Письма, телеграммы, записи - Антуан Сент-Экзюпери

Это настолько очевидно, что нью-йоркским спорщикам(17) пришлось поломать себе голову, во имя чего следует принести Францию в жертву. Причем речь шла не о согласии Франции пойти на частичные жертвы, а о полном и безусловном уничтожении Франции. Ею следовало пожертвовать во имя еще большей общности, во имя союзников. Фогель(18) заявил: Лучше гибель всех французских детей, чем разгром Англии. Одна бездетная дура сказала мне: Если бы мои дети были во Франции и я знала, что они умирают с голоду, я гордилась бы этим. Но если гибнут дети, значит, гибнет и Франция. Во имя чего? Во имя других. Но это отчужденный взгляд эмигранта. Эти слова так же легко срываются с языка, как передайте мне горчицу или сегодня жарко. На самом-то деле союзники - понятие временное. В настоящее время твой голлизм готовит войну против американцев или, при случае, против англичан(19). (...) Народ думает медленнее, основательнее. Новое божество не было для него чем-то осязаемым, что могло бы подвигнуть на жертву. Спасать надо было Францию, уже разрушенную, которой из-за ваших раздоров грозило полное уничтожение. Даже это нелегко было постигнуть. А уж еще более широкое понятие союзники вообще не укладывалось в голове.

Моя главная мысль, которая для меня важнее всех состязаний в красноречии, заключается в том, что народ - это не французская палата депутатов, не американский сенат, не фашистский совет; народ ценен тем, что в нем лучшего. Народ - это Трефуэль(20), это Паскаль, это Давид Вейль(21), это безмолвная мать у постели больного ребенка, это взаимовыручка и самопожертвование бастующих рабочих, это доброта, которая не поддается доводам рассудка, подчиняет себе доводы рассудка и переживает любые политические перетасовки, как мощный дуб переживает смену времен года. Наследство передается не по формуляру политика.

Политика не требует жертв. Жертвы требуются только самому бытию народа и лучшему, что есть в народе, либо тому, что связано с этим лучшим. Я пожертвую собой ради свободы моих братьев. Я пожертвую собой ради отдельного человека, ради свободы Греции или Италии. Но я не пожертвую ради этого своим народом. Потому что все мы - борцы за нечто высшее. Если понадобится, я пожертвую своим народом во имя возвышения человека. Но и тогда о достоинстве человека я стану судить не по политическому формуляру, а единственно по его сути. Крестовый поход, (обескровливающий) народ, может быть посвящен только богу. (...)

Настало время честных раздумий, время наполнить смыслом слова, потерявшие всякую рыночную стоимость, потому что перед нами встают новые проблемы, запутанные и противоречивые. В том числе проблема чести и бесчестья. (...)

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ (1) Серр - в 30-е гг. технический директор в авиакомпании "Эр-Франс", в которую влилась в 1933 г. компания "Аэропосталь".

(2) ...и совсем еще недавно - на борту "Лайтнингов П-38". - Летом 1943 г. Сент-Экзюпери совершил всего два разведывательных вылета. 1 августа, возвращаясь с задания, он допустил незначительную аварию при посадке (самолет врезался в насаждения, ограждавшие летное поле), и 12 августа американское командование, ссылаясь на возраст писателя, отстранило его от полетов на "Лайтнинге".

(3) ...мне нечего возразить... Мермозу... - О политических настроениях Ж. Мермоза см. коммент. к с. 131.

(4) Лично я был против перемирия. - Имеется в виду капитуляция Франции 22 июня 1940 г.

(5) Я угнал из Бордо самолет. - Об этом эпизоде см. коммент. к с. 91.

(6) А я еще не беру в расчет арабскую проблему. - Подразумевается враждебность арабского населения Северной Африки к французским колониальным властям.

(7) Наших офицеров в Висбадене постоянно шантажировали. - Имеется в виду "комиссия по перемирию", работавшая в немецком городе Висбадене (см. коммент. к с. 110).

(8) ...в одной Варшаве три миллиона поляков были отправлены в газовые камеры. - Сент-Экзюпери, вероятно, имеет в виду расправу оккупантов над жителями варшавского гетто после подавления вспыхнувшего там восстания (апрель-июль 1943 г.). Приведенная им цифра сама по себе ошибочна, но в целом писатель имел все основания ужасаться геноциду (в то время его размеры были известны еще не полностью), осуществлявшемуся гитлеровцами.

(9) Ты можешь ненавидеть Пейрутона за все, в чем он уступил. - Марсель Пейрутон (1887-?) в 1940-1941 гг. занимал пост министра внутренних дел в правительстве Виши; при его участии в октябре 1940 г. были приняты первые расистские законы, ограничивавшие права евреев во Франции. В дальнейшем Пейрутон примкнул к генералу Жиро, который назначил его генерал-губернатором Алжира; его отставка в июне 1943 г. явилась успехом Ш. де Голля, добивавшегося чистки французской администрации в Северной Африке от вишистских элементов.

(10) ...я бы, возможно, поставил перед собой задачу убить Пюше. - Пьер Пюше (1899-1944) также был одно время (в 1941-1942 гг.) министром внутренних дел в правительстве Виши и нес ответственность за многие репрессии. Так же как и М. Пейрутон, он стал одним из сотрудников генерала Жиро в Северной Африке, но затем, с приходом к власти де Голля, был арестован как активный коллаборационист и весной 1944 г. по приговору суда расстрелян.

(11) Мандель Жорж (1885-1944) - французский политический деятель. В июне 1940 г., будучи министром почт и телеграфа, занял патриотическую позицию и пытался препятствовать заключению капитулянтского перемирия с немцами. В дальнейшем он боролся против правительства Виши и был убит его агентами.

(12) ..в конечном счете перемирие было заключено не правительством, а Францией. - Сент-Экзюпери явно преувеличивает "единодушие" французского народа в момент капитуляции. Он игнорирует, в частности, инициативу Французской коммунистической партии, которая б июня 1940 г., находясь в подполье, выступила с призывом к правительству немедленно вооружить народ и организовать оборону Парижа.

(13) Пруво Жан (1885-1979) - французский газетный магнат, в июне 1940 г., занимая в правительстве пост министра информации, был одним из инициаторов перемирия с Германией.

(14) ...под властью штреземановских педерастов... - Густав Штреземан (1878-1929) был одним из лидеров Веймарской республики в Германии, созданной после поражения в первой мировой войне и Ноябрьской революции 1918 г.

(15) Дерулед Поль (1846-1914) - французский писатель и политический

деятель крайне националистического толка; здесь его имя упомянуто как нарицательное обозначение шовиниста.

(16) Бийанкур - см. коммент. к с. 74.

(17) ...нью-йоркским спорщикам... - Подразумеваются французские эмигранты-голлисты, с которыми Сент-Экзюпери полемизировал, находясь в США.

(18) Фогель (Вожель) Люсъен (1886-?) - французский журналист, в 1940 г. эмигрировал в США, где участвовал в деятельности голлистской эмигрантской организации "France for ever" ("Франция - навеки ").

(19) В настоящее время твой голлизм готовит войну против американцев или, при случае, против англичан. - Отношения "Сражающейся Франции" с западными союзниками (особенно с США) действительно складывались достаточно напряженно, хотя до "подготовки войны" дело, конечно, не доходило. Так, в 1942 г. англоамериканцы не предупредили де Голля о готовившейся ими высадке на территории североафриканских колоний Франции, а в дальнейшем пытались отстранить его от власти на этих территориях, делая ставку то на адмирала Дарлана, то на генерала Жиро. Западных союзников не устраивала слишком самостоятельная политика генерала де Голля, препятствовавшая их планам ослабления Франции как своего экономического и политического конкурента.

(20) Трефуэль Жак (1897-1977) - французский химик и бактериолог, директор Пастеровского института.

(21) Давид Вейлъ - по-видимому, Жан Давид-Вейль (1898-1972), французский востоковед, хранитель музея Лувра.

Сергей Зенкин

Письмо Х. [Алжир, конец 1943 г., середина ноября?]

Перевод: С французского Е.В. Баевской

I

(...) Я в постели, в неподвижности(1)... Лестница, ведущая в прихожую. Шесть мраморных ступенек, полное затемнение. Так

вот. Я весьма бодро иду на обед, во время которого должен увидеться со Шнейдером(2) и друзьями. Забываю про дыру. Проваливаюсь, лечу в пустоте. Недолго. И со всей высоты собственного роста (и лестницы) грохаюсь прямо на спину. Копчиком о край одной ступеньки, пятым поясничным позвонком - о край другой. Чтобы погасить инерцию моего тела, двух точек, да еще таких угловатых, явно недостаточно. Копчик-то выдержал. А вот позвонок - нет.

По позвоночнику удар, само собой, передался черепу, и пять минут я провалялся на лестнице почти без сознания. Затем принялся ставить сам себе диагноз. Я сказал себе: такого удара ни один позвоночник не выдержит. Он сломан. Тут я проверил собственные ноги: они двигались. Значит, решил я, сломан позвонок, который не содержит спинного мозга, следовательно, несъедобный. Так оно и оказалось. Я все же не дурак. В пятом поясничном спинного мозга нет.

Затем я стал подниматься. Мне удалось встать на ноги. Крошечными шажками я добрался до трамвая и явился к обеду. Мне было очень больно, и это подтверждало мои догадки. Я сказал: Прошу прощения, что опоздал, но я только что сломал себе позвонок. Все расхохотались. Я тоже. О моем позвонке так никто и не спросил.