Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен) - Александр Галич

…между доктором филологических наук, проф. Б.А. Бяликом и действительным членом Академии наук СССР С.Л. Соболевым по вопросу о том, может ли машина мыслить.

Я не чикался на курсах не зубрил сопромат,Я вполне в научном мире личность лишняя.Но вот чего я усек:Газированной водой торговал автомат,За копейку – без сиропа, за три с вишнею.

И с такой торговал вольностью,Что за час его весь выпили,Стаканы наливал полностью,А людям никакой прибыли,А людям никакой выгоды,Ни на зуб с дуплом компенсации,Стали люди искать выходаИз безвыходной ситуации.

Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват,Где в конструкции ошибка, в чем неправильность,Разобрали тут ребята весь как есть автомат,Разобрали, устранили в нем неправедность.

А теперь крути, а то выпорем,Станешь, дура, тогда умною,Приспособим тебя к выборам,Будешь в елках стоять урною.Ты кончай, автомат, школьничать,Ты кончай, автомат, умничать! Мы отучим тебя вольничать,Мы научим тебя жульничать.

Он повкалывал недельку – с ним обратно беда –Весь затрясся он, как заяц под стужею,Не поймешь, чего он каплет – не сироп, не вода,Может, краска, может, смазка, может, хуже.

И стоит, на всех шавкой злобится,То он плачет, то матюкается.Это люди – те приспособятся,А машина – та засекается!Так и стал автомат шизиком,Всех пугает своим видиком,Ничего не понять физикам, Не понять ничего лирикам.

Так давайте ж друг у друга не воруйте идей,Не валите друг на друга свои горести,И вот чего я вам скажу:Может станут автоматы не глупее людей,Только очень это будет не вскорости!

ЖУТКОЕ СТОЛЕТИЕ

Посвящается Е. С. Вентцель

В понедельник, дело было к вечеру,Голова болела, прямо адово,Заявляюсь я в гараж, к диспетчеру,Говорю, что мне уехать надобно.

Говорю, давай путевку выпиши,Чтоб куда подале, да посеверней,Ты меня не нюхай, я не выпивши,Это я с тоски такой рассеянный.

Я гулял на свадьбе в воскресение,Тыкал вилкой в винегрет, закусывал,Только я не пил за счастье Ксенино,И вообще не пил, а так… присутствовал.

Я ни шкалика, и ни полшкалика,А сидел жевал горбушку черного,Все глядел на Ксенькина очкарика,Как он строил из себя ученого.

А я, может, сам из семинарии,Может, шоферюга я по случаю,Вижу, даже гости закемарили,Даже Ксенька, вижу, туча тучею.

Ну, а он поет, как хор у всенощной,Все про иксы, игреки да синусы,А костюмчик – и взглянуть-то не на что –Индпошив, фасончик – на-ка, выкуси!

И живет-то он не в Дубне атомной,А в НИИ каком-то под Каширою,Врет, что он там шеф над автоматноюЭлектронно-счетною машиною.

Дескать, он прикажет ей, помножь-ка мнеДвадцать пять на девять с одной сотою,И сидит потом, болтает ножками,Сам сачкует, а она работает.

А она работает без ропота,Огоньки на пульте обтекаемом!Ну, а нам-то, нам-то среди роботов,Нам что делать людям неприкаянным?!

В общем, слушал я как замороженный,А потом меня как чтой-то подняло,Встал, сказал – за счастье новорожденной!Может, кто не понял, – Ксенька поняла!

И ушел я, не было двенадцати,Хлопнул дверью – празднуйте, соколики!И в какой-то, вроде бы, прострацииЯ дошел до станции Сокольники.

В автомат пятак засунул молча я,Будто бы в копилку на часовенку,Ну, а он залязгал, сука волчая,И порвал штаны мне снизу доверху.

Дальше я не помню, дальше – кончики!Плакал я и бил его ботинкою,Шухера свистели в колокольчики,Граждане смеялись над картинкою…

Так, давай, папаша, будь союзником,До суда поезжу дни последние,Ах, обрыдла мне вся эта музыка,Это автоматное столетие!

ФЕСТИВАЛЬ ПЕСНИ В СОПОТЕ В АВГУСТЕ 1969

Над черной пажитью разрухи,Над миром проклятым людьми,Поют девчонки о разлуке,Поют мальчишки о любви!

Они глядят на нас с тревогойИ не умеют скрыть испуг,Но наши страхи, наши богиДля них – пустой и жалкий звук.

И наши прошлые святыни –Для них – пустые имена,И правда та, что посредине,И им и нам еще темна!

И слышит Прага, слышит Сопот,Истошный шепот: «Тру-ля-ля!»Но пробивается сквозь шепотКирзовый топот патруля!

Нас отпустили на поруки,На год, на час, на пять минут,Поют девчонки о разлуке,Мальчишки о любви поют!

Они лады перебирают,Как будто лезут на рожон,Они слова перевирают,То в соль-мажор, то в ре-мажор.

А я крестом раскинув руки,Как оступившийся минер –Все о беде и о разрухе,Все в ре-минор, да в ре-минор…

ОТРЫВОК ИЗ РАДИО-ТЕЛЕВИЗИОННОГО РЕПОРТАЖА

О ФУТБОЛЬНОМ МАТЧЕ МЕЖДУ СБОРНЫМИ КОМАНДАМИ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И СОВЕТСКОГО СОЮЗА

…Итак, судья Бидо, который, кстати, превосходно проводит сегодняшнюю встречу, просто превосходно, сделал внушение английскому игроку, – и матч продолжается. И снова, дорогие товарищи болельщики, дорогие наши телезрители, вы видите на ваших экранах, как вступают в единоборство центральный нападающий английской сборной, профессионал из клуба «Стар» Бобби Лейтон и наш замечательный мастер кожаного мяча, аспирант Московского педагогического института Владимир Лялин, Володя Лялин – капитан и любимец нашей сборной! В этом единоборстве (кстати, обратите внимание – интересный игровой момент), итак, в этом единоборстве соперники соревнуются не только в технике владения мячом, но в понимании, так сказать, самой природы игры, в умении предугадать и предупредить самые тончайшие стратегические и тактические замыслы соперника…

А он мне все по яйцам целится,Этот Бобби, сука рыжая,А он у них за то и ценится –Мистер-шмистер – ставка высшая!

А я ему по русски, рыжему, –Как ни целься – выше, ниже ли,Ты ударишь – я, бля, выживу,Я ударю – ты, бля, выживи!

Ты, бля, думаешь напал на дикаря,А я сделаю культурно, втихаря,Я, бля, врежу, как в парадном кирпичем –Этот, с дудкой, не заметит нипочем!

В общем все – сказал по-тихому,Не ревел,Он ответил мне по-ихнему –«Вери вэл…»

…Судья Бидо фиксирует положение вне игры – великолепно проводит матч этот арбитр из Франции, великолепно и по-настоящему спортивно, строго, по-настоящему арбитр международной квалификации. Итак: свободный удар от наших ворот, мяч рикошетом попадает снова к Бобби Лейтону, который в окружении остальных игроков по центру продвигается к нашей штрафной площадке. И снова перед ним вырастает Владимир Лялин. Володя! Володечка! Его не обманул финт англичанина – он преграждает ему дорогу к нашим воротам…

А ты стучи, бля, ты выгляни,Я припас гостинчик умнику,Финты-шминты с фигли-миглями –Это, рыжий, – все на публику!

Не держи меня за мальчика,Мы еще поспорим в опыте,Что ж я, бля, не видел мячика?Буду бегать, где ни попадя?!

Я стою, а он как раз наоборот,Он, бля, режет, вижу, угол у ворот,Натурально, я на помощь вратарю –Рыжий – с ног, а я с улыбкой говорю –

Думал вдарить, бля, по-близкому,В дамки шел?!А он с земли мне по-английскому –«Данке шон!..»

…Да, странно, странно, просто непонятное решение – судья Бидо почему-то принимает обыкновенный силовой прием за нарушение правил и назначает одиннадцатиметровый удар в наши ворота. Это неприятно, это неприятно, несправедливо и… а… вот здесь мне подсказывают – оказывается, этот судья Бидо просто прекрасно известен нашим журналистам, как один из самых продажных политиканов от спорта, который в годы оккупации Франции сотрудничал с гитлеровской разведкой. Ну, итак, мяч устанавливается на одиннадцатиметровой отметке… Кто же будет бить?.. А, ну конечно, все тот же самый Бобби Лейтон – он просто симулировал травму!.. Вот он разбегается… удар… Да, досадный и несправедливый гол, кстати, единственный гол за всю эту встречу, единственный гол за полминуты до окончания матча, единственный и несправедливый, несправедливый, досадный гол, забитый в наши ворота.

Да, игрушку мы просерили,Протютюкали, прозяпали,Хорошо б она на Севере,А ведь это ж, бля, на Западе,

И пойдет теперь мурыжево –Федерация, хренация,Что ж ты, бля, ты не сделал рыжего –Где ж твоя квалификация?!

Вас, засранцев, опекаешь и растишь,А вы, суки, нам мараете престиж!Ты ж советский, ты же чистый, как кристалл!Начал делать, так уж делай, чтоб не встал!

Духу нашему спортивному Цвесть везде!Я отвечу по-партийному – Будет сде…!

ГОРЕСТНАЯ ОДА СЧАСТЛИВОМУ ЧЕЛОВЕКУ