Маргаритки - Кристина Ульсон

Он ерзал — беспокойство зудело в ногах, пузырилось в крови, он чувствовал, что закипает. Это же несправедливо. Несправедливо!

Он покраснел, вспомнив выволочку, устроенную Маргаретой Берлин. С какой же кретинской уверенностью она объявляла ему свой приговор, сидя за столом! Можно подумать, у нее есть право учить его, как вести себя в полиции!

И у нее еще хватило наглости напомнить ему тот казус на рождественской вечеринке!

Петер сглотнул, ощущая не только стыд и страх, но и злость. Ведь он же не виноват, это и дураку понятно. Кроме того, Маргарета Берлин ошибается в главном: полиция — такое же рабочее место, как и любая другая организация, и спать он может с кем угодно.

Снова воспоминания. На сей раз с Рождества.

Разгоряченные тела на слишком тесном танцполе в кафетерии. Алкоголь в объемах, превышающих запланированные, танцы под музыку, выбивающуюся из задуманной программы. Как метко заметил на следующий день его коллега Хассе, вечеринка оказалась просто улетной. Петер отрывался по полной. Пил и танцевал. Танцевал и пил. Ноги сами носили его от одной женщины к другой.

Потом он танцевал с Элин Бредберг. Глянцевитая кожа, темные волосы и живые глаза. Такие глаза Петер видал и раньше. Голодные, жаждущие охоты и погони. Глаза, которые хотят.

Петер Рюд был таков, каков был. Долго его упрашивать не приходилось. Сначала он притянул Элин поближе к себе. Глаза ее сузились, но улыбались, заманчивые, манящие. Рука Петера скользнула ниже спины девушки, он ухватил ее за правую ляжку и поцеловал в щеку.

И едва сообразил, что произошло, когда получил звонкую пощечину. Вечеринка на этом закончилась.

Петер считал, что в жизни есть неписаные правила. Элин Бредберг наверняка понимала, как он расценивал ситуацию. Он объяснил ей это и требовал, чтобы она, по крайней мере, взяла на себя долю ответственности, если уж не считает себя виноватой. Но она не согласилась, и виноватым оказался он один. Лишь на следующий день, протрезвев, они смогли нормально поговорить и сами разобраться в случившемся.

Но Петер по-прежнему полагал, что Элин все сама подстроила.

А теперь он оказался здесь, в актовом зале школы, в рабочее время, и должен выслушивать поучения о равноправии от женщины, похожей на пугало огородное и лет сто не занимавшейся сексом.

Петер тихонько застонал. Как все всегда несправедливо, как всегда неприятности разбивали даже небольшой намек на счастье и радость. Гад, натрепавший Маргарете Берлин о рогаликах, нажил себе в полиции кровного врага. Подозрение зародилось у него ночью, и чем больше он размышлял, тем больше убеждался в верности своих догадок.

— Пол означает власть, — заявила лекторша зычным голосом. — А в этой стране женщины являются гражданами второго сорта, несмотря на то, что Швеция — одна из самых передовых в мире демократий.

Она перевела дух, пряди волос мотались из стороны в сторону.

— Мы сейчас сделаем одно небольшое упражнение, — не терпящим возражений тоном произнесла она и окинула взглядом зал. — Мне нужен какой-нибудь приятный мужчина.

Никто не пошевелился.

— Ну что же вы, смелее, — попыталась приободрить она публику. — Все не так страшно. Это хорошо известное упражнение, и к тому же забавное.

Петер вздохнул. Вздохнул и в мыслях вернулся к Ильве, с которой расстался полгода назад. К одиноким вечерам в квартире на окраине, куда мальчишек привозят на выходные дважды в месяц. К бессмысленным свиданиям со случайными женщинами, из которых ничего не получалось, кроме секса при первой встрече и последующего разочарования.

В груди защемило, глаза защипало, он наклонился вперед. И спрашивал себя, что чувствует сейчас Ильва, ощущает ли и она ту же самую пустоту, что и он.

Пустота. Мир его опустел.

Во время разговора с врачом у Фредрики Бергман возникло чувство, что ее рассматривают. Смешно, конечно, ведь она говорила с ним только по телефону. Но если бы ее спросили, как он выглядит, она ответила бы, что у него редкие волосы, очки и, скорее всего, маленькие зеленые глаза.

— Каролина Альбин поступила в больницу на «скорой» в прошлый четверг, — сообщил врач, Йоран Альгрен. — Ей был поставлен диагноз, в быту называемый передозировкой наркотиков, в данном случае передозировка героина, введенного в вену локтевого сгиба. Мы сделали все возможное, чтобы спасти ее, но ее внутренние органы были настолько изношены, что шансов спасти ее практически не оставалось. Она скончалась меньше чем через час после того, как ее доставили.

Фредрика торопливо записывала.

— Я могу переслать вам копии свидетельства о смерти и медицинского заключения, — добавил врач.

— Мы с ними уже ознакомились, — ответила Фредрика. — Но я бы хотела получить копию всей медицинской карты пациентки.

— Есть основания предполагать преступление?

— Нет, в данном случае нет, — сказала Фредрика. — Но ее смерть имеет связь с другим делом, и поэтому…

— Я прослежу, чтобы у вас были все необходимые документы самое позднее сегодня к вечеру, — заверил ее врач.

Фредрика поняла, что он вот-вот положит трубку.

— Она была вашей пациенткой раньше? — спросила она.

— Нет, никогда, — ответил Йоран Альгрен, — никогда.

В дверь постучали, вошла Эллен Линд и положила бумаги Фредрике на стол. Обе женщины кивнули друг другу, и Эллен вышла.

Не успела Фредрика подумать: «Пора бы нам начать общаться», как ощутила усталость от одной этой мысли.

У нее едва хватает сил на тех друзей, которые у нее уже есть.

Йоран Альгрен кашлянул в трубку, напомнив, что все еще ждет на другом конце провода.

— Простите, — поспешно извинилась Фредрика, — я хотела лишь спросить о том, как Каролина была опознана. При ней были документы, удостоверяющие личность?

— Да, конечно. В заднем кармане нашли бумажник, в нем были водительские права, кроме того, личность подтвердила ее сестра, приехавшая вместе с ней на «скорой».

Фредрика изумилась:

— Простите?

— Ее сестра, секунду, сейчас посмотрю имя, — засуетился врач, листая бумаги. — Вот, ее зовут Юханна, Юханна Альбин. Она была здесь и опознала свою сестру.

Мысли вихрем закружились в голове у Фредрики.

— Мы не смогли разыскать сестру, — объяснила она врачу. — Вы знаете, где она находится?

— Я не вел с ней долгих бесед, — устало ответил Йоран Альгрен, — но помню, она упоминала предстоящую поездку за границу. Кажется, она собиралась уехать уже на выходных.

Фредрика растерялась. В бумагах, полученных ими из больницы и от полиции, ни словом не упоминалось, что в больнице присутствовала сестра умершей Каролины.

— Полицейские, присланные в больницу, встречались с сестрой?

— Совсем недолго, — отвечал врач. — Каких-либо неясных обстоятельств на тот момент не было. Скончавшаяся поступила к нам в сопровождении сестры, сумевшей сообщить нам о прошлом Каролины Альбин. И облегчившей нам идентификацию умершей.

Парализующую мозг усталость как рукой сняло. Фредрика крепко сжала ручку и уставилась в пространство. Юханна Альбин была вместе с Каролиной, когда та умерла. Затем уехала за границу, так что ее невозможно найти. А два дня назад ее отец покончил с собой от горя.

— Кто сообщил родителям Каролины Альбин, что она умерла? — спросила Фредрика излишне жестко.

Фредрике показалось, что доктор улыбнулся.

— Откровенно говоря, не знаю, — ответил он, — Юханна Альбин обещала это сделать.

— Вам неизвестно, сообщила ли она еще кому-нибудь о смерти? Она никому не звонила, пока была в больнице?

— Нет, — заверил ее Йоран Альгрен, — я, во всяком случае, этого не видел.

Фредрика с изумлением подумала, что теперь вся эта история принимает совершенно другой оборот.

— Как бы вы описали эмоциональное состояние Юханны Альбин в больнице?

Врач молчал, словно не понял вопроса.

— Да, она, конечно, была взволнована, — произнес он наконец. — Но как-то без трагизма.

— То есть?

— Понимаете, она была не настолько расстроена и не переживала так сильно, как обычно переживают родственники, узнав о внезапной смерти родного человека. У меня сложилось впечатление, что проблемы Каролины Альбин с наркотиками были известны семье, что ее зависимость длилась многие годы. Разумеется, это не означает, что ее смерти ждали, но все же родственники в некотором смысле были готовы к неблагоприятному развитию событий.

«Кроме отца, — утомленно подумала Фредрика. — Он совершенно точно не был подготовлен. Он застрелил жену и себя».

Закончив разговор с врачом, она пыталась осмыслить, что же все-таки ей удалось узнать.

Странная семейка. Весьма даже странная.

Бросив взгляд на часы, она спохватилась — скоро уже идти на утреннее совещание в «Логово». Бумаги, принесенные Эллен, лежали у нее на столе. Это была копия рапорта, составленного после того, как нашли неизвестного мужчину, сбитого машиной. Она быстренько полистала страницы, но не нашла ничего нового. Врач, проводивший вскрытие, должен был связаться с ней в течение дня.