Мужчина в колготках - Александр Валерьянович Песков

не знаю, не берусь утверждать. Возможно, все вместе. Естественно, Галине дали инвалидность. Но главное — она выжила.

* * *

Прошло лет семь. Юбилей госпиталя Бурденко. Я приезжаю, а там все доктора — мои друзья, еще с Таманской дивизии.

Вообще-то, я часто обращался в этот госпиталь, там лечили практически весь мой коллектив. Когда кто-то руки-ноги ломал, когда сердце у моего директора Володи Анашкина отказало — всех везли в Бурденко. Низкий поклон всем врачам — лично от меня и от всех «пациентов» моего театра.

Так вот, юбилей. Праздничный концерт с моим участием, банкет. Ко мне подходит доктор — тот самый, который делал операцию Галине. Такой большой, крупный мужчина, а идет ко мне как-то неуверенно, как забитый мальчик. Мы поздоровались.

Я сказал первое, что пришло на ум:

— Вы — бог.

Он смотрит на меня и молчит. Вопросительно. После паузы я говорю:

— Жива.

— Как жива?! Я давал три месяца ей, но вам не сказал!

— А вот так, жива. Семь лет уже. Институт Герцена, София Львовна Вайнер, Елена Григорьевна Новикова держат ее. Ну инвалидность, вторая группа…

А он все повторяет, повторяет, как будто сам не может поверить:

— Как жива? Такого просто не может быть. Александр, я вам просто не сказал об этом, я вас пожалел. Я предупредил, но я не сказал…

Какой же он стал счастливый! Из побитого мальчика превратился в окрыленного человека. Сегодня он — главный военный врач Санкт-Петербургского военного округа.

Прошло уже 22 года. Галина живет в Москве, она педагог по театральному мастерству, преподает детям. Инвалидность сняли, рака нет.

Это все потому, что люди рядом. Доктора, которые знают свое дело. Люди, которые любят тебя и готовы сделать все, чтобы ты жил. Неважно, вместе или врозь. Мы всегда были и будем семьей. И родителями нашей дочери.

«Москва, Театр эстрады, Б.С. Брунову»

Два года я проработал в Калининградской филармонии. Руководил коллективом «Рикомбо», вел концертные программы в качестве конферансье.

Когда я только приехал по приглашению директора филармонии Назаровского, он клятвенно пообещал, что создаст мне все условия для успешной творческой работы. И квартиру предоставит, и много чего еще. Но к концу второго года я начал понимать, что обещанной квартиры мне не видать. А значит, надо валить. Куда? Понятное дело, в Москву.

Случай представился летом 1988 года. В Калининград приехали с гастролями замечательные артисты: Виктор Коклюшкин, театр Славы Зайцева и многие другие. Концерт на стадионе «Балтика» поставили вести меня — как звезду Калининградской филармонии.

Я где-то услышал, что осенью в Кисловодске будет проходить конкурс артистов эстрады. В перерыве подхожу к маэстро Коклюшкину:

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, нет ли у вас случайно телефона Владимира Ивановича Точилина?

Владимир Иванович преподавал у нас в цирковом училище. Именно он выпустил великих, на мой взгляд, артистов, среди которых мои друзья — Валентина Коркина и Виктор Остроухов, Клара Новикова, Ефим Шифрин, Елена Камбурова, Жанна Бичевская, которые и по сей день блистают на эстраде.

Коклюшкин своим уникальным голосом отвечает:

— Есть. А вам зачем?

Я объяснил.

— Пиши.

Я записал. Звоню Владимиру Ивановичу:

— Я — Саша Песков, учился в цирковом училище, когда вы преподавали, хочу на конкурс…

Точилин ответил без промедления:

— Конечно, приезжайте, я вас приму. Я вас не помню, но подготовлю.

В октябре, в назначенный день, я со своим будущим директором, а тогда просто другом Володей Петровым (подробнее о нем я расскажу чуть позже), хватаю чемоданчик с костюмами и выезжаю в Москву.

Володя сыграл тогда решающую роль в моей судьбе. Я очень хотел, но колебался. Рассказал ему о своих мечтах, и он сказал твердо:

— Поехали, надо.

Это слово «надо» он говорил несколько раз в моей жизни. Я всегда выполнял его указания и, возможно, благодаря этому стал тем, кто я есть сейчас.

8 утра. Белорусский вокзал. Погода чудная. Пахнет свежестью и вот этим неповторимым запахом Москвы. Прямо на перроне стоит телефонная будочка.

Первое, что я делаю — достаю две копейки и звоню по заветному номеру, даже не заботясь о том, что в такое время, возможно, неприлично беспокоить людей. Несмотря на ранний час, трубку подняли быстро. Мне ответил мужской голос. Я обрадовался, начал тараторить про то, что вот он, я, Саша Песков, приехал к Владимиру Ивановичу на консультацию, он обещал помочь мне подготовиться к конкурсу…

Пауза. Я почувствовал неладное.

— Вы знаете, Александр… Сегодня ночью Владимир Иванович скончался.

Оцепенение. Ужас. Новость, которая никак не может уместиться в моей голове. Я сжег все мосты в Кенигсберге. Назаровский меня не отпускал, разразился жуткий скандал, и мы с ним даже подрались — прямо на пороге филармонии. Он грозился уволить меня по 33-й статье, тогда это было страшно для трудовой книжки. Но я все-таки уехал.

Я смотрю на Вову, он — на меня, у меня в глазах слезы. Он еще не понимает, что произошло, но начинает меня успокаивать, как ребенка:

— Так, тихо, тихо… Давай-ка сдадим вещи в камеру хранения и погуляем. Позавтракаем. Пойдем.

И мы пошли по улице Горького, по направлению к Красной площади. Светит солнце. Я плачу и не могу ни о чем думать. Но послушно бреду за Володей.

Переходим по подземке, идем к Думе, к Большому театру. Там на улице у метро всегда стояли столики. И двое мужчин — я их знал еще со студенчества — продавали билеты в театры. Подошли, поздоровались. Я рассказал им эту историю.

— Слушай, не выручишь, сегодня премьера у Виктюка, «Служанки» с Костей Райкиным. Сделай нам два билетика? Ну чтоб как-то отойти…

— Сань, давай я тебе дам в нагрузку еще два билета, 80 копеек они стоят, в Кремль, на эстрадный концерт?

— Ну давай, конечно…

Вечером идем к Виктюку, смотрим премьеру «Служанок» в театре «Сатирикон» (теперь я на этой сцене выступаю, Костя мне разрешает давать там концерты, но кто мог подумать тогда?).

Закончился спектакль. Что делать дальше? Вова говорит:

— Ну поехали на Белорусский вокзал.

Мы забились в дальний угол на втором этаже, кое-как улеглись. Теперь там можно табличку повесить: «На этой лавочке в 1988 году неделю жил артист Александр Песков». Я этот район хорошо знаю, я же там учился, Белорусский вокзал мне родной. Там рядом пельменная, куда я еще студентом бегал. Очень нас с Вовой пельмени за 12 копеек в эту неделю выручали…

На следующий день у нас два билета в Кремль. Мы приходим, садимся в партер. Смотрим концерт. Первое отделение ведет Алексей Алексеев, второе — Борис Сергеевич Брунов. Заканчивается концерт, публика уходит, а мы сидим. Смотрим по сторонам. Нам