Академия Кроувилл. Искушение для ректора - Наталья Гордеевская

— Подержи секунду. От твоей руки боль уходит.

Я замерла, не шевелясь. Под моей ладонью равномерно билось его сердце и перекатывались мускулы, и этот жест казался весьма интимным.

Но если ему от этого становится легче, то, наверное, ничего такого в этом нет.

В голове слегка зашумело, и я неловко спросила:

— Давайте я вам продолжу наносить мазь? Может, это вам от нее легче становится?

Ректор посмотрел на меня чуть затуманенным взглядом и отпустил мою руку.

— Нет, мне легче не от мази, — он заинтересованно посмотрел на меня. — У тебя ведь нет дара? Давай еще раз проверим?

— Мой дар пропал много лет назад, — я снова зачерпнула мазь из баночки. — Вам кажется, что дело во мне, это не так.

Я осторожно размазывала мазь по его широкой груди, стараясь едва касаться. Честно говоря, тут он и сам бы мог справиться, но я оправдывала себя тем, что делаю это в благодарность за спасение студентов.

Признаваться самой себе в том, что мне нравится касаться обнаженной груди ректора — было уже слишком.

— Почему вы не пошли в лечебное крыло? — тихо спросила я, надеясь ничего не значащим разговором отвлечь себя от странных эмоций.

— Там места все были заняты, и меня не так сильно задело, как остальных, — ровным голосом произнес ректор. — Да и ты куда приятней местного доктора.

Я смущенно подняла на него глаза. Его взгляд скользил по моей коже невесомым касанием, от чего по спине пробежали мурашки.

Не знаю, сколько мы так простояли.

Распахнувшаяся дверь кабинета вывела меня из оцепенения, а каркающий голос Герберта вызвал волну ужаса:

— Господин ректор, я вернулся с почтой! А что здесь происходит?

Глава 17

Я в испуге отпрыгнула от ректора почти на метр. Представляю, что мог себе вообразить Герберт!

Ректор же и глазом не моргнул:

— А что тут может происходить по-твоему?

Герберт повнимательней пригляделся к ректору и почти всплеснул руками:

— Что же с вами случилось, господин Райс? Неужели на академию напали? Стоило мне отлучиться на пару часов, как вы чуть не погибли!

Ого, «господин Райс»! Я и забыла, что у ректора есть имя.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я на цыпочках пыталась прокрасться в сторону двери. Пусть тут сами общаются, мне новых проблем не нужно.

Я уже почти вышла из кабинета, как в спину мне прилетел грозный рык:

— Лили Беннет! Я уже разрешил тебе уйти?

Я вздрогнула, развернулась и обреченно поплелась обратно. Герберт искоса поглядывал на меня, но благоразумно молчал.

— Я уже закончила с вашими ранами, поэтому решила, что больше вам не понадоблюсь и собиралась уйти в архив, — я проговорила это неожиданно тоненьким голосом, будто оправдываясь.

Ректор уже менее грозно произнес:

— В следующий раз не решай ничего за меня и сначала спроси. Пока иди в архив, если понадобишься, то я сам тебя найду. И спасибо за помощь.

— Пожалуйста, — пробормотала я и пулей выбежала из кабинета.

Надеюсь, что Герберт все поймет правильно и не вообразит себе чего-то неприличного!

Да и что такого там случилось? Ну помогла я нанести мазь на ожоги, подумаешь! Любой на моем месте поступил бы так же.

Ректор, конечно, странный человек, но уже был не таким пугающим, каким показался в самом начале.

Он смущал меня, язвил и высмеивал Кевина, постоянно говорил загадками, но это же не повод, чтобы оставить его без помощи?

Тем более, что он дал мне работу и приют.

Мысль о том, что мне и самой понравилось «оказывать помощь», я тщательно отмела в сторону.

В архиве я наконец смогла отдышаться и успокоиться. Надо отвлечься работой и перестать уже думать о «господине Райсе».

Память тут же подкинула момент, в котором мои пальцы легко скользили по его груди…

Да хватит уже, Лили! У тебя есть жених, Кевин, вы влюблены и скоро будете вместе.

Внутренний голос ехидно произнес: «Аж два жениха, Ворона забыла! Зачем тебе третий?»

Я поспешно схватила папку со стеллажа и принялась изучать ее, чтобы скорее уйти с головой в работу.

Через два с половиной часа я устало сидела на табуретке и с удовлетворением оглядывала стеллажи, которые успела прибрать.

Документы велись в академии совершенно безобразно: учебные планы валялись вперемешку с табелями успеваемости студентов, а личные дела учащихся были даже в коробках с надписью: «На уничтожение».

В дверь архива аккуратно постучали и внутрь вошла Кларисса:

— Не пора ли поужинать, Лили?

Я с большим удовольствием согласилась, так как обед пропустила, торопясь занять себя работой.

Пока я поглощала вкуснейшую картофельную запеканку, Кларисса делилась новостями из больничного крыла:

— Ох, детка, ну и переполох устроил бедняга Стюарт! Едва пришел в себя и теперь места себе не находит от горя, что навредил товарищам! Еле-еле его смогли успокоить!

— А как остальные студенты? Ну те, которых он успел задеть огнем?

— Не так плохо, как показалось вначале. Ожоги серьезные, но жить будут, возможно, останутся небольшие шрамы, — с легкой грустью ответила Кларисса и спохватилась, — а как господин ректор? Ты отнесла ему, что я просила?

— Отнесла и даже помогла обработать раны, — мрачно ответила я. — А потом пришел Герберт, увидел все это и наверняка неправильно все понял.

— Не беспокойся об этом, дорогая, господин ректор сможет ему все объяснить, — мягко сказала Кларисса.

Я поблагодарила ее за ужин и отправилась обратно в архив, чтобы оценить объем оставшейся работы.

Подсчитывая оставшиеся неразобранные стеллажи, я прошла в глубь архива и не сдержала возгласа разочарования. Работы оставалось еще много!

У самой дальней стены меня поджидал сюрприз: на полу стоял большой деревянный сундук, обитый железом. Висячий замок был не заперт и небрежно вставлен в петли.

Интересно, а сюда что сваливали? Какие-нибудь устаревшие методические пособия, наверное.

Я едва смогла открыть тяжелую крышку и заглянула внутрь. Так и есть, сундук был забит папками, но выглядели они совсем иначе: темно-коричневые с красными завязками.

Я взяла самые верхние и открыла, на первом же листе красовалась надпись: «Дело о шпионском скандале. Греймун». Хм, ни о чем мне это не говорит.

Все остальные папки были похожи на первую: «Дело о…», название или порядковый номер.

Я достала последнюю папку, которая лежала на самом дне сундука, открыла, прочитала название на первом листе и похолодела.

«Группа Ворона».

Глава 18

Руки затряслись, и я обессиленно села на пол, сжимая проклятую папку так сильно, что заболели пальцы.

От имени этого человека меня охватывал жуткий страх и безысходность,