Синхронизация судеб - Валерия Яблонцева

Рохаса и дать краткие указания по оказанию первой помощи Анхелю и Шону, пострадавшему от желудочного сока шисса сильнее всего. По-хорошему, нужно было заняться этим самой, но у меня был другой пациент, о котором крайне важно было позаботиться.

И этот пациент… бесил меня едва ли не сильнее, чем невыносимый недолитианин Дамиан Рохас.

После тщательной обработки ран и укола стима в комплекте с противосудорожными и антигистаминными инъекциями Хавьеру стало легче – не настолько, чтобы оставить все как есть и позволить шейду восстанавливать тело самостоятельно, но достаточно, чтобы манн надумал отказаться от дальнейшей помощи, дабы минимизировать мой контакт с токсичным секретом. Стоило мне закончить с основными процедурами, как аптечка была решительно изъята, а дезинфицирующий спрей, которого и так было мало, оказался на моих руках, покрытых тонкой корочкой слизи. Шейдер мягко, но настойчиво обернул мои ладони влажным антисептическим полотенцем, стирая едкий секрет шисса.

– Прекрати, – попыталась я вырваться из его хватки.

Бесполезно. Хавьер, даже раненый и отравленный, был крепче и быстрее меня.

– Ты запачкалась, мелочь.

– А ты чуть не умер! Прекрати переводить ценный ресурс и позволь мне обработать раны, как полагается по медицинскому протоколу.

– Я справлюсь сам.

Непрошибаемая уверенность в его голосе раздражала – как и то, что Хавьер не выпустил моих рук, пока не стер с кожи всю шиссову слизь. А потом забрал из аптечки остатки антисептика и скрылся с ними в душевой.

Да еще и запер дверь.

На замок.

Шейд внутри взвыл. Не в силах справиться с нахлынувшей злобой – на литиан, на Рохаса, на Хавьера Кесселя, а больше всего на себя и свои противоречивые чувства, – я от души двинула кулаком по переборке.

– Открой, чтоб тебя!

Ответа не последовало.

Глухо зашумела вода.

Я зло скрипнула зубами. Заперся он, как же! А вдруг ему снова станет дурно? А вдруг?..

Сценарии в голове разворачивались один мрачнее другого – будто моя тревожность только и ждала этого момента, чтобы развернуться в полную силу. Я не могла потерять Хавьера. Не могла, и все тут. От одной мысли, что что-то может снова пойти не так, глаза начинало щипать.

Эмоции бурлили, не находя выхода. Я металась по комнате, словно запертый в тесной клетке зверь, прожигая взглядом непроницаемую дверь, за которой скрылся Кессель. Хотелось бежать, крушить, действовать – что угодно, лишь бы заглушить нараставшую тревогу, от которой все быстрее и быстрее стучало сердце, а по рукам непроизвольно пробегали серебристые волны чешуи. Шейд, истощенный и оттого совершенно неуправляемый, бесновался, еще сильнее распаляя мое беспокойство.

Почему так долго?

По-чему?

Я с ненавистью посмотрела на шиссову дверь, кровожадно мечтая выместить злость на запирающей панели душевой. Увы, умом я понимала, что, скорее всего, моя вспышка кончится тем, что механизм заклинит и я запру Хавьера внутри на радость язвительному Дамиану Рохасу, с которого после еще станется выставить нам огромный счет за испорченное имущество. Да и… это было как-то неприлично – врываться к манну в такой ситуации…

Но ведь сам Кессель избыточной деликатностью никогда не страдал и не стеснялся присоединиться ко мне в те редкие моменты, когда нам удавалось уединиться в душевой или на узкой койке. Кессель вообще действовал уверенно и решительно. И целовался, и принимал решения, и сражался, и рисковал собой, не раздумывая ни секунды. И заботился, не позволяя лишний раз прикоснуться к едкой шиссовой слизи. И вот, двери запирал – во избежание насильственного… лечения, где-то в своей упрямой башке, верно, аргументируя это тем, что иначе я бы вырвала у него санитайзер и все сделала по-своему, до ушей перемазавшись токсичной слизью.

А лучше бы…

Лучше бы думал о том, что я чувствую, и не рвался подыхать при каждом удобном случае. И не только потому, что «Механическому солнцу» и семнадцатому району не найти лучшего лидера, а потому что… потому что мне, мне, Солане Диаз, не все равно, жив он или мертв. Мне не все равно…

Бесит!

Я замахнулась на многострадальную переборку, но в ту же секунду дверь с шипением втянулась в стену. Передо мной стоял, вопросительно глядя на занесенный над невинной электроникой кулак, Хавьер Кессель.

Манн был полуобнажен. По мускулистому торсу стекали капли воды, впитываясь в плотную ткань тренировочных штанов. Короткие темные волосы, влажные после душа, блестели. Ожоги и раны, едва затянувшиеся тонкой корочкой чешуи шейда, покрывали тело, напоминая о долгом и тяжелом пути к пятнадцатому.

«А ведь Хавьер несколько раз совершил полную трансформацию за последние сутки, – мелькнуло в голове. – Даже один оборот требует от шейдера огромного количества энергии, доводя организм до крайнего истощения. И полкубика разбавленного стима, щедро предоставленного «Хирургами» для незваных гостей, было ничтожно мало – капля в море по сравнению с тем, что требовалось для восстановления организма крепкого, физически развитого манна».

Но был и другой способ…

Злость испарилась, уступив место… голоду и желанию – не слишком уместным чувствам для медички, но совершенно естественным для шейдера, остро нуждавшегося в энергетической подпитке. Я вдруг ощутила, что тоже истощена, тоже растратила за время бесконечного бегства куда больше энергии, чем имела. И тоже остро нуждалась в ее восполнении.

Нуждалась в нем.

Мне показалось, Кессель это почувствовал. Что-то мелькнуло в его потемневших глазах, шальных от токсина, антидота, стима и всепоглощающего голода. Казалось, еще мгновение, и манн перестанет сдерживаться, набросится – прямо здесь, прямо сейчас – и сделает то, чего мы оба безумно хотели.

Возьмет меня.

Страстно.

Жестко.

Хавьер наклонился, и я, дурея от гормонов, которые шейд выбросил в кровь, подалась ближе. Встала на цыпочки, потянулась…

Но Кессель всего лишь наклонился к полке за моей спиной и протянул сбереженные – для него, между прочим! – полкубика стима из моего пайка.

Шиссовы.

Полкубика.

Стима.

Ну уж нет!

Я не позволила ему развернуться и уйти в очередной раз спасать мир, наплевав на собственное состояние, едва затянувшиеся раны и интоксикацию шиссовой слизью, бросилась вперед и, прежде чем он успел потянуться к панели управления внешней дверью, преградила ему путь.

– Хавьер Кессель! Что ты, шисс тебя подери, собрался делать? Думаешь, штаны нацепил, так и все, снова в бой? Тебе нужен отдых!

– Я в порядке, – ровно возразил манн, но чуткий слух уловил хрипотцу в его голосе и напряжение темного шейда. – Нужно закончить переговоры.

– Какие переговоры? – взвилась я. – Ты чуть не умер! Уверена, даже шиссов Рохас это понимает, раз распорядился на время оставить нас в покое.

– Ты плохо его знаешь, – усмехнулся Хави, глядя на меня. Улыбка вышла кривая, и это только