Во имя Камелота (СИ) - Волк Анна

— Ты будешь драться или нет?! — кинулся он в бой снова, пока Гавейн продолжал танцевать, избегая меча.

Так продолжалось минуты две. Персиваль все больше кипел, а Гавейн от души веселился. «Он старается вывести его из себя, и воспользоваться этим», — дошло до Трины.

Но веселье подвело ее наставника.

Один из особенно мощных ударов, который грозил рассечь плечо, Гавейну пришлось-таки отбить клинком. И все же дерево было слабым противником стали. Да и сила Персиваля играла свою роль. Надавив и приложив усилия, ему удалось повалить Гавейна на землю. Теперь тот лежал на спине, у самого своего горла держа дерево, которое отделяло его от острого лезвия меча. Трина слышала, как древесина трещала, видела ее срезанные куски и опилки, которые слетали на траву. У Гавейна не было способа выиграть этот бой.

Персиваль нажал сильнее, и Трина невольно ахнула, заставив Мерлина взглянуть на нее с намеком: «А я говорил!»

Боялась ли она за Гавейна? Почему она должна была бояться за того, кого знала от силы несколько часов?

Но да, она боялась. Каким бы раздражительным он ни был, это не повод желать ему смерти. Ну, или такого унизительного поражения. Конечно, Персиваль, будучи соратником и другом, не убьет его. Она оглянулась: рыцари пристально следили за боем. На лице ни одного из них не было страха.

И, возможно, пробудь она дольше в Камелоте, поняла бы почему. Сэр Гавейн не был из тех, кого легко победить.

Молниеносно он двинул коленом в пах Персивалю, заставляя ослабить давление и хватку. В следующее мгновение выдернул из его рук меч и вскочил, возвышаясь над упавшим телом. Кончик острого клинка был направлен в горло соперника.

— А я говорил, что тебе будет стыдно перед своим королем, Перси, — тяжело дыша, произнес.

На лице Трины вдруг появилась глупая улыбка, которую она тут же поспешила спрятать. Но от зоркого глаза Мерлина ничего нельзя было утаить. Он наклонился к ней, шепча:

— Полагаю, ты радуешься, что выбрала верного наставника? — в голосе слышалась капля яда.

Трина обернулась к магу, прямо встречая его взгляд.

— Должна признать, ты слишком хорошо изучил меня за сутки, — в том же духе ответила.

Мерлин хмыкнул.

Трина снова обратила взгляд в сторону рыцарей и едва не подскочила от испуга. Гавейн стоял прямо перед ней, широко улыбаясь и все еще тяжело дыша. За его спиной Персиваль бросал на друга гневные взгляды.

— Мне очень жаль было разочаровывать вас, миледи, — нарочито вежливо произнес Гавейн, легко кланяясь ей.

Нет. Конечно, ему было совсем не жаль.

Бесы в глазах выдавали его с головой.

***

— Ты думаешь, Персиваль разрешит Гавейну провести вечер с сестрой? — полюбопытствовала Трина, пока Мерлин вел ее в один из залов замка, где им предстояло оттачивать магические навыки.

Она успела помыться и переодеться после тренировки, и теперь на ней красовалось шелковое платье насыщенного сиреневого цвета, вышитое небольшими изящными алыми цветами на рукавах и по краю декольте. Прическа снова состояла из оплетающих голову кос и нескольких длинных, падающих волнами на спину прядей.

Мерлин, одетый в черный бархатный костюм с отделанными золотом манжетами, который делал его похожим на злодея из сказок, а не на великого мага, пожал плечами.

— У него нет выбора. Слово рыцаря — слово чести. Если откажется, его честь будет запятнана.

Отчего-то Трине не понравился этот ответ.

— Что вообще за идиотская затея — ставить на кон женщину? Тем более, сестру? — возмутилась.

Мерлин лишь улыбнулся, смолчав.

— И когда приезжает эта леди Бриенна? — как бы невзначай осведомилась. — Ты говорил, что она прибудет перед турниром.

Маг кивнул.

— Да. Она должна приехать через три дня, чтобы успеть пообщаться с братом до начала. А возможно, не только с братом, — добавил, кинув в ее сторону ехидный взгляд.

На этот раз промолчала Трина.

Наконец, по одному из особенно длинных каменных коридоров, по традиции Камелота украшенному знаменами и гобеленами с воинскими подвигами рыцарей Круглого стола, они подошли к огромным резным деревянным дверям. Конечно же, основным мотивом резьбы был большой дракон, раскрывший крылья и нависающий над мужской фигурой в плаще, поднявшей меч. На голове фигуры была вырезана корона.

— Если герб Артура — дракон, зачем он изображает, как побеждает его? — в недоумении повернулась к Мерлину.

Тот, схватившись за ручку дверей, раскрыл их.

— Возможно, намек, что король — единственный дракон в королевстве? Единственный, кто обладает силой и властью. Тот, кто непобедим.

Трина закатила глаза.

— Не думала, что у Артура настолько большое эго.

Мерлин усмехнулся.

— Артур — король. У всех королей большое эго, хотят они того или нет.

— Тебя не казнят за измену за такие слова? — с интересом.

— Будь мое эго еще больше, он бы уже давно был обезглавлен, — послышался теплый голос Артура.

— Ваше высочество, — в унисон произнесли Мерлин и Трина, почтительно склонив головы.

Щеки Трины залила краска смущения. Неужели Артур слышал ее слова?

— Сир, я… — начала она, но король поднял руку.

— Все в порядке. Я умею отличить истинную измену от свободных высказываний моих друзей, — улыбнулся, однако улыбка тут же померкла. — С некоторых пор умею.

Трина погрустнела тоже. Говорил ли он о Гвиневре и Ланселоте? Или, быть может, о сестре, которая предала его? Ей хотелось посочувствовать королю, поддержать. Будто предугадав это желание, Мерлин осторожно тронул ее за руку — «не вздумай».

— Что ж, — голос Артура теперь был прохладным ветром, а не теплым лучом, — не буду отвлекать вас от занятий.

Трина с грустью наблюдала, как король уходит вдаль по коридору.

— И все же, у него доброе сердце, — еле слышно прошептала вслед.

— Слишком доброе, — с такой же грустью произнес Мерлин, впервые показав намек на глубокую эмоцию. Это даже порадовало Трину, ибо ей начинало казаться, что маг отчасти был бездушен и вреден. — Пойдем.

Зал, открывшийся за дверями с драконом, представлял собой большую длинную комнату с вереницей панорамных арочных окон от пола и почти до потолка. На стенах между окнами висело оружие, должно быть, сделанное самыми искусными кузнецами Камелота: мечи и кинжалы, рукояти и ножны которых были украшены драгоценными камнями, топоры и луки, арбалеты… Если бы Трина была ценительницей подобного, то наверняка испытала восторг: только подумать ‒ оружие шестого века из коллекции самого короля Артура! Но она была равнодушна к смертоносной стали, если та служила просто экспонатом в коллекции.

На полу, ровно посредине, протянулся алый ковер, который вел от входа до другого конца зала, где возвышался испещренный древними знаками каменный валун размером со стол. Поначалу Трина не поверила глазам и пару раз моргнула, чтобы убедиться: они не врут. За камнем, вдоль всей стены, располагались полки с книгами. Даже стоя от них на достаточном расстоянии, она чувствовала запах пыли, бумаги и чернил. Запах, который так любила вдыхать, обращаясь к бабушкиным гримуарам. Ей бы так хотелось, чтобы все книги, которые она видела перед собой сейчас, тоже были о магии, раскрывали секреты древних и Верховных. Однако, учитывая запреты Камелота, скорее, каждый из этих томов описывал какую-то военную стратегию или содержал философский трактат.

У стеллажей стояла пара кресел в алой обивке, с деревянным каркасом. Должно быть, в них очень удобно разместиться с одной книг. Если Мерлин позволит, она изучит всю библиотеку и будет просиживать здесь все свободное время между тренировками, а пока…

— Камень? — недоуменно произнесла, выгнув бровь.

Мерлин кивнул.

— Камень. Неужели ты не знаешь?

Его вопрос моментально навел Трину на мысль.

— Камень, из которого Артур вытащил Экскалибур?!

Судя по виду, маг был удовлетворен ответом.

— Значит, вы знаете об этом. Хорошо.

Он медленно двинулся в сторону камня и стеллажей.