ПЕНРОД - Бус Таркинтон

– Понимаешь, Сэм, – доверительно говорил он, у меня отличная партнерша, но моей матери не нравится ее мать. И, понимаешь, мне из-за Этого не очень-то удобно с ней танцевать. Знаешь, Сэм, может, мы так сделаем? У меня дома есть отличная рогатка. Я могу тебе ее отдать, если ты со мной поменяешься партнершей.

– Значит, ты хочешь меняться, даже не узнав, кто моя партнерша? – спросил Сэм. – Представляю, кто тебе достался, – заключил он. – Ну, а я пригласил Мэйбл Рорбэк, и она бы не захотела, чтобы я ее на кого-то выменял. Мэйбл Рорбэк хотела танцевать только со мной и ни с кем другим, – продолжал он, прикрывая гордость невозмутимым тоном, – она сказала, что очень боялась, как бы ты ее не пригласил. Но я не смогу с ней танцевать. Она прислала записку, что у нее умер дядя. Теперь мистер Бартэ мне будет искать другую партнершу. И еще могу поспорить, что у тебя нет никакой рогатки! И партнерша твоя, догадываюсь кто. Крошка Ренсдейл, так?

– Ну и что? – сказал Пенрод. – Меня она вполне устраивает.

Он сказал это таким тоном, что каждому должно было сразу стать понятно: скромность тут ни при чем. Не он такой непритязательный, а дама его так хороша, что вполне достойна столь завидного кавалера.

– Ты мне только вот что объясни, – ехидно проговорил в ответ мистер Уильямс, который не поверил Пенроду, – каким образом твоей матери может не нравиться ее мать? У крошки Ренсдейл ведь нет мамы! Ну, а видок у вас будет, что надо! Представляю, как вы станцуете!

Сэм словно читал мысли Пенрода, и тот не смог ничего возразить. Он лишь вновь с ужасом подумал о предстоящем котильоне и совсем затосковал. Он сел на пороге и, понурив голову, тупо уставился в пол. Сэм направился к колонке и долил воды в бутылку с лакричной, после чего напиток значительно потерял свою прелесть, но зато приобрел утраченный объем.

– Твоя мать пойдет с тобой на котильон? – спросил он, вернувшись к Пенроду.

– Нет, она придет прямо в школу. Ей еще надо перед этим куда-то зайти.

– И моя тоже придет в школу. Я за тобой зайду.

– Ладно.

– Ну, мне пора, – сказал Сэм, услышав гудок, который возвещал полдень.

– Ладно, – снова ответил Пенрод.

Сэм сделал несколько шагов, но вдруг остановился. Над забором показалась новая соломенная шляпа. Ее владелец шагал по тротуару вдоль участка Скофилдов. И оба мальчика тут же поняли, кто это был. Это был Морис Леви. Они смотрели на его шляпу, а Морис Леви внимательно смотрел на них.

Поистине сама судьба привела его сюда.

Глава XIV

ОРГАНИЗМ МОРИСА ЛЕВИ

– Привет, Сэм, – сказал Морис вежливым голосом. – Что это вы делаете?

И тут Пенрода озарила блестящая идея. Это было подобно молнии. Точно он блуждал во тьме и вдруг его мозг пронзил ослепительный свет истины. И, когда истина предстала ему, Пенрод не удержался и вскрикнул от восторга.

– Что это вы делаете? – повторил тем временем Морис Леви.

Пенрод вскочил на ноги, схватил бутылку с лакричной водой и, заткнув пальцем горлышко, как следует взболтал содержимое. Затем он сделал изрядный глоток и изобразил величайшее наслаждение.

– Что это вы делаете? – в третий раз спросил Морис Леви, которого Сэм так и не удостоил ответа.

– Пьем лакричную воду, – ответил за Сэма Пенрод.

Он вытер рукой губы, и лицо его при этом выражало такое удовольствие, что у Сэма тоже пробудилась жажда. Он вырвал у Пенрода бутылку и припал к горлышку.

– Уф! – выдохнул Пенрод. И, причмокивая зубами, добавил: – Вкусная штука!

В глазах, которые взирали из-за забора, загорелся огонь.

– Спроси его, не хочет ли он глотнуть? – быстро зашептал Пенрод Сэму. – Да перестань ты пить, она же никуда не годится! Ты его спроси!

– А зачем мы ему будем давать воду? – спросил практичный Сэм.

– Да спрашивай ты быстрей! – настойчиво шептал Пенрод.

– Эй, Морис! – крикнул Сэм, размахивая бутылкой. – Хочешь глотнуть?

– Давай сюда! – тут же отозвался мистер Леви.

– Сам подойди, тогда получишь, – повторил Сэм то, что ему шецнул Пенрод.

– Я не могу. Пенрод Скофилд на меня вчера обозлился.

– Да ничего я не обозлился, – успокоил его Пенрод. – Ты что, Морис, забыл, что мы с тобой вчера помирились? Так что, заходи смело.

Морис по-прежнему колебался. Но Пенрод снова завладел заманчивой бутылкой. Он подносил ее ко рту, причмокивал и изображал такое блаженство, что у Мориса потекли слюнки.

Подпав под власть актерского мастерства Пенрода, Сэм закричал:

– Эй, ты так все один выдуешь! Оставь мне хоть чуть-чуть!

Пенрод опустил бутылку, которая, как ни странно, была по-прежнему полной. Пенрод не уступал ее Сэму. Держа руку с бутылкой на отлете, он другой рукой отбивал атаки друга, а тот яростно сражался за право глотнуть лакричной воды. Трюк подействовал. Аппетит Мориса Леви достиг апогея.

– Пенрод, ты честно не тронешь меня, если я зайду к тебе во двор?

– Конечно, честно! – ответил Пенрод. – Мы и не думаем тебя трогать. Заходи, и мы дадим тебе глотнуть сколько захочешь.

Это было сильнее Мориса Леви и, забыв осторожность, он полез на забор. Пока он преодолевал это препятствие, Пенрод быстро проделал маневр, наблюдая за которым, Сэм, наконец, кое-что понял. Пенрод стоял на пороге сарая. Когда Морис полез на забор, он быстро протянул руку в сарай и поменял бутылки. Теперь он держал лекарство от оспы, которое со всем радушием и протягивал подошедшему Морису Леви.

В жесте Пенрода воплотились черты подлинной гениальности. Это был величественный, простодушный и широкий жест. Сэм просто остолбенел. И так как все гениальное просто, он больше всего поражался, как же ему самому не пришла в голову столь блестящая мысль?

Но он удивился бы еще больше, если бы до конца понял, сколь коварную и по-талейрановски изощренную интригу задумал Пенрод. В этой интриге Сэму тоже предстояло сыграть свою роль. Если Морис не придет в танцевальную школу, – а у Пенрода теперь были основания считать, что именно так и может случиться, – Сэм должен будет взять на себя заботу о мисс Ренсдейл. Ведь у него не было партнерши. План был такой. Узнав, что Морис не придет, мистер Бартэ поставит Сэма с Марджори Джонс. Уверенность в том, что Сэм уступит право танцевать с Марджори, Пенрод черпал не столько в надежде на благородство друга, сколько в том, что стоит мисс Ренсдейл предложить другого партнера, как она с радостью согласится. И вот, предложив мисс Ренсдейл танцевать с Сэмом, Пенрод, наконец, добьется своего. Он будет танцевать с Марджори Джонс!

– Можешь сделать большой глоток, – ласково сказал Пенрод Морису Леви.

– Только глоток? Но ты же говорил, что я могу пить сколько захочу, – запротестовал Морис и потянулся к бутылке.

– Нет, я этого не говорил, – возразил Пенрод и отодвинул бутылку в сторону.

– Нет, говорил, говорил! Правда, Сэм?

Сэм, как завороженный, глядел на бутылку и молчал.

– Ты же слышал, Сэм, как он мне это сказал? – не унимался Морис.

– Может, я так и сказал, но думал другое, – быстро ответил Пенрод. Эти слова, как он знал, принадлежали какому-то властителю прошлого. Какому – Пенрод не помнил, но слова ему очень нравились, и сейчас они были вполне уместны.

– Понимаешь, Морис, – добавил он уже более мягко, – если ты выпьешь все, это будет несправедливо. Нам ведь тоже нравится лакричная вода. А в бутылке осталось всего две трети. Поэтому я имел в виду, что ты можешь выпить все, что ухватишь одним духом.

– Как это так?

– А так, пока будешь глотать, пей. Но как только тебе захочется перевести дух, ты должен отдать бутылку обратно. Тогда настанет очередь Сэма.

– Нет, следующий ты, Пенрод, – благородно уступил Сэм.

– Там разберемся, – не стал спорить Пенрод. – Я просто хотел объяснить Морису, что он должен сразу отдать бутылку, когда захочет перевести дух.

Вдруг лицо Мориса озарилось лукавым выражением. Так яркая афиша оживляет унылую стену.

– Значит, без передышки я могу выпить сколько хочу? – спросил он.

– Верно.

– Понял. Давай сюда бутылку! – заорал он.

И Пенрод вложил ему в руку бутылку.

– Значит, вы разрешаете мне пить, пока я не переведу дух? – еще раз уточнил Морис.

– Да! – хором ответили обо друга.

И тут Морис приложился к бутылке. Он пил и пил, а Пенрод и Сэм, подались вперед и, затаив дыхание, следили за ним. Они очень волновались. Морис мог почувствовать запах лекарства, но эта опасность уже миновала. Теперь они рассчитывали, что Морис сделает солидный глоток. Дальше одного глотка их воображение не заходило, – они помнили, что было с Герцогом.

Но они явно недооценивали Мориса. Он сделал один глоток, второй, третий и продолжал глотать дальше. Морис был еще юн, и на его горле не было кадыка. Но и без этого оба мальчика могли наблюдать, как лекарство от оспы безо всякой натуги вливается в его нутро. Глаза Мориса при этом блаженно сверкали. Он пил и торжествовал. Это было торжество победителя, который хитростью одолел врагов.