В день, когда магия замрет - Карочка —

— Не ворчите, любезный, — фыркнула медсестра, — честное слово, как ребенок!

Сириус стушевался и затих. Сравнение с ребенком не очень льстило ему. Гарри, как ему не хотелось хмыкнуть сейчас, ничего не смог сделать с собой. Даже тепло, накрывшей его судорожно сжатый кулак ладошки, не помогало. Джессика не могла сейчас улучшить его настроение. Никто не мог. Воспоминание о результате его собственной ошибки душило и обжигало нервы. Эти люди погибли из-за него. Это его вина. Только его.

— Но ты только не казнись, Гарри, — будто прочитав его мысли, сказал Сириус, — это мы прибыли слишком поздно. Надо было прямиком в Мюнхен, а не трущобами, как Грюм прописал… не казнись, ладно? Кстати! Что я привез!

С этими словами, он потянулся за своей мантией, грязной тряпицей валяющейся на полу, и выудил из нее что-то подозрительно напоминающее газету. На первой странице красивыми витыми буквами было написано: «Правда». А под ней аккуратные строчки статей, фотографии, даже какое-то интервью.

— Эта газета теперь выходит в Лондоне. Кто и где ее печатает — не известно. Выпуски валяются тут и там по улицам. Кто выбросил такую кучу денег на газеты не известно… — Сириус восторженно пролистнул страницы, — на почитай, что здесь пишут!

Гарри взял газету в руки и начал читать первую страницу.

«Поттер жив!

Что бы ни писал наш «Ежедневный пророк», Гарри Поттер жив! По нашим источникам его даже не было на Министерской улице вовремя нападения.

— Жив, жив! Кто же, как ни он сидит передо мной на истории магии? — пишет ученик Хогвартса в своем письме домой.

— Я видел его своими собственными глазами! — уверяет нашего корреспондента один известный в некоторых кругах волшебник.

Но зачем же нам тогда написали этот бред? Зачем нам лгали? Ответ прост — смерть Мальчика-Который-Вижил быстрее все других факторов повлияла на то, что мы опустили руки и позволили этим грязным пожирателям появляться на улицах, не стыдясь и даже гордясь своими метками. Прочь! Прочь с наших улиц дворовые псы! Вам место на помойке! Мы встанем против вас! И вы уберетесь поджав хвосты! Потому что Гарри Поттер жив! Надежда жива! И видимо не собирается умирать! Вперед, Гарри Поттер! Мы верим в тебя!

Специальный корреспондент Нимфа»

— Они за тебя, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Это же отлично! Те, кто прочтут эту статью… это… это же потрясающе!

— Интересно, кто же это написал… — протянул Рон.

«Поможем Хогвартсу выстоять!

Сейчас стало понятно, что самое безопасное место в мире — это Хогвартс. Наш оборонительный центр. Наша цитадель защиты. И первый пункт в списке Волан-де-Морта…

— Смотри, они его по имени называют!

…Так поможем Хогвартсу! Оружие, одежда, питание… то, что нужно для жизни. Подумайте — если замок будет осажден, чем будут питаться ваши дети? Хогвартс не сдастся! И мы должны ему помочь! Мы должны приложить все усилия, что бы добиться мира. А не сгибаться перед троном зла! Если вы любите своих близких, если вы хотите мира, свободы и добра — помогите Хогвартсу! Только вы сможете это сделать!

Специальный корреспондент Гном»

— Я хочу их расцеловать! — всплеснул руками Рон, — Это же гениально!

— Просто митинг на бумаге какой-то! — выдохнула Джессика, — что ты думаешь об этом, а, Гарри?

— Думаю это… замечательно! — Гарри пролистнул газету, — Кто бы ни был издателем этой «Правды», он явно хочет нам помочь… Уверен, через пару дней кто-то да откликнется на эти призывы о помощи.

— А если это не единственный выпуск, то… — широко улыбнулся Сириус, — то все просто потрясающе. Только надо Рема сюда переправить. И я даже знаю кто это может сделать. Принесите мне то, на чем можно писать…

К тому моменту, как они зашли в большой зал, наступил обед. Ученики шумно жевали свою еду, обсуждая уроки, сплетни и в частности утреннюю пробежку. Но услышав скрип открывшихся дверей затихли. На пороге стоял Гарри, Рон, Гермиона и Джессика. Гарри сделал пару шагов вперед.

— Так, секунду внимания, — сказал он, — Через пятнадцать минут состоится отправка сов. Если кому-то надо послать письмо в Мир, так сказать, поторапливайтесь.

Поторапливаться пришлось не многим. А именно пятерым, среди которых, кстати, был Малфой.

«Интересно, что он там напишет, своему отцу…»

Ровно через пять минут, ученики со своими совами стояли на улице. Гарри оглядел их и кашлянул.

— Оставьте сов и уходите, — сказал он, — Я, конечно, доверяю домам Равенкло и Хаффлпаф, но абсолютно не доверяю Слизерину, — он бросил колкий взгляд в Драко. — Не следует вам слышать заклинание открывающее стену. Уходите.

Ребята пожали плечами и развернулись. Малфой вспыхнул и набычился, но ничего не сказал. Развернулся и пошел к замку.

— Джес, — обернулся к девушке Гарри, — Ты у нас мастер по вскрытии писем, проверишь, что он там напишет своему папочке? Я, конечно, не любитель всего этого, но чувствую, информация все-таки просачивается в ученические слои. А что бы она просачивалась к пожирателям смерти нам совершенно не нужно.

— Ладно, — пожала плечами Джес и присела перед филином Малфоя, — ах ты красавец… — нежно пролепетала она, — такое оперение… ты просто великолепен… хозяин будет доволен тобой… — она провела рукой по перьям филина и тот ухнул. Девушка улыбнулась и стала что-то напевать ему. Спустя пару минут она смогла взять письмо из его послушной лапки. Провела по трубочке палочкой, и в ее лице вспыхнула ярость.

— Как он узнал?! — воскликнула она, — Он пишет, что ты и я… в общем. Малфой не мог этого знать! Я знаю точно! Никто не мог знать…

— Ты можешь исправить текст? — забеспокоился Гарри.

— Могу, — кивнула Джес и снова провела палочкой по пергаменту.

Она привязала его к лапе филина и встала.

— Все. Теперь там значится, что он ничего не знает.

А стая сов вспорхнула в воздух и полетела вдаль, пока каждая сова не стала маленькой точкой, а потом уж и не исчезла.

Гарри бухнулся на кровать, устало вытянув ноги. В бок тут же врезалось нечто острое. Гарри заерзал, вытаскивая это что-то на свет. Дневник Лили! Он так давно не читал его… хотя прочел достаточно много — был где-то пятый курс.

«Дорогой дневник, сегодня у меня день рождения! Но, Джеймс, кажется, вспомнил о нем раньше меня. Чего стоила только парящая в небе надпись «С днем рождения, Лили!», от которой я жутко смутилась.