Часовые времени. Незримый бой - Дмитрий Политов

На самом деле Алексей даже себе не мог объяснить, почему не показал шелковку. Казалось бы, продемонстрируй грозное удостоверение, от которого за версту несет неприятностями, и все. А вот что-то остановило его, когда Фурсов потребовал представиться.

— Не твое дело! — Белугин решил перейти в атаку. — Раз знаю, значит, так нужно. А объяснять ничего не обязан. И вообще, вам я, вон, исключительно на слово должен верить — документиков-то никаких нет. Может, вы сами шпионы немецкие.

— Ах ты, гад! — вскинулся Иксанов. — Командир, дай я ему врежу?!

— Тихо, Саня. Тихо. — Фурсов сделал предостерегающий жест рукой. — Разберемся… А ты, капитан, не хами. Понимать должен, у нас задание, и встреча с посторонним нам нужна, как зайцу портсигар. И так уже из графика выбились.

— И ребят потеряли, — зло сказал старшина. — Каких ребят!

— А я в компанию и не напрашиваюсь, — с вызовом заявил Алексей. — Верните оружие, дальше сам пойду.

Лейтенант тихо засмеялся.

— Дурилка, — произнес он ласково. — Кто ж тебя теперь отпустит? Ты нас видел, и этого достаточно. И если тебя фрицы поймают, то жилы вытянут, но узнают, сколько нас осталось и куда мы направляемся. Потому и решаем мы теперь, что с тобой делать — прибить по-тихому или вместе идти. А третьего не дано. Понял?

Белугина невольно бросило в жар от услышанного.

— Что ж в вас такого ценного?

— А вот это не твоего ума дело. Иксанов, ползи ко мне, пошепчемся.

Разведчики откатились немного в сторону, сблизили головы и о чем-то ожесточенно заспорили вполголоса, а капитан опять невольно восхитился тому, насколько бесшумно они двигались. Казалось, что они летят низко-низко над землей, не задевая при этом ни одной веточки, травинки или камешка. Белугин мог бы поставить на кон что угодно — это вовсе не обычная группа. Не та подготовка, не те повадки. Хорошо подогнанные маскхалаты, трофейные автоматы, кинжалы на поясе. Как минимум уровень дивизии, а то и выше. А значит, у них и в самом деле очень важная миссия. Судя по всему, несут какие-то документы — вон как лейтенант к себе планшетку прижимает. Черт, и угораздило же с ними столкнуться! Наверняка давешние эсэсовцы по их душу к переправе приезжали. Прощай надежды незаметно выбраться.

— Слушай, капитан. — Алексей вздрогнул — разведчик оказался возле него словно из-под земли. — Мы тут посовещались, и я решил… — Фурсов сделал небольшую паузу. Белугин напряженно ждал, решив в случае чего оказать достойное сопротивление и не дать себя зарезать, как покорную овцу. — …Взять тебя с собой. Но учти: начнешь мешаться под ногами или выдохнешься — самолично пристрелю!.. Саня, верни товарищу пилоту оружие.

— Есть, — нехотя пробурчал старшина и протянул Алексею ремень с кобурой.

— А остальное? — возмутился Белугин.

— Тебе хватит! — решительно отрезал Фурсов. — Слушай сюда. До вечера перекантуемся здесь, а как стемнеет, переберемся на тот берег и двинем к нашим. Кстати, колись, почему решил именно в этом кустарнике отсидеться? Я и сам лучшего места не придумал бы — у немцев под самым носом, но они ни в жизнь не догадаются, что кто-то здесь решит спрятаться.

Алексей польщенно улыбнулся, но, естественно, решил отделаться слабым подобием правды — не скажешь же, что курс выживания во враждебной среде входит в курс подготовки всех оперативных сотрудников Службы.

— У Конан Дойля вычитал: лучше всего скрываться на самом видном месте.

— Неужели? А что за произведение?

Белугин в очередной раз чертыхнулся. Нет, с этими приступами болтливости надо завязывать — он, хоть убей, не помнил, выходил ли в СССР упомянутый им рассказ или нет. И вообще, Конан Дойлю принадлежит данная мысль или кому-то еще.

— Не помню.

— Да? Ну-ну, — Фурсов как-то странно хмыкнул и отвернулся. — Старшина, я посплю чуток, а ты покарауль. Через два часа поменяемся. — Разведчик не договорил, но Алексей и так понял — в плане караула речь идет и о нем тоже. Ладно, переживем, сейчас не время и не место играть в обидки. Шутки шутками, а ему самому кровь из носу необходимо добраться до Москвы. Белугин не знал, в чем заключается то задание, к которому намеревался приспособить его Ведерников, но вряд ли оно относилось к разряду малозначащих. А значит, требовалось приложить все силы, чтобы жертва, принесенная комиссаром, оказалась не напрасной.

Подумав, Алексей осторожно подполз к замершему с биноклем в руках Иксанову. Отодвинул мешавшую наблюдать ветку. Бронетранспортеры с эсэсовцами давно ушли. Но возле зенитных расчетов появились несколько вооруженных до зубов солдат в десантных комбинезонах, настороженно зыркающих по сторонам, с офицером во главе. Время от времени они останавливали проезжавшие через речку машины — как правило, грузовики, оборудованные тентом, — и тщательно их досматривали.

— Охотники, — зло сплюнул в сторону Иксанов. — Спецподразделение СС из охраны важных объектов. Те еще звери.

— Доводилось сталкиваться?

— Ага. Еще в сороковом.

— Погоди, как в сороковом? Война же началась…

— Это для тебя война в сорок первом началась, а для нас она, считай, никогда и не заканчивалась.

— Для «вас»?!

Старшина промолчал, а Белугин, напрасно прождав ответа, затосковал — положеньице, судя по всему, складывалось еще хуже, чем он думал раньше. Мало того, что разведчики, видать, принадлежали к самым верхам местных спецслужб, так в голове еще занозой засела противная, точно зубная боль, мыслишка: какова вероятность того, что в степи ему могли попасться именно такие «попутчики»?

Евгений. 1906

«Не торопиться, — подумал про себя Белугин, медленно усаживаясь на диван напротив Ольги. — Не торопиться и не делать резких движений, иначе эта фанатичка мигом продырявит мне лоб».

— Пальто! — девушка повелительно качнула пистолетом.

— У меня нет оружия, — угрюмо сказал Евгений. — Можешь обыскать. А раздеваться не хотелось бы — холодно. И рана от этого очень болит. — Последнюю фразу он произнес умышленно, стремясь напомнить террористке о том, что пострадал за их общее дело.

— А вот, кстати. — Ольга мило улыбнулась, отложила блокнот и откинулась на диване. Пистолетик, правда, по-прежнему глядел на Белугина своим черным зрачком. — Не расскажешь, что с тобой приключилось во время визита к солдатам? И куда ты потом делся, где скрывался все это время? Только постарайся не лгать, хорошо?

Если бы Белугин не потратил уйму времени, обсуждая с резидентом этот щекотливый вопрос, сейчас ему пришлось бы довольно туго. В самом деле, как можно правдоподобно объяснить появление таинственных спасителей, не имеющих никакого отношения к партии, но обладающих нехилыми возможностями для освобождения пленника из цепких лап охранки?

— Мне помогли товарищи из заграничного отделения. Все это время они приглядывали за нами.

— Зачем?

Евгений поморщился и, растянув нарочно паузу, сказал нехотя, будто каждое слово причиняло ему нешуточную боль.

— Среди нас действует провокатор.

— Неужели? — Ольга продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. Так, словно не поверила ни единому слову. Плохой признак. Не допускает мысли о наличии предателя в комитете, или…

— А ты сама хорошенько подумай. Сначала налет на конспиративную квартиру, затем засада в казарме… ах да, ты же не знаешь! Меня ждали. Да-да, не перебивай, дай договорить. Когда я пришел в полк, то угодил в знатную переделку. А когда попробовал бежать, то получил пулю. Ладно в плечо — еще бы несколько сантиметров в сторону, и мы бы сейчас уже не беседовали. И знаешь, что самое интересное? Стреляли из-за забора, с улицы. Не находишь, что это, гм, несколько странно? Хорошо еще, что товарищи успели помочь, а не то солдатня мигом переправила бы в полицию, и все. Амба. Никто и не узнал бы, как я провалился.

— Почему же, мы нашли бы способ связаться с тобой в тюрьме. — Ольга, прищурившись, смотрела на Белугина, размышляя над услышанным.

— А время? Время-то упустили бы. Причем безвозвратно! И вся акция коту под хвост. Хотя… и так ни черта не вышло. — Евгений безнадежно махнул рукой. — Что ж, выходит, наш враг достиг своей цели. Я ведь не ошибся, вы не стали действовать?

— Комитет постановил отложить выступление, — неохотно подтвердила его слова Ольга. — Мы опасались, что ты выдал наши планы.

— Естественно, кто же, как не я? — Белугин саркастически усмехнулся. — Видать, у нашего таинственного «друга» на этом весь расчет и строился. А что, очень удобно — судя по всему, он прекрасно знал, что я просто так в руки солдатам не дамся, а значит, меня легко могут подстрелить. Но на всякий случай подстраховался и подождал возле казармы. Свалил бы все на мертвеца, и точка. Удобно, не находишь?

— Ты так говоришь, словно подозреваешь кого-то.

— Увы, — Евгений развел руками. — Чтобы кого-то подозревать, нужны улики, а их нет. Слова же, как говорится, к делу не подошьешь.