Во все Имперские. Том 3 (СИ) - Беренцев Альберт

— Не, тот был нормальным, — объяснил Громовищин, — Шаманов же мог его выполнить. А вот этот гейс уже нарушен. Чумновская же прямо сейчас в маске и перчатках. Так что инициация завалена, сразу же…

— Помолчите, пожалуйста, — потребовала Головина, внимательно глядя на Чумновскую, — А вы снимайте маску. И перчатки.

— Да, но микробы… — жалобно пробубнила Чумновская.

— Я дала вам гейс, — холодно напомнила Головина.

Чумновская как-то странно ухнула. Видимо, это выражало крайнее отчаяние.

Все притихли, напряжение было таким, как будто мы следили за циркачом, сунувшим голову в пасть тигру. Сумеет ли Чумновская совладать со своими фобиями?

— Чумновская, давай уже, — подбодрил я девушку, — Тебя же не юбку просят снять, в самом деле.

Чумновская часто и тяжело задышала, на её лбу проступили капли пота, заблестевшие в свете свечей.

Я думал, что она сейчас бахнется в обморок, но вместо этого Чумновская вдруг решительно сдёрнула перчатку с левой руки. Рука у Чумновской оказалась пухлой, а кожа на ней воспалённой — видимо, от постоянного мытья.

Потом Чумновская сдернула вторую перчатку, еще решительнее первой, так что вторая перчатка порвалась.

А вот после этого девушка зависла, пота на её лбу уже было столько, что можно было целый стакан нацедить.

Взгляд девушки в ужасе метался, как будто Чумновская искала помощи. Но помочь ей тут никто не мог. Вообще, когда дело касается страха — человеку способен помочь только он сам. Очередная вещь, которой меня научила моя прошлая жизнь, да.

— Давай, — приказала Головина.

И Чумновская резко сдернула маску, порвав резинку.

Лицо у Чумновской оказалось на удивление милым, но при этом толстым, как и все остальное, и до крайности перепуганным. Носик у Чумновской был небольшым, а губы вполне себе пухлыми и соблазнительными.

В любом случае, я понятия не имел, как Чумновская будет сражаться в таком состоянии.

Но решать эту проблему девушке не пришлось, над Чумновской вдруг заметались сполохи её серой ауры, напоминавшей грозовую тучу.

— Третий ранг, — констатировала Головина.

— Да-да, я чувствую, — торопливо подтвердила Чумновская, и тут же заново экипировалась маской и перчатками. Порванные масочку и перчатку она при этом заменила новыми, которые достала из кармана мундира.

— И всё? — возмутился Пушкин, — Вот так просто? Чё-т нечестно. Нас вон избивали до полусмерти…

— Так решила магия, — отрезала Головина, — Чумновская преодолела свои самые жуткие страхи. Это запредельное и шоковое состояние.

— Мне надо было просто сказать Пушкину, что мы не дадим ему денег, — заметил я, — Тогда он тоже бы испытал шок и сразу инициировался. Я думаю, сразу ранг в двадцатый, учитывая мощь шока. В следующий раз так и сделаю.

— Вам отлично известно, что никакого следующего раза не будет, Нагибин, — жестко произнесла Головина, — То, чем мы сейчас занимаемся — это детские игры. Инициации выше третьего ранга уже требуют настоящих наставников, специальных ритуалов и глубоких познаний в магии. Так что ни вы, ни даже я их провести не сможем, барон.

— Говорите за себя, Головина, — отмахнулся я, хотя и понимал, что баронесса права.

Князь Глубина, помнится, говорил о том же самом.

— Графиня, — потребовала Головина к себе принцессу, единственную, кто до сих пор оставался во втором ранге.

Принцесса на миг растерялась, но потом решительно вышла вперёд.

— У графини политические проблемы во Франции, она знает некоторую информацию о французских спецслужбах, — поспешил соврать я, — Так что никаких гейсов типа «не лгать», пожалуйста. А то дю Нор может сказануть нечто, из-за чего нас всех потом порешают.

— Учту, — кивнула Головина.

Принцесса протянула руку.

— Не бить меня, — дала гейс Головина.

А вот это уже жестоко. Если не подло.

Мне тоже приходила в голову мысль выдать кому-нибудь такой гейс, но я счел его слишком неблагородным.

Получается, Головина собралась измордовать принцессу, а та даже не сможет защищаться. Вот дерьмо.

— Такого я даже от вас не ожидал, Головина, — вздохнул я.

— А вас никто не спрашивает, Нагибин, — Головина улыбнулась, сверкнув белыми зубками, впервые за все время нашего знакомства, — У вас был шанс самому заняться инициацией графини. Но вы от него отказались.

Так. Я не понял. Это что, типа ревность?

Да эта сучка Головина явно ревнует меня к принцессе, и теперь решила свершить коварную месть.

А вот это уже на самом деле плохо. Как бы чего не вышло.

Но дергаться было уже поздно.

— Я готова, — сказала перепуганная принцесса.

Глава 52. Неожиданное наследство

«…Магия есть на глубинном уровне ничто иное, как метафора.

Проекция законов высшего мира на мир тварный.

Поэтому мы и можем обретать мощь, используя метафоры.

И наш Император перестаёт быть человеком в момент коронации и становится Солнцем, источником магии!

Но нужно и Дерево, ведь магию мы способны усваивать лишь посредством древесных трикоинов, напитанных солнечным светом.

Роль Дерева играет дриада, магическое существо, жизненные циклы которого плотно связаны с Лесом.

Во время коронации новый Император традиционно берёт в жены дриаду (если только он не вступил в этот священный брак еще до восшествия на престол).

Союз Императора и дриады и является ритуальным объединением Солнца и Древа.

Что может родится от такого союза?

Магия! Сила! Чистейшая светлая мощь!

И не будет преувеличением сказать, что ритуалы — это та часть метафоры, на которой основано планетарное доминирование нашей Империи…»

Владимир Соловьев, русский философ

«Liber Magocratiae», том III

— Люблю смотреть, как бабы дерутся, — заявил уже полностью оклемавшийся и регенерировавший эфиоп.

Мне же было не до веселья. Я понимал, что Головина намеревается натурально развалить принцессу.

— Ничего, — громко пробасил Громовищин, как будто прочитав мои мысли, — Она сильная девочка, она справится. Давайте, графиня! Вы сможете!

Головина слегка активировала свою ауру, и попыталась дать принцессе пощечину, но Арладаар поставила блок.

Темно-синие сполохи ауры баронессы столкнулись с чистым золотом магии принцессы.

Пощечина, как я и предполагал, оказалась обманным манёвром, Головина тут же пригнулась и пробила принцессе кулаком в живот.

Ладу отбросило на пару метров, принцесса вскрикнула и повалилась на пол, но тут же встала.

Головина бросилась не девушку, но принцесса активировала на максимум свою золотую ауру, и метеором метнулась в угол помещения, подняв в воздух столбы пыли.

— Не нужно от меня бегать, графиня, — потребовала Головина.

Она стремительно нагнала принцессу и пробила мощный хук девушке в голову. Лада не успела увернуться и рухнула на пол.

Я взглянул на телохранителя принцессы Громовищина, тот морщился и явно напрягся, но в происходящее не вмешивался.

Хотя вмешаться ему явно хотелось. Как и мне.

Но инициация есть инициация, ничего не поделаешь. Это вам «не лобио кушать», как говорил один грузинский вор в законе.

Принцесса попыталась встать, но Головина заряженным магией локтем разбила ей нос и повалила обратно на пол.

Мда. Если бы Арладаар могла защищаться — бой был бы явно интереснее, хотя по сути мало бы отличался от нынешнего. Билась Головина определенно круче принцессы.

Принцесса уже не осилила встать, и Головина принялась избивать её ногами. Туфель на баронессе не было, но каждый удар её ноги был мощно заряжен магией. Будь на месте Лады неодаренный — Головина его бы просто убила, первым же таким ударом.

Но сейчас жертвой баронессы был не неодаренный, а самая натуральная принцесса. И царская аура принцессы стала сопротивляться, разгораясь всё ярче.

Вскоре вокруг принцессы и Головиной уже возник огромный и сияющий золотой кокон из магии, задавивший синюю ауру баронессы.