Счастливая ошибка - Хелена Фенн

— Чем могу помочь? — с намеком спросил он.

Она расхохоталась и обвила руками его шею.

— Как я скучала по тебе, — чуть слышно прошептали оттаявшие губы. Теплые добрые руки вновь оказались на ее талии.

— И мне не хватало тебя. Но теперь мы никогда не расстанемся, вычеркнем этот год из нашей жизни. Сейчас я поднимусь на второй этаж и наполню ванну погорячее, а ты пока сделай нам какао, — шепнул он, нежно поцеловав ее.

— Восхитительно, — мечтательно пробормотала Юдит.

— А потом нам надо кое-что обсудить. Наверное, лучше сыграть свадьбу до этого треклятого слияния наших компаний. Боюсь, если тебя не окажется рядом, то мне придется очень нелегко, молодая миссис Шервуд!

Юдит улыбнулась, но червячок сомнения все еще шевелился в глубине ее сознания. Что-то оставалось недосказанным.

— Так скоро? — вздохнула она, отвернувшись, чтобы он не заметил тень сомнения в ее глазах.

— По-моему, интервью со мной может кончиться на интригующей ноте. — Мартин провел губами по ее шее, мешая ей разливать молоко в чашки для какао. — Счастливый конец: «после свадьбы они жили долго и безоблачно».

— Ты не годишься в репортеры, — принужденно сказала она, выдавив из себя подобие улыбки.

— Но гожусь в мужья, — со значением произнес Мартин и поспешил в ванную.

Итак, он спешит и пытается провернуть все до завершения сделки. Зачем такая торопливость, почти неприемлемая с точки зрения светских условностей? Не связано ли это как-то с Линдой? Правда по-прежнему оставалась для нее за семью печатями.

Юдит ненавидела себя за эти мысли, но ничего не могла с собой поделать. Мартин, как всегда, планирует на три хода вперед. Жениться на единственном, кроме Линды, человеке, который в курсе этой странной и подозрительной сделки, — весьма мудро! Теперь он будет неуязвим для конкурентов, прессы, близких.

Молоко закипело и сбежало, наполнив комнату угарным запахом. Юдит очнулась от грустных и противоречивых мыслей. Нет, пора выкинуть все это из головы. Она любит Марти, а любовь всегда права. В ней нет места сомнениям и страхам.

Хватит, Мартин тоже любит ее и спешит жениться, потому что они потеряли целый год на ненужные самокопания.

Итак, решено, сказала она себе, выливая испорченное молоко в раковину. Наша любовь прошла испытание временем и это — самое главное. Важнее ничего нет.

5

— А не появятся красные пятна на ногах, если сунуть холодные ноги сразу в горячую воду? — спросила Юдит, открыв плечом дверь в ванную комнату, держа в обеих руках по чашке дымящегося какао. — Марти! Ты где?

Юдит поставила чашки на край ванны, наполненной нежно-розовой пеной с ароматом цветущего персика. Но в огромном зеркале отразилась только ее фигура. Она вспомнила, что слышала телефонный звонок, и решила, что он еще разговаривает. Юдит вышла на площадку лестницы, прислушалась к его невнятному голосу, доносившемуся из кабинета. Улыбнувшись, она вернулась в ванную и забралась в воду.

Десять минут спустя она все еще нежилась среди пышных кружев пахучей пены одна.

— Пора привыкать, — громко сказала она сама себе. — У нас так много важных дел.

Можно представить, как сильно он, наверное, занят в предстоящие недели, но все же решил не медлить со свадьбой, стремится, чтобы она поскорее оказалась рядом с ним. Марти нуждается в ее помощи и поддержке! Сердце Юдит переполняла огромная любовь.

Еще минут десять спустя вода почти совсем остыла, а Мартин так и не появился. Юдит вылезла из ванны и вытерлась огромным ярким полотенцем. Пожалуй, пора приготовить обед.

Ее одежда еще не высохла, поэтому она сразу же накинула рубашку Мартина, которая доходила ей до колен, и пошла вниз, шлепая мокрыми тапочками.

— Марти! — позвала она. — Вода остыла…

Она нашла его в гостиной у камина, где ярко пылал огонь. Он стоял лицом к двери, держа в руке стакан для виски, уже пустой. От него исходило такое отчаяние, что Юдит замерла на полпути. Что-то случилось?

— Милый, что такое? — выдохнула в смятении она и устремилась к нему. Неужели сорвалась эта грандиозная сделка? Она прекрасно знала, как много значит для него работа.

Мартин смотрел на нее невидящими глазами, плотно сжав губы.

— Как ты могла? — прохрипел он.

— Что произошло? — еле вымолвила Юдит, мгновенно покрывшись холодным потом. Она никогда не видела его в таком состоянии, хотя и раньше у них случались ссоры.

— И ты еще смеешь смотреть на меня так, словно ничего не случилось? — процедил Мартин. — Святая невинность! Ты просто не сознаешь, что делаешь. Но я вижу, что ты оделась и готова к отъезду. Жаль, что это пока невозможно.

— Мартин! — воскликнула она с сильно бьющимся сердцем. — В чем дело?

— Зачем мы тратили время на все это? Я до сих пор не верю, что ты способна на такое… такое предательство!

Ее охватил гнев. Сжав кулаки и подавшись вперед, она закричала:

— Что за загадки? Если ты не расскажешь, что здесь происходит, как ты можешь ожидать от меня оправданий и объяснений? Я просто ничего не понимаю…

В ответ на ее искреннее недоумение Мартин резким движением выхватил из-за подушки софы ее диктофон.

— Вот, — тоном обвинителя произнес он, — вот ради чего ты приехала ко мне! Чтобы отомстить мне за Линду, за ее мужа!

— Нет, что ты, — воскликнула Юдит в отчаянии. Неужели он прослушал запись? Она протянула руку, но Мартин спрятал аппарат. — Это моя работа, между прочим. Я здесь ради интервью. По твоей же просьбе, не забывай. Даже не по просьбе, а в ответ на попытку шантажа, — выпалила она вне себя от гнева. — Ты пригрозил нам банкротством…

— Какого черта? Что ты несешь?

Удивление на бледном лице Мартина немного отрезвило ее. Неужели Робин придумала все это, чтобы заставить ее выполнить задание?

— Ведь ты угрожал… — неуверенно начала она.

— Я… угрожал? — закричал он, и Юдит передернуло. — Не имею такой привычки. Да, я действовал через Робин, решив, что с ее помощью верну тебя… За прошедший год я измучился без тебя, все казалось не в радость. Но теперь это несущественно — ясно, как день, зачем ты приехала. — Он указал на диктофон. — Вот твое возмездие. Предательница! Ради сенсации ты готова на все, даже погубить меня, растоптать мою репутацию.

— Нет, Марти! Не надо. Ты сам, своими руками, уничтожаешь карьеру и губишь репутацию, нечего пенять на меня. Кроме того, кто позволил тебе рыться в моих вещах, трогать диктофон? Это… это просто низость!

Его глаза зловеще сузились.

— И больше тебе нечего сказать? Какая-то бессвязная чушь, женская логика. За надуманными эмоциями — холодный расчет…