В день, когда магия замрет - Карочка —

— Хорошо, — в конце концов вздохнул он, — только уходи быстрее, пока я не остановил тебя.

Гарри все еще обнимал ее и она совершенно не торопилась уходить. Поэтому он, тяжело вздохнув, быстро коснулся уголка ее губ губами, вытолкнул в коридор, и уткнулся лбом в дверь, не подозревая, что Джессика с той стороны делает тоже самое. Но уже спустя пару минут послышались ее удаляющиеся шаги и Гарри почувствовал себя совершенно пустым. В голове все еще была сумятица, ноги немного подгибались, спина болела, шрам тихонько-тихонько покалывал, но в груди не было ничего. Не боли, ни тяжести. Они уснули. Пока. Всего на не большой срок. И скоро вернутся. Но не сейчас. Гарри вздохнул и уже направился к постели, что бы попытаться уснуть, но стук в дверь заставил его замереть на месте. Нет, это не был маленький кулачек Джессики, это было явно что-то помощнее. И нетерпеливее.

— Гарри! — воскликнул Рон, не переставая дубасить в дверь, — Мы знаем, что ты не спишь, что бы там не плела Джессика! Открой!

— Гарри, открой! — поддакнула Гермиона, — Мы должны поговорить!

— Поговорим завтра, — выдохнул Гарри, — идите спать.

— Ну, уж нет! — крикнул Рон за дверью, — мы войдем, хочешь ты этого или нет.

— Рон, оставь это, — поморщился Гарри.

Ответом ему последовало заклятье «Алохомора-ступерфай», выбившее дверь и заставившее Гарри отскочить в сторону, мысленно благодаря навыки ловца. В проеме двери стояли чуть встрепанные и бледные Рон с Гермионой.

— А вот теперь поговорим! — рыкнул Рон и, схватив Гарри за плечи, усадил на кровать, — Мы твои друзья, Гарри, почему ты избегаешь нас?

— Не хочу мешать, — тихо ответил Гарри, отводя взгляд. У него были красные глаза, а он не хотел, что бы Рон знал, что он плакал.

— Мешать? — воскликнула обескураженная Гермиона, — Гарри…

— Да, мешать, — вскочил он, — вы кроме друг друга уже никого не замечаете. Я рад за вас, но… — Гарри бессильно отвернулся к окну, — но я не знаю. Ничего не знаю.

— Гарри… — голос Гермионы дрожал, — мы… прости нас… мы…

— Да, друг, — в голосе Рона сквозила неловкость, — мы… понимаешь…

— Я все понимаю, — прервал его Гарри, — Вы любите друг друга. Сейчас вы все время хотите быть вместе, не расставаться, не прекращать держать друг друга за руки… — спиной он почувствовал, как друзья дернулись — он готов был поклясться, что Рон с Гермионой поспешно расцепили руки, — Я ни в чем вас не виню, и вы не должны за мной бегать, как собачки. Мы выросли и теперь расходимся в разные стороны. Так или иначе, когда-нибудь это должно было случится, — в горле пересохло, каждое слово отдавалось болью, в уголках глаз предательски защипало, но голос оставался усталым и ровным, — мы отдаляемся еще с начала этого года. Мы отвыкли друг от друга.

— Ты делаешь шаг в пропасть, Гарри, — в отчаянии воскликнула Гермиона, — если ты останешься один…

— Я уже один, — прервал ее Гарри, — …почти, — добавил он, когда совесть напомнила о Джессике, — И я не собираюсь этого менять. Я — ходячая опасность. Бомба, готовая взорваться в людном месте, вечная мишень и трофейный зверь, которого можно заманить приманкой. Один раз оступившись, я убиваю тысячи, как сегодня, в ратуше. Я, я, я — вот кто медлил, вот из-за кого погибли все заложники и мракоборцы. Я ничего не знаю. Что делать? Как изменить положение? Как убить Волан-де-Морта?… Я не знаю, не знаю!..

— Я тоже не знаю этого, — серьезно сказал Рон, — но мы разберемся. Мы справимся с этим. Вместе.

— Потому что по одиночке мы все погибнем, — продолжила Гермиона, — Единство — самая большая сила.

— Единство строится на понимании, — сам не понимая что говорит, прошептал Гарри, — А мы уже давно не понимаем друг друга.

— Зато мы верим друг в друга, — сказала Гермиона.

Гарри обернулся на ее слова.

— Мы верим, что устоим, — взмахнул рукой Рон, — Верим в победу над Ты-Знаешь-Кем. В то, что ты справишься…

Гарри вздрогнул от удивления. Из груди Рона вылетела звездочка. Та же самая, что у Джес тогда… Гермиона воскликнула — из ее груди тоже выплыл этот сияющий шарик света. И, как и в прошлый раз обе звездочки скрылись внутри Гарри.

— Что это?… — обескуражено пролепетала Гермиона, — Ты уже видел такое, Гарри?…

— Лишь один раз, — ответил Гарри, неотрывно смотря на друзей, — Это… что же это такое?

— Вера, — вдруг сказала Гермиона, — Давно профессор Дамблдор сказал мне: «Этот мальчик очень силен. Он сможет все, только нужно в него верить. Без веры Гарри не сможет победить Темного Лорда», — Гермиона тревожно взглянула на Гарри, — ты сказал, что это не в первый раз. Как это было тогда?…

— Джессика, — нахмурился Гарри. — она сказала… э… Я сделаю все, что бы ты выжил… Я верю в тебя…

— Вот! — Гермиона взмахнула руками, — Это и правда вера! Но… но вера это не магическая материя, это просто… э…

— Великий префект Гермиона Грейнджер не знает, как сформулировать мысль? — хитро прищурился Рон.

— В книгах нет точного определения, — улыбнулся Гарри, сам не зная почему. Просто на душе стало легче и спокойней.

Ребята удивленно посмотрели на него.

— Выпил жизнерадостного зелья? — поднял бровь Рон.

— Это вера так действует, — пожала плечами Гермиона, — наверное…

— А может это побочный эффект… — предположил Рон, загадочно улыбаясь…

Матч по квиддичу стал переломным моментом. Ужас и смятение в голове сменились картами и чертежами квиддичного поля. Казалось, школа, накрытая страхом и оцепенением, словно тяжелым покрывалом, очнулась, на перебой обсуждая, кто же победит на этот раз. Матч Равенкло — Гриффиндор никогда так буйно не обсуждался, никто не верил, что Гарри продует Равенкловцам. Но в связи с недавними событиями Ловец Гриффиндора ходил, словно живой мертвец в окружении охраны — Рона и Гермионы, вечно готовых послать любых любопытных к Филчу на куличики. Гарри осунулся, под глазами залегли круги. Не смотря на все старания друзей, мысли о Сириусе и о своей промашке не давали ему покоя. К тому же все чаще ему стали снится кошмары, из-за которых он с криком просыпался посреди ночи. Ему снился умирающий Сириус, и Рон с Гермионой, говорящие ему, что он во всем виноват, и ученики Хогвартса, отворачивающиеся от него и переходящие за черную линию на сторону Волан-де-морта, и Джессика, идущая по склону и, рыдая, падающая в бездну. От этих снов ему становилось еще хуже и каждый раз, просыпаясь, он молил небо о том, что бы это были просто кошмары, а не то, что должно случится. Но квиддич отвлек его от повседневных страхов, целеустремленность победить дошла до того, что начало казаться, что проиграй их команда, Волан-де-морт завладеет миром. К счастью, Гриффндорская команда с пониманием относилась к Гарри и трудилась не покладая рук. А Дурсли, казалось, совсем ничего не замечали. Дадли с демонстративно серьезным видом ходил по коридорам, Вернон сердито шипел за завтраками, обедами и ужинами, Петунья спрашивала у сидящих рядом Грейнджеров нет ли в пище чего-то вредного, от чего ее милый Дадлик может стать таким же страшным, как этот Поттер. Малфой молчал, как ни странно, видимо он готовил свой запас оскорблений на время матча, но Гарри убедил себя, что ни за что не будет обращать на него внимание. Ведь победа в квиддич, как неосознанно понимал он, победа его команды, поможет ему самому поверить, что он хороший лидер и те кто пойдут за ним, обязательно выиграют.