Подари мне… свободу - Натали Голд

знать, который сейчас час. Судя по свету на улице, около девяти вечера.

Я включила свет в комнате, вытащила книгу и начала листать ее. «Женщины, которые слишком сильно любят» – так называлась книга. Услышала звук отпирания замка, отложила книгу и села на кровати. Зашел Никита.

– Привет. Как ты? – спросил он.

– Скучно.

– Привыкнешь. Тебе тут месяц сидеть, – обрадовал он меня. – Помыться хочешь? Там в шкафу есть от твоей предшественницы халат и полотенце.

– Они воняют. Я это не могу использовать, – ответила я. – Поищи чистые вещи и полотенце.

– Я так и знал. На, – он поставил на кровать сумку, – тут твои вещи, я захватил кое-какие принадлежности и банные вещи. Я все же не сволочь, как ты думаешь.

– Спасибо. Никита, – обратилась я к нему, – если я пообещаю, что не буду делать глупостей и буду сидеть тихо, ты отпустишь меня? Я хочу домой.

– Нет. Слишком рискованно.

– Понятно. Привези мне что-нибудь вкусное. И вино. А я пока приведу себя в порядок.

– Хорошо, – ответил Никита и вышел из комнаты.

Я прошла в душ, наскоро помылась, оделась в свежее белье и почувствовала себя гораздо лучше. Пока ждала Никиту с едой, начала читать книгу. И она неожиданно оказалась интересной. Во многих ситуациях, описанных в книге, я начала видеть свои поступки, мысли, чувства. Я начала вспоминать истории своих знакомых девушек и снова видела описание их мотивов в книге.

В комнату зашел Никита. В руках держал два пакета.

– Держи. Здесь ужин на сегодня и еда на завтра. Завтра я не приеду. Будешь одна тут целый день. И не пытайся убежать. Не получится. Просто тихо посиди, – посоветовал он. – И вот вино, которое ты просила. И извини, стаканчик пластиковый.

– Спасибо, – холодно ответила я. – Можешь идти.

– Алиса, зачем ты так? Я ведь не только о себе беспокоюсь. Он может отдать тебя под суд, – вздохнул Никита и сел на краешек кровати.

– Нет. Он никогда не сделает этого, – ответила я.

– Ты слишком молода, романтична и глупа, дорогуша. Он бизнесом занимается, а не цветочки на рынке с дачного участка продает. Такие люди способны на такие жестокости, которые ты не можешь и представить себе. Не строй иллюзий там, где это опасно для жизни и здоровья. Твое детство ничему не научило тебя? Не все люди открыто агрессивны. Многие люди с виду вполне безобидны. Но если влезть на их территорию и попытаться отнять что-то, то тебя съедят как дичь и не подавятся. Не всегда мера воздействия – физические увечья, – сказал Никита, покачав головой.

– Хватит читать мне нотации, – взорвалась я, потому что снова понимала, что он во многом прав, и это меня злило. – Проваливай отсюда и не лезь в мою жизнь! То, что ты узнал про меня, не дает тебе права нарушать мои границы!

Я вскочила с кровати и подошла к окну.

– Принеси лучше мне сигареты. Курить хочу, – сказала я, немного успокоившись.

– Хорошо. Я еще кое-что привез тебе, – он вытащил из кармана мой плеер с музыкой, наушники и зарядное устройство.

– Ты обо всем подумал, да? – раздраженно спросила я.

– Да. Я не желаю тебе зла. Ты мне даже немного нравишься. Пойду, принесу сигареты. Купил сегодня себе блок, а вот видишь, тебе собираюсь отдать. Все для тебя, – хихикнул Никита и быстро вышел из комнаты, при этом не забыв запереть дверь.

Я же стояла у окна и думала. Все больше соглашаясь с его словами. Заигралась. Почти поверила в свои воздушные замки. Почти забылась. Как бабочка летит к свече, я также собиралась подлететь и сгореть. Не подумав о последствиях.

Никита принес сигареты, положил на кровать.

– Не скучай. Танцуй. Ведь ты любишь танцевать. Через пару недель выйдешь отсюда. Как раз будет время подумать.

– Трофим будет меня искать, – сказала я.

– Твой Трофим получил сообщение о том, что уехала из города на три недели.

– У меня через два месяца выступления, – устало сказала я, – а я даже репетировать с ним не смогу.

Это была попытка заговорить зубы. Конечно же, глупая попытка, но, как говорится, попытка не пытка.

– Репетируй здесь. Вы с ним так чувствуете друг друга, что думаю, вам не надо будет много времени слиться в единое целое, – усмехнулся Никита и ушел.

От бесконечных мыслей разболелась голова, я поужинала, выпила бокал вина и легла спать.

И дни один за другим потянулись в этой небольшой комнате. Я сдвинула кровать к стене, поставив вдоль, и освободила себе место посередине комнаты. Каждый день я танцевала по несколько часов, оттачивая движения раз за разом. Никита заезжал раз в два дня, привозя мне еду и воду. Мы мало разговаривали. В основном я молчала и наблюдала за ним и не реагировала на попытки заговорить со мной. Примерно через полторы недели он приехал веселый и слегка выпивший.

– Ты дурак, сел в таком состоянии за руль? – спросила я удивленно.

– Да. Мы тут недалеко, не беспокойся. Мы отмечали с ребятами, и я решил, что тебе надо знать. И я привез тебе выпить, – хихикнул он в своей манере и вытащил из пакета бутылку рома. – А в пакете шашлык для тебя.

– Понятно. Рассказывай, что так весел, – устало сказала я, взяла у него бутылку, налила в стакан, наполнив наполовину, и выпила большими глотками. Горло зажгло, я закашляла.

– Вау, детка! Полегче! – веселился Никита, забрал у меня бутылку и выпил из горла. После этого поставил бутылку на пол, сел на кровать и закурил. – Все!

– Что все?

– Через неделю ты выйдешь отсюда. Все. Мы сегодня получили деньги. Я перевел на твой счет твою долю и небольшую премию за твое заточение здесь.

– Ты так добр, – съязвила я.

– Нет. Просто я надеюсь, ты будешь благоразумна, и деньги помогут тебе смириться, ты будешь чувствовать себя обязанной мне и будешь держать язык за зубами, – немного пьяно сказал Никита, ухмыляясь.

– Буду. Все равно уже поздно для всего. Расскажешь?

– А что рассказывать. Клиентка с адвокатом предъявила ему фото и видео, которые мы сняли, когда вы были вместе. И пункт брачного контракта. Он без слов отвалил все. Баба – молодец, такой куш сорвала. А ведь еще оказалось, что у нее роман с его замом, – противно, пьяно засмеялся Никита. – Обложили, короче, его со всех сторон. И жена ушла, и зам свалил, к тому же не удивлюсь, если и зам бабки выводил. Там, по походу дела, не один месяц все длилось. Даже жалко.

– Почему ты этим занимаешься? – спросила я Никиту.

– Потому что хочу. Они