Флейта и ветер - Дмитрий Янковский

Инна с тревогой заметила зябкие мурашки на руке Сергея.

– Что-то случилось? – осторожно спросила она.

– Мне нужно уйти. Прямо сейчас… Срочная работа. Одна страховая компания заказала нам очень сложную съемку. Там должен быть взрыв дома и куча людей. В общем очень дорого все. А тот человек, который должен был снимать, куда-то пропал. И больше никого не могут найти. Так что…

Он торопливо вытер руки полотенцем и пошел в прихожую.

– Ты надолго? – спросила Инна.

– Кто ж знает? – вздохнул Сергей. – Может до утра, а может и нет.

– А можно с тобой? – растерянно спросила Инна.

– Не надо. – Сергей уже одел туфли и взялся за дверную ручку. – Там мне будет не до тебя.

Инна опустила взгляд:

– Мне без тебя тревожно… А с тобой очень спокойно и хорошо, мне уже год не было так хорошо, как в эти три с половиной дня. Может быть, я не имею права, но мне хотелось бы… В общем. Я не знаю, как мне относиться к тебе…

– Просто мы мало знаем друг друга. Не спеши. Все. Пока! Не скучай.

Он чмокнул Инну в щеку, и пока она, ошеломленная, не знала, что сказать, выскочил на площадку:

– Мясо сгорит! – крикнул Сергей, сбегая по лестнице.

Инна закрыла дверь и снова почувствовала, как тревожно бьется сердце.

Стараясь не замыкаться на беспокойных мыслях, Инна вернулась на кухню и перевернула мясо на сковороде, уменьшила огонь, дорезала лук. Не смотря на влажный нож, пара слезинок все же упала на деревянную доску. Мясо тем временем обжарилось до золотистой корочки. Инна добавила воды, высыпала лук, накрыла крышкой и оставила тушиться, прикрыв огонек до самой маленькой величины. Чтобы сквозняк не задул газ, она закрыла форточку, и занавески перестали метаться.

Инна пошла в ванну умыться.

Плеснув лицо холодной водой, чтобы успокоить слезы, она намылила руки и в задумчивости присела на край ванны, облокотившись о раковину. Странный этот Сергей, не поймешь – нравится она ему или нет. Она пристально вгляделась в зеркало над стеклянной полочкой. Внутренняя усталость оставила на лице следы. Пройдет. Инна наконец решилась признаться себе в том, в чем боялась признаться Светке. Да, она влюбилась. Или очень хотела влюбиться? А он?

Инна попробовала представить, как будет выглядеть с очень короткой стрижкой и крашенными в красное волосами. Забавно. Ну и пусть. Жизнь так изменилось, что было бы глупым, не изменить вместе с ней внешность. Она ополоснула руки и снова, теперь уже не торопясь, умыла лицо. Ласковая прохлада расслабила мышцы на лбу.

Стянув через голову пестренький сарафан, девушка открыла горячий кран, заткнула отверстие ванны металлической пробкой. Наверно ей столько лет сколько этому дому. Инна с удовольствием села в бурлящую от напора воду. Закрыла глаза, зачерпнула ладонью и намочила волосы. Когда ванна наполнилась больше чем на половину, выключила кран и легла. Тело стало легким, а потом и вовсе перестало чувствоваться. Только дыхание нарушало тишину. Вода замерла в неподвижности – тонкая пленка над чем-то. Граница сред. Зеркало, сквозь которое видно.

Инна вспомнила, как в детстве любила часами смотреть на гладь озера. Там всегда были блики, помогавшие воображению рисовать удивительные картинки. Сны наяву.

Все тогда было огромным – расстояние, время. И деревья были большими, и ягоды земляники. Можно было носиться по огромной плоской поляне, хохоча и визжа от удовольствия. Детское возбуждение передалось телу, потекло вместе с кровью, превращаясь совсем не в детское. По коже пробежали сладостные мурашки, Инна закрыла глаза и облизнула подсохшие губы. И вдруг возбужденной кожей почувствовала чей-то взгляд.

Глаза распахнулись резко, как окошко от ветра.

В ванной никого не было. Но ощущение чужого присутствия не ослабело, даже как будто усилилось. Инна села и протерла защипавшие веки.

Ощущение взгляда было тяжелым, неприятным, каким-то цинично оценивающим, таким отчетливым, что захотелось прикрыть наготу. Она так и сделала – встала и потянулась за полотенцем, боясь глянуть в собственное отражение. Страх казался глупым, необоснованным, Инна попробовала в нем разобраться и поняла, что боится увидеть в зеркале чужое лицо.

– Нервы. – сказала она вслух.

Но даже собственный голос показался чужим.

Собравшись с силами, Инна посмотрела в зеркало.

Отражение было ее, даже легкий испуг отобразился без искажений, но за расширенными зрачками словно стоял кто-то еще. Инна сразу почувствовала – мужчина. Только мужчина мог смотреть с таким вожделением и в то же время настолько оценивающе. Взгляд пробежал по лицу, по шее, по напрягшимся соскам…

Инна накинула полотенце на плечи и запахнула грудь. Ниже в зеркало видно не было. Она с насмешкой показала отражению язык и вышла в пронизанную солнцем комнату. Инна отбросила полотенце, открыла шкаф и надела футболку почти до колен. Странный взгляд крепко засел в памяти, казалось, что она его уже ощущала. Совсем недавно, дня три назад. Может отец так смотрел, но она сама себе не позволяла в этом признаться? Нет, кто-то другой…

Она вернулась в ванную и смело глянула в отражение. Ничего.

– Точно, нервы. – шепнула она и отвернулась к выходу. – Глупости все это!

И тут же взгляд впился в спину..

Оборачиваться Инна не стала, вышла и зло захлопнула дверь.

Судя по запаху из кухни, мясо уже дозрело.

После обеда следователь Терентьев проезжал мимо морга и решил сам забрать результаты вскрытия Георгия Суашвили.

– Останови здесь. – попросил он водителя.

Вышел, захлопнул дверцу. Машина осталась у края дороги.

Окна морга снизу были закрашены белой краской, где-то в подвале урчал холодильник. Следователь подошел к двери и вдавил кнопку звонка.

Возле угла здания стояла невысокая девушка лет двадцати пяти, прижав к уху мобильник. Кожаные брюки, тоненький свитерок. Следователь невольно прислушался.

– Иван Сергеевич, здесь скорее всего десантник. Да, я понимаю, но не смотря на это в него всадили полный рожок и десять пуль из «стечкина». Только после этого он скопытился. Да, результаты я сейчас заберу, но и без них на лицо факт прорыва.

Терентьев прислушался внимательнее и убрал палец с кнопки звонка.

– Девушка! – окликнул он незнакомку. – Можно вас на минуточку?

Он сошел с крыльца и шагнул к ней.

– Отвали. – бросила девушка через плечо.

– Подождите. – Терентьев достал удостоверение из кармана брюк. – Я следователь…

– Мне насрать. – девушка глянула ему прямо в глаза.

Следователь почувствовал, что тело стало каким-то чужим, ноги и руки отдельно, а разум словно накрыли мелкоячеистой сеткой. И тянут.