Однажды ясным летним утром - Джеймс Чейз

Перед мысленным взором Виктора встала отвратительная рожа со сломанным носом. Этот тип — из тех кретинов, которые не остановятся ни перед чем. Самое главное сейчас — сохранить малыша. Все остальное — потом!

— Я не знаю, почему вы решили, что мне удастся уговорить мистера Ван Уилли… Но, если другого выхода нет, — придется попробовать.

Крамер остолбенел.

— Кто вам сказал о Ван Уилли? — в голосе его зазвучало раздражение.

— Я узнал девушку, — неторопливо сказал Виктор. — Ее лицо довольно известно. Что я должен делать?

— Нет, Вик, — крикнула Керри. — Нет! Ты…

Муж остановил ее жестом.

— У вас не будет никаких неприятностей, — пообещал Крамер. — Вам нужно только поехать к Ван Уилли и уговорить его заплатить выкуп. Я хочу, чтобы он дал вам десять чеков на предъявителя по четыреста тысяч каждый. Подпись Ван Уилли значит в финансовом мире очень много, и я без труда получу эти деньги. Вот и вся ваша работа, мистер Дармотт. Вы поедете к Ван Уилли, получите чеки, обменяете их в банке на деньги, а деньги привезете мне. Я сразу же отпускаю вас и мисс Ван Уилли. — Он улыбнулся. — Это не очень трудная задача, я надеюсь?

— Нет, — спокойно отозвался Дармотт.

— Если же вам не удастся уговорить Ван Уилли заплатить деньги и не обращаться в полицию, ваша жена и ребенок будут иметь неприятности. Я хочу, чтобы вы это поняли. Дело в том, что на старости лет я оказался нищим, и мне не до сантиментов. Уверяю вас, если что-то случится не так, как я это представляю, первыми жертвами станут ваша жена и ребенок. — Крамер подался вперед, его глаза холодно заблестели. — Я хочу, чтобы вы представили себе, что может сделать с вашим ребенком такой негодяй, как Рифф. Он очень любит иметь дело с жертвой, которая не может дать отпор. Вы, как я уже отметил, — человек с воображением и понимаете, к чему я клоню. И поверьте, если мой план рухнет, я просто уйду отсюда, а вы все останетесь здесь с Риффом. Так что надеюсь на ваше красноречие, мистер Дармотт. Понимаете? — он встал. — Сейчас я вас оставлю. Завтра утром вы поедете к Ван Уилли. Три дня уйдет на получение денег, потом жду вас здесь. Если все будет в порядке, вы нас больше не увидите. Если же случится что-то непредвиденное… — он развел руками и повернулся к двери.

— Подождите, — сказал Дармотт, — что случилось с моим слугой?

— Ничего. Он жив и здоров.

— Я вам не верю, — возразил Виктор, делая шаг к Крамеру. — Я искал ночью: его нигде нет, а возле дома — кровь.

Крамер помрачнел.

— Рифф! — властно позвал он, открыв дверь.

Рифф появился в то же мгновение.

— Вы звали меня?

— Где вьетнамец? Что с ним случилось?

— Он там, — Рифф кивнул в сторону домика для слуг.

— Ложь! — воскликнул Виктор. — Его там нет.

Рифф с яростью взглянул на него.

— Ты хочешь, чтобы я еще раз приласкал тебя?

— Заткнись! — рявкнул Крамер и вышел из комнаты. Злобно посмотрев на пленника, Рифф последовал за ним. В вестибюле Крамер резко остановился.

— Что случилось с желтым?

— Он слишком волновался, — равнодушно ответил Рифф. — Я ударил его совсем легонько. Он потерял много крови, но сейчас все в порядке.

Крамер пожал плечами. У него было слишком много забот, чтобы думать еще о каком-то желтом.

Из гостиной вышел Моэ.

— Я останусь здесь ночевать, — Крамер посмотрел на Моэ, — тут найдется еще одна комната?

— Конечно. Комнат тут предостаточно.

— Где дочь Ван Уилли?

— Там, — Моэ показал куда-то в глубь дома. — С ней Чита.

— Она не сможет удрать отсюда?

— До главной дороги — миль десять. Никаких шансов.

Когда они вышли на веранду, Рифф медленно опустился в кресло. В сотне ярдов от него лежал в земле Ди Лонг…

В полночь брат и сестра Крайны впервые за весь день остались одни. Рифф устроился в бамбуковом кресле в конце веранды, откуда были хорошо видны окна Дармоттов и Зельды. Чита вышла из тьмы, села у ног брата и закурила протянутую им сигарету.

— Тебя это задело? — спросила Чита. — Ну, то что она сказала?

Кресло под Риффом заскрипело. Ему было неприятно, что Чита угадала его мысли.

— Ты думаешь, это меня колышет?

— Да, я так думаю.

— К черту. Меня ничто не колышет. Ясно?

Некоторое время они курили молча. Чита не приставала с вопросами, она знала, что брат всегда справляется со своими неприятностями сам и никогда не пыталась его расспрашивать. Они помолчали еще некоторое время, потом Чита заговорила:

— Кажется, все идет по плану. Мне пора на смену.

— Да, — Рифф пристально посмотрел на Читу. — Этот желтый…

Девушка снова села на пол.

— Ты носил ему еду? Я совсем забыла об этом вьетнамце, он, наверное, умирает от голода.

— Ты так думаешь? — Рифф помолчал. — Он мертв.

Чита испуганно посмотрела на брата.

— Мертв? Но как это случилось?

— Он вышел из дома и увидел меня. Я ударил его цепью, но, видно, перестарался. Его черепушка треснула, как яйцо.

Чита вздохнула. Инстинкт подсказывал девушке, что они попали в беду.

— Куда ты его спрятал?

— Зарыл вон там.

— Если узнают, что вьетнамец убит, Крамер не сможет отделаться от копов, — прошептала Чита.

— Думаешь, я совсем дурак? — огрызнулся Рифф. — Без тебя знаю. Я же говорю, что это вышло не нарочно. Я просто слишком сильно саданул его.

Читу охватила тихая паника: сначала похищение, теперь убийство. Они пропали!

— Ты будешь каждый день носить в хижину еду, — сказал Рифф. — Пусть Могетти думает, что желтый сидит там. Скажешь, чтобы никто туда больше не ходил: чем меньше лиц он запомнит, тем лучше. Только что нам делать потом? Я не знаю, как мы из этого выкрутимся… Ведь это я убил его.

— Я подумаю, — сказала Чита. — Надо попытаться повесить это дело на Могетти. Копы его знают, а нас — нет.

— Дура! Они все поймут, если начнут копаться в этом. Моэ приехал уже потом. Копы — не дураки.

— Я подумаю, Рифф, — снова сказала Чита. — но ты должен оставить эту девушку.

Рифф зло прищурился.

— Я еще поработаю над ней. Только не говори мне ничего, это не поможет. И держись в сторонке. Я поработаю над ней, и сделаю это очень хорошо.

Чита встала:

— Если ты ее тронешь, у тебя возникнут крупные неприятности. Лучше думай о вьетнамце и выбрось всякие глупости из головы. Мы и так влипли, а если ты еще тронешь ее, нам вообще не сносить головы. Ты и так кругом виноват. Зачем она тебе? У нее ничего нет, кроме толстой задницы. Я хочу уйти отсюда с десятью кусками в кармане, и уйти не в тюрьму, понял?

И она вышла с веранды, стараясь погромче хлопнуть дверью.

Виктор и Керри лежали в спальне, тесно прижавшись друг к другу. Рядом с их постелью стояла кроватка малыша. О сне не могло быть и речи: супруги снова и снова обсуждали все, что произошло.

— Ты не должен был соглашаться, неужели не ясно? Этот Ван Уилли…

— Меня не волнует Ван Уилли, черт возьми! — нетерпеливо отозвался Дармотт. — Меня не заботит его шкура. Этот тип не шутит с нами, Керри… Я думаю, Ди Лонг убит.

— Нет! — вздрогнула Керри.

— А если и жив, то сильно искалечен. Я вымазал кровью ботинки где-то рядом с его домиком. Вот сволочи! — он потрогал лицо. — Это он убил Ди Лонга.

— Не надо, Вик!

— Эти люди — подонки. Я не знаю, кто разговаривал с нами… скорей всего — их главарь, но он такая же сволочь, как и этот мерзавец с велосипедной цепью. Если бы я не согласился на его условия, они не пощадили бы нашего мальчика. Старик не обманывает. И я сделаю все, что он потребует. Понимаешь? Все!

— Вик, но ведь тебе придется оставить меня здесь одну. С ними! — голос Керри дрожал.

— Пока они ничего тебе не сделают, — ответил Дармотт спокойно. — Им нужны деньги, и, если я привезу эту сумму, они нас отпустят. Я в этом уверен.

— Я хотела бы разделять твою уверенность. Завтра ты оставишь меня с этими ужасными головорезами…

Виктор тяжело вздохнул:

— Ты можешь предложить что-нибудь другое? Я не вижу выхода.

— Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Мы не должны расставаться, они перережут нас поодиночке.

— Но что же я могу сделать? Пока я не привезу деньги — ты в безопасности. А если я не поеду, они перережут нас не поодиночке, а всех вместе. Тебе это нравится больше? Мне — нет.

Они замолчали.

Виктор жалел Керри, но не видел другого выхода. Если они хотят, чтобы ребенок остался жить, он должен был ехать к Ван Уилли.

— Я поеду, дорогая.

Керри уткнулась ему в грудь и заплакала.

Моэ Могетти лежал в уютной постели в комнате для гостей. Уже много лет его телу не было так хорошо и удобно, однако, на душе скребли кошки. Моэ думал о Лоле. Вот уже две недели он не видел мать свою. Он ничего не знал о ней с тех пор, как уехал из города. Он знал, что мать в плохом состоянии, но верил, что ей удастся выкрутиться. Когда кончится эта работа, у него будет четверть миллиона! Так сказал Большой Джо. С такими деньгами он сможет найти для матери лучших врачей. Но пока у него нет ничего. И еще его беспокоил Рифф Крайн. Это скверный парень: жестокий и порочный. Моэ не нравилось, как этот щенок смотрел на Зельду. Им еще придется хлебнуть горя с братцем Читы, он в этом уверен! И у Риффа — пистолет Дармотта. Это совсем никуда не годится. Таким подонкам, как Рифф, нельзя доверять оружие.