Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик

— И господин Дуань появился снова, когда вы уже были в Цзянбэе?

— Да нет, намного раньше! Где-то через месяц сидим мы в Гуанъе в одном кабаке, и вдруг туда заходит Дуань. Знаете, что он сказал? Он заявил, что без меня места себе найти не может и что он хочет, чтобы я стала его Второй Супругой. За это он обещал моему брату кучу денег.

Она одернула куртку, пожала плечами и продолжала:

— Я сказала, что мне не нужно от него никаких денег, я предпочитаю свободу. Подумайте сами, целый день сидеть в четырех стенах, наблюдать за поварами и слугами и беспрестанно говорить Первой Супруге: «Да, госпожа!», «Нет, госпожа». Нет уж, благодарю! Мы можем оставаться только добрыми друзьями, сказала я ему. Тогда братец разъярился и двинул меня кулаком в лоб, но я стояла на своем. Дуань ушел довольно сердитым. Ну и я тоже рассердилась, потому что сразу после ухода Дуаня брат сказал: «Славно, все же старик оставил под столом пару медяков!» — и когда я по наивности забралась под стол и там застряла, этот мерзавец отлупил меня по заду бамбуковой палкой! Я потом целую неделю не могла сесть из-за боли. Но за это мой братец всю неделю получал на обед рис с песком.

Она злорадно ухмыльнулась и провела ладонью по лицу, потом спросила:

— Так на чем я остановилась? А, насчет Дуаня! Где-то через месяц, когда мы были уже в Цзянбэе, он снова появился и заявил, что продал лавку компаньону и теперь хочет присоединиться к нам. Мой брат согласился, но сказал, что быть нянькой за бесплатно он не собирается, а потому Дуань должен ему за это ежемесячно платить. Я сказала, что ничего этого делать не надо и лучше бы Дуаню где-то припрятать свои денежки, но он заявил, что должен как-то отрабатывать свою миску риса, а это уже его личное дело! Вот так мы и странствовали около года: дядя Дуань, мой брат, Чан и я.

Судья посмотрел на нее с недоверием.

— Я вполне могу допустить, — раздраженно произнес он, — что богатый человек может отказаться от всего, чтобы только быть к тебе поближе. Но чтобы преуспевающий купец, привыкший к столичной роскоши, а вдобавок еще отец семейства, целый год провел с вами в роли обычного бродяги, я вам, сударыня, не поверю!

— Смею вас заверить, что такая жизнь ему в самом деле пришлась по вкусу. Он не уставал повторять, что никогда в жизни не был так счастлив. Он был по уши сыт столичной жизнью! Дома жена постоянно устраивала сцены наложницам. Конечно, у нее были свои достоинства, но после двадцати лет супружеской жизни и от этого устаешь. Сыновья его уже женились и покинули дом, а если когда-то и появлялись, то только чтобы указать: «Это тебе нужно сделать так-то, а то — иначе» — да и лавка доставляла ему одни только хлопоты. По его словам, каждый вечер ему приходилось пьянствовать и участвовать в пирушках, от чего он и заработал язву. Ну а с нами он разом избавился от своей болезни. Никогда даже не жаловался на свой желудок. А Чан научил его ловить рыбу, и дяде Дуаню это страшно понравилось. Стоило Чану сказать: «Дядюшка, судя по всему, сегодня будет хороший клев», как его уже никакими силами было не удержать на месте.

— А у господина Дуаня всегда было при себе много денег? — прервал ее судья.

— Откуда? В том, что касалось меня, он был чистым простофилей, но во всем остальном — это весьма практичный человек! Он тщательно следил за тем, чтобы иметь при себе не больше горсти медяков. Но всякий раз, когда мы оказывались в каком-то городе, он отправлялся в серебряную лавку и заполнял какие-то бумаги. За это он получал уйму денег, которые отдавал на сохранение кому-нибудь из своих коллег по аптечному делу. В случае, если ему срочно требовались деньги, как это было, когда он решил нас выкупить, он мог сразу их получить. И я не преувеличиваю. Это была куча денег! Только позавчера я видела, как он отдал на хранение в одну аптеку возле большого рынка целых пять слитков золота! Можете себе представить? Я даже не предполагала, что у кого-то может быть сразу столько денег. Впрочем, я всегда говорила…

— А что именно произошло вчера вечером? оборвал ее судья.

— Вчера вечером? Дядя Дуань с нами распрощался. Всему есть свой предел. Я прекрасно понимаю, что он уже был сыт по горло. Одно мне только не ясно: зачем ему потребовалось меня дурачить? Еще вчера днем он уверял меня, что намеревается окончательно к нам присоединиться! Мне-то зачем надо было лгать? Разве не мог он Просто сказать, что между нами все кончено? Я бы ответила ему: что прошло — то прошло, а теперь прощай! Молодая девушка вроде меня вполне может обойтись и без дяди!

— Не сомневаюсь, — проворчал судья. Он достал из рукава перстень и выложил его на стол. Указывая на него пальцем, он спросил: — Если ты на самом деле ничего не принимала от господина Дуаня, почему же ты пыталась заложить это кольцо?

— Я и не собиралась его закладывать. Эта штучка мне понравилась, и дядя Дуань позволил мне ее поносить. Когда мы случайно оказались возле ростовщической лавки, я сказала Дуаню: «Узнаю-ка я, сколько это стоит». И тут этот толстый ростовщик ухватил меня за рукав и принялся шептать мне на ухо всякие мерзости, после чего я в ярости выскочила из лавки. Наверное, это был для меня несчастливый день, потому что не успела я выйти за дверь, как какой-то верзила схватил меня за руку и заявил, что я должна стать его девушкой! Ужасное совпадение! У меня даже челюсть отвисла. К счастью, дядя Дуань сразу же остановил его, сказав: «Оставь, эта девушка со мной!» И тогда мой брат скинул его руку с моего плеча и оттолкнул его. Все мужики одинаковы: они думают, что такую, как я, достаточно только поманить пальцем! Хотите верьте, хотите нет, но такие, как дядя Дуань, встречаются раз в сто лет!

— Но не ушел же господин Дуань вчера вечером просто так? Он, очевидно, сказал, куда направляется?

— Я тоже его об этом спросила, но он, видимо, не хотел в этом признаваться. Он только загадочно усмехнулся и сказал, что для меня это будет приятная неожиданность. Он сказал, что вначале отправляется к какому-то приятелю перекусить. И я, дура, этому поверила!