Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть - Айдын Шем

- Нет, дяденька, мы будем ждать только вас, - насмешливо проговорила Аня, на что рыжебородый спокойно ответил:

- Вот и хорошо! – и вернулся в контору.

Дядька хорошо говорил по-русски, хотя и с заметным акцентом. По этому поводу Ифет заметила:

- Он из наших, из волжских татар. У нас рыжих много! - и девушки отправились к столовой.

Путешественницы заказали по тарелке лагмана и чайник чая. Только они закончили свою трапезу, как вошел рыжебородый.

- Подкрепились? – он как-то подозрительно оглянулся. В столовой в этот час посетителей не было и это, по всей видимости, пришлось по душе бородатому. Он сел на четвертую табуретку у шаткого деревянного столика и, как это он уже не раз делал, молча обследовал взглядом каждую девицу. У нетерпеливой Ани уже вертелось на языке язвительное замечание, но мужчина начал говорить:

- Я догадываюсь, что к Исматову приехала ты? – он остановил взгляд на Айше, и продолжал, не ожидая ответа:

- Вы, конечно, близкие подруги и доверяете друг другу. Дело в том, что Исмат мой друг, он жив и здоров. Но у него сейчас другое имя, и не дай вам бог назвать его Исматом! Это погубит его! Хотите подробностей?

Девушки смотрели на этого странного человека с опаской и с явным недоверием. Рыжебородый с пониманием отнесся к сомнениям своих слушательниц.

- Хорошо, рассказываю подробнее. Исмат совершил поступок, за который…, - тут мужчина остановился на полуслове, потом решил смягчить то, что в действительности произошло. – В общем, его могли наказать, и он с моей помощью взял себе имя другого человека…

Ох, уж эти девицы! Не напугать бы их, не то в истерику могут впасть, кто их знает.

- Он взял себе имя другого человека, который как раз покинул стройку. Понимаете? Я его друг и мне удалось его спасти. Тут десятки тысяч людей и начальство не заметило подмены.

Для девушек кое-что стало проясняться. Мужчина продолжал:

- Поэтому я сделал так, чтобы эта женщина-контролер не стала выяснять, где сейчас Исмат Исматов. Это было бы очень плохо для вас. И для Исмата, - добавил он.

Девушки быстро соображали. Что ж, вполне возможная ситуация.

- Его можно увидеть? – спросила тревожно Айше.

- Конечно! – улыбнулся рыжий бородач, - вы сегодня же его увидите! Он сам вам расскажет подробности, но не ошибитесь, не назовите его Исматом! Его имя теперь Адилджан. Запомнили? Адилджан Адилов.

Аня, у которой неприязнь к бородачу сменилась восхищением, обратилась требовательно к Айше:

- Ты запомнила? Ну, повтори!

- Адилджан, Адилов Адилджан, - как-то вяло проговорила Айше. Было понятно, что этот рассказ, показавшийся ее подругам очень романтичным, напугал ее.

- Значит так, - продолжил мужчина. – Я сейчас поеду на пятый участок, а вы будете добираться сами. Тут машины ходят, а если нет, то и пешком за час дойти можно. Я должен найти Исмата, то есть Адилджана, и подготовить его. Он никого не ждал, между прочим…

Тут Айше будто бы проснулась.

- Скажите ему… Да, как вас зовут? Исмаил? Скажите ему, дядя Исмаил, что приехала Айше, приехала из России. Хочу забрать его отсюда. Так и скажите, подготовьте его!

- Ого! – рассмеялся Исмаил. – Смело! И вполне возможно, если не суетиться и не вызывать подозрений. Хорошо, я ему как надо все растолкую.

А про себя рыжий Исмаил подумал, откуда это у узбечки такая правильная русская речь? Что-то и тут нечисто! И он опять рассмеялся.

Под палящими солнечными лучами девушки зашагали по пыльной дороге на задуманное дело.

…Когда Исмат, пораженный пулей в лоб, падал на землю, настигла его и вторая пуля, ранив навылет в левое предплечье. Их еще просвистело несколько, - ну, совсем как на фронте, на ночной рекогносцировке! - но он уже лежал без сознания, и подбежавшие охранники не стали стрелять в безжизненное тело, их вполне удовлетворила кровавая рана в середине лба. Немедленно побежали за начальником участка, тот быстро пришел, предварительно сообщив о случившемся по телефону в Главное управление. Рабочим приказали работать, как работали, и не сметь подходить к месту чрезвычайного происшествия – этот приказ был подтвержден предупреждающими выстрелами в воздух. Через час приехало человек пять высших руководителей стройки - случая убийства работника охраны на строительстве канала никогда прежде не было. Труп охранника с рассеченным черепом отправили на медицинском автобусе в морг госпиталя, а труп преступника главный начальник велел выставить на всеобщее устрашение. Тело Исмата двое рабочих забросили в кузов грузовика, отвезли в лагерь и скинули на землю у входа в барак, и сразу же грузовик вернулся на стройку.

В этот час в лагере кроме двух-трех охранников, отдыхающих в отсутствии оберегаемого контингента, оставались с десяток тяжелобольных «трудармейцев» и еще дежурные по кухне и по уборке территории. Руководил дежурными ловкий человек по имени Исмаил, а по кличке «Ферганец». Исмаил, действительно, имел когда-то в городе Фергане артель по изготовлению всяческой обуви – известно, что на втором месте после пищи человек нуждается в обуви. Артель процветала, с городским руководством был полный контакт. Но вот сменился начальник НКВД – прислали из Ташкента грубого, не уважающего местные обычаи полковника, который и говорил-то на ином наречии: вместо нежного «келеяпты» у него звучало «кевопты», вместо «нима дединг?» звучало «нима девопсан?», что соответственно переводилось, как «он идет» и «что ты сказал?». Новый милицейский главарь стал приглашать к себе для беседы всех крупных артельщиков города и предъявлял им такие требования, что у тех глаза на лоб лезли. Но все они, пошарив в карманах, доставали требуемую мзду. Исмаил же, неглупый, в общем-то, человек, понадеялся на свою дружбу с райкомовскими работниками и осмелился сказать, что прежний, мол, главный городской милиционер брал в три раза меньше. В другой раз пригласил его ташкентский полковник, пришел к нему Исмаил с чуточку увеличенной по сравнению с прежней мздой. В третий раз полковник приглашать непослушного артельщика не стал, а произвел его арест. Если спросить, - а за что! – так было за что и под расстрел подвести! Тут вступились все же за Исмаила другие городские боссы, спасли от тюрьмы, но в назидание другим все же настоял милицейский начальник на отправке Исмаила на великую стройку простым землекопом. Исмаил уже через неделю стал здесь на пятом участке заведующим хозяйством – хоть не велика должность, но все же не кетменем махать. А еще через пару месяцев организовал он здесь мастерскую по изготовлению всего, что выгодно изготавливать, и стал необходимым для местного начальства человеком. Однако сам Исмаил решил не светиться, он продолжал работать завхозом пятого участка, артелью же управлял в свободное от официальной должности время через других лиц. Артель его заимела свои филиалы в ближайшем городе Беговате и в других населенных пунктах, так что возвращаться в Фергану ему не было нужды. Он давно уже освободился от почетного титула трудармейца, купил дом в одном из районных центров и привез туда свое семейство. На работу ездил на собственной машине, старом «виллисе», иногда оставался ночевать в домике, расположенном в зоне.

Исмаил увидел, как въехал на территорию лагеря в неурочный час грузовик, как сбросили у входа в туберкулезный барак неподвижное тело.

- Эй, этот труп должен лежать здесь, слышишь? – крикнул ему охранник.

 Когда машина уехала, оробевший от ранее невиданной им сцены «Ферганец» подошел к лежащему неподвижно телу, узрел с ужасом рану во лбу и окровавленный рукав, и поспешил, было, уйти от трупа. Но внезапно труп застонал. Исмаил оглянулся по сторонам и наклонился к вдруг открывшему глаза раненому человеку. Тот повел взглядом по небу, и вновь глаза его закрылись. Исмаил пощупал его запястье и нащупал нормальный пульс. «Ферганец» быстро соображал. Как раз в этом бараке он нынче обнаружил умершего, по-видимому, утром больного, и как раз сейчас собирался сообщить об этом заурядном случае охране. Он вновь оглянулся, убедился, что за ним никто не может наблюдать и, подняв раненого, понес его к нарам, где лежал настоящий труп, уже окоченевший.

Исмат открыл глаза:

- Где я? Чего ты от меня хочешь? – проговорил он.

- Здорово тебя саданули по лбу, если ты не узнаешь свой родной барак, - проговорил Исмаил, в то же время оттаскивая в сторону труп. – Ложись на место этого несчастного. Кто тебя так?

- В меня, кажется, стреляли, - проговорил Исмат.

- Так что же, пуля попала в лоб и отскочила? - Исмаил был удивлен. – Железный у тебя череп! Как же это случилось, счастливчик?

Исмат провел рукой по лбу, нащупал рану и поморщился от боли.

- Я ничего не помню, - он, действительно, не помнил.

- Видно сбоку стреляли, из берданки, - Исмаил тоже осмотрел рану. – Да, легкая пуля была, срикошетила. Но черепок у тебя крепкий! Как тебя зовут? Исматов? Подожди-ка…