда это случилось?»)

— Он ведёт себя некорректно по отношению к одноклассникам, — поясняют мне. — И ещё он слушает русский рэп, это ужасно.

— Я приму меры, — говорю я (человек, ведущий себя некорректно по отношению к целым социальным группам и записавший три рэп-альбома и несколько совместок с культовыми русскими рэп-музыкантами).

— Примите меры, но тем временем мы примем свои, — мрачно обещают мне.

Некоторое время обсуждаем это с женой, но вообще нам некогда что-то обсуждать.

Я проверяю физику и французский у старшего, она колдует со средними. Младшая в это время старательно нам мешает: она ненавидит уроки, уроки мешают ей играть с братьями и сестрой.

— Давай кружиться? — предлагает она всем поочерёдно.

Потом требует есть (только что ела). Ворует карандаши, ластики, пеналы и портфели у старших (нагоняю её в момент распределения фломастеров по зимней обуви). Время от времени начинает орать, но мама (жена) это быстро пресекает. У нас не поорёшь. Наличие такого количества детей окончательно подорвало нашу веру в либерализм.

К девяти часам портфели собраны, все лежат в кроватях. Перед сном старшим можно почитать. Я читаю сказку Корнея Чуковского младшей.

…в час ночи я застаю жену на кухне: она клеит ежу иголки. Одно творческое задание осталось незаконченным. Она заканчивает его, зная, что завтра будет новое задание. Самосовершенствование родителей не должно иметь предела.

Между прочим, рисунок со стразами, поделку из картона и тряпичную куклу мы уже сделали. К тому же, пока жена клеила ежа, мы со старшим сыном ответили на дополнительную анкету — 200 вопросов, которые поставили бы в тупик клуб самых находчивых знатоков. Собственно, меня они ставили в тупик несравненно чаще, чем сына. Я ответил на 20 вопросов, он на 170. Он привык. Ещё 10 вопросов остались неразрешимыми.

На следующее утро младшенькая проснулась в пять тридцать.

— Мамычка-а-а! Мамычка-а-а! — звала она жалобно. — Приди ко мне!

Мы пришли к ней оба.

Мы улыбались — а что нам ещё оставалось делать.

В то же утро я уехал, а со всеми перечисленными (и многочисленными дополнительными) проблемами осталась жена.

Она понимает, что у меня дела: мне нужно всех обхитрить, нарушить те законы, которые ещё можно нарушать, обмануть налоговую, совершить максимальное количество сомнительных и малоосмысленных поступков (написание этого текста — самый приличный из них), чтобы прокормить наш маленький род.

А моей любимой женщине нужно сделать невозможное: не сойти с ума.

Мир против нас. Такси нас не везёт, страж дорог штрафует, врач поликлиники идёт к больному ребёнку с 10 до 18 — и врача нужно ждать не сходя с места, школа требует справку о болезни ребёнка, даже если он пропустил один день — а чтобы получить справку, нужно потратить половину дня на поликлинику, забросив работу и все дела, что до государства… государство платит нам уморительные детские пособия, а больше я ничего про него не знаю.

Хотя нет, я догадываюсь, что мою жену, несмотря на два её образования, не возьмут ни на какую нормальную работу. Потому что кому нужны работники, у которых вся жизнь — череда непрестанных проблем.

Впрочем, нас же никто не заставлял так много рожать, верно? Надо было думать своей головой, правда ведь?

Наверное, надо уточнить, что я не пытался вас разжалобить. Я просто хотел предупредить, что если ещё кто-нибудь назовёт меня «буржуазным» — я возьму его за верхнюю пуговицу…

Ну, и оторву её. Самое малое, что я могу сделать в ответ.

…каждая многодетная семья чувствует себя как Конюхов в океане. Счастье в сердце и стихия вокруг.

Фхшщжсргсц

Дети учатся в школе. Двое — первоклашки, ещё один — в восьмом. Четвёртому чаду скоро в садик, там свои заботы начнутся.

Из школы несут в дом кто вопросы по ЕГЭ, кто сверхурочные контрольные, кто новую олимпиаду.

Тихой, натоптанной муравьиной тропой идут к маме и к папе с этими развесистыми опросниками.

Мысленно представляю, как тысячи родителей физически страдают, пытаясь одолеть премудрость, рассчитанную на детей, которые только четыре года назад научились говорить.

У меня высшее образование, у жены высшее образование. Мы оба хорошо учились. Мы оба читаем много книг. Относительно неплохо знаем литературу, историю, осведомлены о существовании и назначении ряда других наук. Но, к примеру, недавнюю контрольную для первоклашек мы решали всей семьёй, причём жена постоянно использовала опцию «Звонок папе» — потому что одни мы с ней не справлялись.

У её отца феноменальные знания в очень многих отраслях, от гуманитарных до точных. Он всякий раз внимательно выслушивал вопрос и через минуту отвечал: «Это какие-то идиоты придумали».

Хорошо, у нас есть старший сын, который на таких олимпиадах уже поднаторел, — он дал ответы на десять из восемнадцати вопросов. По одному ответу добавили я и жена. Шесть вопросов остались неразгаданными.

А вчера старший принёс новый, так называемый «Профильный конкурс-исследование». Почитал и призадумался. Дал нам посмотреть — не питая, замечу, ложных надежд касательно интеллекта родителей, — просто захотел нас порадовать.

Хотите и вы себя проверить, дорогие друзья?

Слушайте тогда внимательно.

«Доказано, что звуки не только несут информацию, но и непосредственно влияют на настроение человека. Какой из приведённых ниже наборов звуков передаёт добрую эмоциональную окраску?

1. в, д, л, м, н, ч

2. ф, х, ш, щ, к, ж, з, р, ы

3. ж, з, р, ы

4. к, п, с, т, ф

5. ф, х, ш, щ, ж, с, р, г, с, ц

6. в, л, м, н, к, п».

Сидит наша семья, младшей дочке два годика, папе тридцать семь, и все мы, в меру сил, повторяем задумчиво: «Жзры…» «Фхшщжсргсц!» «Кпстф».

Лица одухотворённые, дышим часто и напряжённо.