Во имя Камелота (СИ) - Волк Анна

В этот момент, подтверждая мысли Трины, леди Бриенна с мягким смешком произнесла, слегка пожурив Гавейна тонким пальчиком:

— Ах, сэр Гавейн, вы такой шутник! — и добавила кокетливо. — Впрочем, совесть обязывает меня болеть за брата, хотя моя благосклонность к вам известна.

Глаза Трины округлились от удивления. Она мало знала о нравах шестого века, но отчего-то была уверена, что такое откровенное признание за королевским столом было чем-то, что не входило в строгий свод правил леди. Должно быть, эта девушка не так предсказуема, как казалось на первый взгляд.

— О, леди Бриенна, не переживайте, — поспешила заявить. — Нашей возможной дружбе точно ничего не угрожает. Я с радостью поддержу вашего брата, но еще несколько дней назад мы за этим же столом определили, что сэр Гавейн совсем не входит в число моих фаворитов.

— Именно поэтому ты каждое утро бежишь к нему на тренировки, — еле слышно и ехидно протянул Мерлин, сидящий рядом.

Трина бросила на него негодующий взгляд, но, судя по всему, Гавейн был согласен с магом.

— Как жаль, — нарочито расстроено произнес, — я был уверен, что за время наших тренировок вы поменяли мнение.

Он смотрел на нее с чем-то, похожим на вызов, откинувшись на спинку стула. Как всегда, скрывал за вальяжностью что-то, чего она никак не могла понять. Выражение лица было серьезным. Палец игриво описывал круги по краю кубка.

— Не хочу, чтобы меня заподозрили в предвзятости, — ляпнула, не сумев остановиться. Какая глупость.

Ситуацию спасла леди Бриенна.

— Тренировок? — она с интересом переводила взгляд с Гавейна на Трину.

Удивительно, но рыцарь словно немного стушевался.

— Э, да, миледи, — медленно ответил. — Леди Трина попросила меня научить ее обращаться с мечом.

Леди Бриенна нахмурилась.

— Правда? Необычное занятие для леди.

Трина могла лишь догадываться, какое удовольствие доставит своими следующими словами Гавейну. Но не сказать их не могла.

— Ну… Я не совсем леди. Я…

Мерлин прервал ее, видимо, опасаясь, что ляпнет лишнего.

— Леди Трина прибыла из той же деревни, где вырос я. Я стал ее опекуном в каком-то смысле, поэтому теперь она живет во дворце.

«Если бы ты жил в той же деревне, что и я, мне бы не пришлось разыгрывать весь этот фарс», — хотелось в сердцах прошипеть Трине, но она промолчала.

— Ладно, хватит разговоров, ужин стынет — прервал их Артур, указывая на стол. Должно быть, он сильно проголодался, раз его утомила светская беседа.

По приказу короля разговоры за столом смолкли, и все сосредоточились на трапезе.

Спустя полчаса, когда они закончили и Трина направилась к выходу из зала, к ней подошел Гавейн. Все три прошедших дня по просьбе короля он сопровождал ее в башню, оставляя только у дверей комнаты.

— Разве вы не должны сегодня уделить время леди Бриенне и проводить ее? — прошипела Трина тихо, так, чтобы слышал только он. — В конце концов, вы выиграли тот поединок.

Ее слова явно повеселили рыцаря.

— Мне нравится ход ваших мыслей, леди Трина, — ухмыльнулся он, — но я уверен, что в первый вечер нужно дать леди отдохнуть с дороги и побыть в обществе брата. Прошу вас, — он указал на дверь, ведущую из зала.

— Хотите сказать, что сегодня не намерены бежать спиной ко мне до самой башни? — с желанием сбить наконец эту веселость с его лица.

Получилось. Лицо Гавейна стало серьезным.

— Я никогда не убегаю, леди Трина.

И он ушел вперед, заставив Трину закатить глаза и в очередной раз подумать, что слово «напыщенный» иногда очень ему подходило.

***

За день до турнира обе тренировки Трины были отменены, и она свободно гуляла по Камелоту в сопровождении Джудит. Город был оживлен, как никогда за те дни, что девушка провела в нем. Из разных концов королевства и из соседних в Камелот стекались рыцари, желающие принять участие в турнире и заслужить честь войти в свиту короля Артура. Улицы полнились и благородными дамами, прибывшими вместе со своими фаворитами, и простолюдинами, которым также было разрешено стать зрителями турнира. На территории дворца специально к подобным событиям были выстроены вместительные трибуны, с которых открывался отличный вид на песчаную арену, где рыцарям предстояло показать, кто из них лучше владеет оружием, кто сильнее и даже благороднее.

Тут и там на копьях и доспехах Трина видела приколотые разноцветные шелковые платки, которые означали, что этот участник турнира пользуется благосклонностью одной из леди. Трина невольно вспомнила, что говорили рыцари про Гавейна, и задалась вопросом: интересно, обвешан ли он сейчас платками, словно новогодняя ель, или, быть может, выбрал тот один, хозяйка которого значила для него больше всего?

Она тут же постаралась стряхнуть эти мысли, покачав головой. Это не имело никакого значения. Ее любопытство было излишним и глупым.

Тем временем, пока они шли по городу, Джудит показывала лучшие лавки, где продавались изысканные платья, доспехи, самый вкусный в городе хлеб и вино. Они проходили прилавки с вяленым мясом и фруктами, лечебными травами, которые пахли так, что на кончике языка собиралась слюна, а голова начинала кружиться. Легенды и сказки про артуровский Логрес и Камелот не врали: королевство, по крайней мере здесь, за пределами крепостных стен, процветало. Даже бедняки казались довольными и восхваляли короля, благодаря его за очередной праздник, который принес им покупателей и доход.

— Леди Трина, — осторожно спросила Джудит, когда они остановились у лавки, где полная миловидная женщина, одетая в хорошо сшитое льняное платье, продавала платки. — Вы уже отдали платок своему фавориту в турнире?

Служанка выглядела немного смущенной своей смелостью задать вопрос, но Трина была только рада, что Джудит старалась завести с ней беседу. За эти дни они даже немного сблизились, став более открытыми друг к другу, иногда смеясь и обсуждая кого-то из рыцарей. Возможно, со временем они даже могли бы стать подругами.

Трина пожала плечами:

— У меня даже нет платка, Джудит. Да и фаворита нет.

Джудит была удивлена:

— А как же сэр Гавейн? Ведь он обучает вас, я думала, что…

Трина не говорила служанке, что обожаемый всеми сэр Гавейн не был ее любимчиком, а наоборот — лишь раздражал. Она задалась вопросом, стоило ли сказать об этом сейчас.

Однако вместо откровения решила спросить.

— Почему вы все так любите сэра Гавейна? — в этом вопросе не было ничего, кроме искреннего интереса.

Джудит улыбнулась, и ее милое лицо стало почти прекрасным.

— Сэр Гавейн очень добр к нам. Ко всем. Он обучает детей прислуги сражаться, выделяет средства на их обучение грамоте из своего жалования, а еще он всегда приветлив и вежлив.

Трина удивленно вскинула бровь:

— Сэр Гавейн? Приветлив и вежлив?

Улыбка Джудит угасла, и девушка поспешила серьезно добавить:

— О, миледи, не спешите считать его бестактным человеком. Я слышала, что с вами у него случались споры, но… — она слегка замялась, решая, продолжать или нет. Трина кивнула, давая знак говорить, и служанка покраснела. — Я слышала, что вы назвали его бесцеремонным козлом.

Настала очередь Трины смущаться и краснеть.

— Я… Да, но он сделал грязный намек в мою сторону, — попыталась защититься и поняла, как по-детски это звучит.

Джудит снова улыбнулась.

— Сэр Гавейн любит шутить, миледи. Поверьте, его резкость не что иное, как проявление дружеских чувств к рыцарям. Со временем вы узнаете, что многие из них отпускают грязные шутки, иногда резки и грубы. Но немногие позволяют себе быть таковыми в присутствии леди.

Трина поджала губы.

— То есть ты намекаешь, что он просто не стесняется быть настоящим и вообще такой идеальный?

С губ Джудит сорвался смешок.

— Пожалуй, так бы я и сказала, — и тут же покраснела вновь.

— Он тебе нравится? — быстро спросила Трина, осененная мыслью.

Джудит замахала руками.

— О, миледи, что вы, я даже думать о таком не смею!