Безумный зов небес (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

Я хотел спросить у Маэстуса, но не успел. Один из тех пятерых, что продолжали наседать на Юки, отступил и достал из мешка на поясе что-то вроде небольшого костяного рожка. Только когда он дунул в него, звук вышел неожиданно громким и болезненно-пронзительным. Через полторы секунды дудец замолчал по вполне уважительной причине — ему в голову прилетел костяной шип от Маэстуса, пригвоздив к стволу ближайшего дуба. Но этих полутора секунд хватило.

«Подкрепление» было бы неверным словом для того, что пришло к врагам на помощь. Скорее это выглядело, как основные силы, явившиеся закончить дело группы, проводившей разведку боем. Враги хлынули отовсюду, будто только и ждали сигнала — из-за кустов, с деревьев, чуть ли не из-под земли. Мы моментально оказались окружены ордой низкоуровневых, плохо пахнущих, посредственно вооружённых, но чертовски серьёзно настроенных воинов. И это было лишь полбеды.

Беда появилась несколько секунд спустя.

Издалека эту тварь можно было принять за оленя. За очень странного больного оленя с неестественно-длинной шеей. Но вскоре становилось ясно, что это никакая не шея, а человеческое тело, торчащее из покрытой язвами оленьей туши от пояса и выше. Буквально торчащее, пережатое чуть ниже живота то ли пастью, то ли капканом с настоящими зубами.

Фактически, это был кентавр, только вылезший из ночных кошмаров.

Человеческую голову «оленетавра» венчал олений череп с ветвистыми рогами, почти целиком закрывающий лицо. От черепа вплоть до оленьего тела тянулся позвоночник, проходя по центру человеческой спины. В руках невообразимое чудовище сжимало очень длинное копьё с зазубренным костяным наконечником.

«Всадник Мёртвого Древа, 14 уровень»

Вслед за первым «оленетавром» из-за деревьев вышел ещё один. И ещё один. И ещё…

— Тьма бездонная, — выдохнул Маэстус.

А дальше мир погрузился в кровавую бойню.

Обломок из чёрного дерева, окроплённый кровью Владыки Нижнего Мира, раскалился до температуры карликовой звезды, наполняя меня клокочущей яростью. Я взвыл, выбрасывая из правой ладони «Коготь феникса» и шагнул сквозь тень в самую гущу врагов. Они не ожидали того, что их добыча вдруг окажется настолько близко — и я обезглавил троих — это заняло не более десяти секунд. Когда в меня нацелились копья, гораздо более длинные, чем моя рука с «Когтем» на конце, я шагнул сквозь тень ещё раз, снова как следует проредив толпу. От меня отшатнулись, в меня метнули копья и топоры. Первое копьё принял на себя теневой щит, оставшийся после экспертного «Шага», остальные скользнули по кольчуге, выбив пару единиц урона.

— Ну давайте, все на меня! — рявкнул я, активируя недавно выученный «Лик ужаса». К моему удивлению, это не оказало ни малейшего эффекта, словно я не превышал каждого в толпе на добрые четыре уровня. Пришлось обходиться «Языком саламандры» — и те, кто решился приблизиться, откатились назад с горящими волосами и ожогами по всему телу.

Нападавших сейчас было так много, что мой манёвр не слишком изменил расклад в нашу сторону — зато я хорошенько отвлёк внимание от гладиатора и некроманта. И они не заставили себя долго ждать.

— Встань и иди! — раздался за моей спиной крик Маэстуса. — Встань и иди! Да что же это⁈

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть взбешённого некроманта, которому почему-то не удавалось поднять на свою сторону ни одного из павших врагов. Слуги Древа — те, что не поддались на мой отвлекающий манёвр — попытались навалиться на обескураженную цель, но Маэстус быстро пришёл в себя и надвинул свою маску-череп. Это означало, что битву он принял всерьёз. Секунда — и окружающие его враги рухнули, больше напоминая подушечки для костяных иголок. Их тела задержали тех, кто напирал сзади.

Некромант умудрялся успевать всё — отражать выпады вражеских копий своей боевой косой, разить врагов смертоносными костяными шипами и перемещаться с такой скоростью, что сложно было уследить. Казалось, что если не отвлекать его хотя бы минут пятнадцать, вся противостоящая нам орда просто кончится. К сожалению, враги пришли к тому же выводу и быстро сменили тактику.

Ряды низкоуровневых воинов расступились, пропуская «кавалерию». Сразу два чудовищных «оленетавра» ринулись по освободившемуся пространству, нацелив на него свои кошмарные копья. Маэстус зашипел, как озлобленный кот, тут же угостив новоприбывших вихрем костяных шипов, но эффект оказался заметно менее впечатляющий, чем с рядовыми мобами. Первому «всаднику» снаряд угодил прямо в щель костяного шлема, выбив 50 урона, а тот едва затормозил. Ещё миг — и оленья туша зависла над некромантом, встав на дыбы и грозясь растоптать его передними копытами. Он отпрыгнул назад — и сзади его тут же схватили вражеские руки, удерживая на месте, чтобы кавалерии было удобнее бить копьями.

Я приготовился использовать третий заряд «Шага», но этого не потребовалось. Стальной вихрь промчался позади Маэстуса, в воздух взмыли обрубки держащих его рук. Уилл убивал и калечил настолько уверенно и методично, что это бы ужаснуло даже оживших мертвецов. «Оленетавр» слева развернулся к нему, замахиваясь копьём, а через секунду уже упал на землю, лишившись обеих передних ног, за которыми последовала и его рогатая голова.

Увидев, что гладиатор отвлёкся, слуги Мёртвого Древа снова попытались навалиться на некроманта, но тот был наготове. Самого настырного Маэстус поймал точным ударом стального кулака левой руки, отправив в полёт над головами соратников и в ближайшие кусты, откуда тот уже не вернулся.

Несмотря на то, что теперь враги превышали нас численностью десять к одному и элитных чудовищ на их стороне, мы опять побеждали. Какое-то, очень недолгое время.

Переломный момент в битве ознаменовало то же событие, что и её начало — страшный медвежий рёв. Фирменный приём Юки, множество раз спасавший как её саму, так и всю нашу гильдию. Орда низкоуровневых воинов дрогнула, хватаясь за уши, кто-то рухнул на землю, не в силах вынести звуковую атаку. Но не успели мы обрадоваться и воспользоваться передышкой, как рёв сменился на короткий всхлип, за которым последовала тишина. Мы все обернулись на Юки — лишь чтобы увидеть, как её бесчувственное человеческое тело перебрасывает через спину один из «всадников» Мёртвого древа. Похоже, «оленетавры» обладали иммунитетом к звуковым атакам или просто были глухими напрочь.

Впрочем, разницы для нас не было никакой.

— Юки!! — заорал Уилл и рванулся вперёд, но его с ней разделяло добрых тридцать метров, заполненных всё ещё живыми врагами.

Маэстус шагнул сквозь тень, перегородив дорогу похитителю. Его короткая коса свистнула в воздухе, заставив чудовище отступить, но в следующую секунду двое других синхронно ударили копьями с флангов, одно из которых застряло у некроманта в плече. К нашему совместному ужасу, «оленетавр» тут же дёрнул своё оружие назад, притягивая свою жертву ближе, сбивая с ног и втаптывая в грязь.

Точнее, он попытался сделать всё это — пока не дёрнулся и не застыл, словно и сам мог увидеть отлетающий в воздух крит на 226 урона. Из спины чудовища вырвался не шип — костяное копьё, гораздо более смертоносное, чем его собственное оружие. Заклятье практически разорвало «оленетавра» пополам, а следом из его останков поднялся и сам некромант — по уши измазанный в грязи, крови и прелых кишках, злой как тысяча мантикор. Для того, чтобы снова убить Маэстуса, усилий нескольких элитных врагов было явно недостаточно.

Увы, их вполне хватило, чтобы его задержать.

Тварь, которая схватила Юки, и ещё одна рядом, воспользовались замешательством и дали дёру. Они проломились через редкий кустарник — в направлении Дальнего бора, туда, где их терпеливо ждало Мёртвое Древо. В конце концов, они несли ему ценную добычу.

— Макс!! — крикнул Уилл, но я и без того был готов действовать.

Пока Маэстус и Уилл перемалывали вражеские силы, я в основном оттягивал на себя часть угрозы, уворачивался, отступал и экономил ману. Что, замечу, было сделать не так-то просто, не столько из-за врагов, как из-з окровавленного обломка, который пытался перехватить контроль и врубить полноценный режим берсерка. Теперь же у меня осталось достаточно сил, чтобы броситься в погоню.