Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945 - Франц Куровски

Атака русских и в этот раз не смогла преодолеть первую линию германской обороны благодаря стойкости этих людей. За свой последний исключительный подвиг Рихард Гамбиц 3 июня 1942 года был награжден Рыцарским крестом.

Когда Браше после ранения вернулся в свою роту, его друг Гамбиц[22] был уже переведен в другое подразделение. Но здесь все еще служил Грунге, этот могучий неповоротливый пруссак.

В начале сентября 1942 года на высоте 419 Браше снова встал в строй своей прежней роты. Вся дивизия с рубежа реки Миус через Дон и Кубань наступала на Кавказ, заняла Краснодар и Майкоп, продвинулась южнее Терека и теперь располагалась в двадцати километрах южнее Моздока в предгорьях Большого Кавказского хребта, чьи вершины уходили в синее небо за ее позициями на высоту в 5043 метра. От высоты 419 Браше с командой из шести своих однополчан следовал теперь еще выше, через перевал к высоте 489, где им предстояло держать оборону.

Лейтенант Кёлер, передовой артиллерийский наблюдатель дивизии, был в этой команде единственным офицером.

Со своей продуваемой всеми ветрами высоты он корректировал огонь артиллерии дивизии.

Весь день 13 и 14 сентября русские вели обстрел передовой позиции наблюдателей. Все предвещало скорую атаку. В распоряжении группы Браше было восемнадцать ящиков ручных гранат и большое количество взрывчатки.

Вечером 14 сентября советская артиллерия перенесла весь огонь на высоту 489. Спустя час после полуночи их пехота пошла в атаку. Два батальона штурмовали высоты 419 и 489.

– Открыть огонь! – скомандовал Браше своей команде.

Заработали три ручных пулемета. Их очереди проделывали широкие просеки в рядах наступавших. Тем не менее многим красноармейцам удалось добраться до небольшой гривки и укрыться под ее защитой.

– Я сначала освещу их ракетой. А потом открывайте огонь! – крикнул Браше своим товарищам.

Он выбрался из укрытия и выпустил две белые осветительные ракеты поперек косогора и вниз. Ответом был бешеный огонь русских автоматов. Пули зацвиркали вокруг Браше и загнали его снова в укрытие.

– Вильгельм, сюда!

Держа в руках две гранатные сумки, к Браше подбежал запыхавшийся пруссак, и они вдвоем спрятались, сидя на корточках, за нависающим выступом скалы. Когда русские пехотинцы показались на перевале, друзья швырнули в них первые из снаряженных гранат. Многие из нападающих скрылись в дыму разрывов, но оставшиеся в живых открыли огонь из всего оружия и ринулись вперед.

– Ура! Ура! Ура!

Теперь Браше и Грунге метнули по нескольку гранат из лежачего положения. Гранаты подкатились нападающим под ноги и там взорвались. Атакующие были уничтожены. Ни один из семи оборонявшихся не получил даже царапины.

Правда, высота 419 была противником занята. Теперь весь неприятельский огонь был сосредоточен на высоте 489.

– Мадель, ты прикрой нас огнем, а мы заложим несколько мин с растяжками! – сказал Браше.

Чуть позже он вместе с Грунге спустился к перевалу. Каждый из них нес по паре тарелочных мин, которые они заложили в подходящих местах. Затем подсоединили к взрывателям проволоку и протянули ее к своей позиции.

Спустя час советские солдаты снова появились на перевале. Когда они приблизились на четыреста метров, открыли огонь новые пулеметы МГ-42 (темп стрельбы 1500 выстрелов в минуту).

– Руди, слева! – крикнул Грунге.

Браше выпустил ракету и при ее свете увидел, что крупная группа красноармейцев приблизилась к двум из заложенных слева мин. Он дернул за проволоку, и огненный вихрь взрыва поглотил противников.

И снова Браше поднял ракетницу. С шипением из ее ствола вырвался огненный шар. В то же мгновение треснул выстрел. Браше почувствовал сильный удар. Ракетница, крутнувшись, вылетела у него из руки, больно ударив по пальцам. Но пуля лишь царапнула руку.

Мадель дал очередь из МГ. Спустя несколько секунд оба они услышали, как заработал второй пулемет, и вот наконец сработали обе мины, заложенные на правом фланге. Русские отступили, когда уже разгоралась заря раннего утра 15 сентября.

Через три часа после восхода солнца удалось установить прервавшуюся было связь с командным пунктом батальона.

– Нас здесь семь человек, господин капитан. Если мы должны удерживать эту высоту, то нам нужна помощь, – доложил старший ефрейтор.

– Мы отправим вам всех, без кого сможем обойтись, Браше. Прикройте их огнем и держитесь!

Но обещанное подкрепление не подошло, поскольку попало под минометный обстрел. Засевшие на высоте 489 пехотинцы слышали внизу разрывы мин. Наконец командир батальона сообщил по рации:

– Браше, дорога к вам перекрыта неприятелем. Мы не можем никого послать. Те, которых было отправили, уничтожены. Мы попытаемся пробиться к вам ночью. А до этого времени вы должны продержаться. Ваша высота стала центром всей обороны. Все зависит от вас и вашей группы.

Браше в сердцах бросил трубку и дал отбой.

– Ясно, подкрепления не будет, – спокойно, как и всегда, произнес Грунге. – И нам остается только крутиться здесь самим.

Наступила вторая ночь на высоте. С осунувшимися лицами, небритые и грязные, семь человек лежали в своих укрытиях и вслушивались в ураганный огонь русских, проносившийся над ними. Браше переползал от одного к другому. Не обращая внимания на огонь, который к полуночи стал просто бешеным, он подобрался к склону перевала.

– Они сейчас вернутся! – доложил залегший здесь Грунге.

Браше посмотрел в бинокль. Он сразу же заметил несколько групп солдат противника, которые скрытно поднимались вверх по склону.

– Если мы подпустим их поближе, до выступа скалы, то сможем забросать их гранатами, Вильгельм.

– Отлично, Руди! Я как раз спрятал в углублении под скалой ящик с двадцатью ручными гранатами!

Они сообщили об этом решении оставшемуся у пулемета Кнайселю и поспешили вернуться вверх по горному откосу до углубления под выступом скалы, где и стали готовить гранаты к броску, свинчивая с их рукоятей колпачки. Браше проверил проволоку, соединенную с терочным запалом осветительных ракет, которые он установил в кустарнике в шестидесяти метрах от своего укрытия.

Русские приближались. Обе группы уже соединились. Теперь русских было примерно человек тридцать, и они явно намеревались завязать рукопашную схватку.

Как только они поравнялись с зарослями кустарника, Браше привел в действие запал осветительных ракет, а Грунге бросил первую из ручных гранат. Вслед за ним несколько гранат добавил Браше. Освещенные мертвенно-белым светом взлетевших ракет, русские от неожиданности замерли на месте. Взорвались брошенные гранаты, а пулемет Кнайселя выпустил длинную очередь. Менее чем через минуту после открытия огня противник был уничтожен. Но затем снова заработал русский миномет.