Пустота - Ева Видмер

А однажды я все-таки увидела ее таинственную подругу, когда прилетела сюда вечером, не слишком поздно. Она сидела на полу, прислонившись также спиной к дивану, а Катерина сидела над ней и заплетала длинные каштановые волосы в замысловатые косы. Девушка улыбалась от удовольствия, заходившись мурашками от прикосновений подруги к своей голове, изредка ее губы шевелились, когда она отвечала Катерине, я уверена, тихим умиротворяющим голосом. Ее босые ноги зарывались в зеленый ковер, напоминающий траву, и меня удивило, что раньше я не обращала внимание на это яркое пятно.

Пытаясь отделаться от этого странного противоестественного чувства, я решила переключиться, и срочно найти кого-нибудь из моих людей. Только вот я понятия не имела, где их искать.

Их образы мелькали перед глазами, не позволяя зацепиться ни за один. Наконец, я решила. Мария. Я давно не видела ее, и, должно быть, уже скучаю. И я полетела, сначала даже не соображая куда, а потом я вдруг заметила ее любимую кофейню, ту, где мы в последний раз встретили Госта.

Я спустилась вниз по ступенькам и зашла внутрь. Меня охватило счастье, когда я увидела, что не ошиблась. Мария и правда была здесь, сидела за тем же столиком, где мы сидели в прошлый раз. К вечеру жара спала, поэтому она накинула поверх платья кремового цвета серый кардиган, волосы были по-простому собраны в хвост на затылке. Перед ней стояла продолговатая белая кружка. Мария с несколько отрешенным видом что-то рисовала и писала на салфетке, она запустила руку в волосы и облокотилась на столик, а другой рукой продолжала что-то писать на салфетке. Какие-то несвязные слова, при этом все время поворачивая салфетку, так, чтобы слова не выстраивались в ровные линии, кроме них, по краям было полно разный завитков, плавно перетекающих друг в друга.

Мари тяжело вздохнула, и этот вздох забрал в себя весь воздух, делая даже музыку неслышной. И именно в этот момент, по злой иронии, в дверях появился Гост. Он прошел к кассе и заказал самый крепкий кофе, что только был в меню и сел за соседний столик. Мария проводила его почти равнодушным взглядом, Гост даже не смотрел в нашу сторону. Воздух не наэлектризовался от одного его появления в этот вечер. Он сидел боком к нам, но пока не поворачивал головы. Ему принесли кофе – маленькую белую чашечку и стакан воды. Гост сделал первый глоток. Мария уставилась на него. Глоток воды. Весь его вид – особенно по-новому красные волосы, которые особенно сложно было оставить без внимания – стягивали внимание на себя, превращая всех остальных в невидимок. Еще глоток кофе. Глоток воды. Когда Гост снова взял чашку в руку, он вдруг посмотрел на нас и усмехнулся, заметив на себе взгляд моего человека. Она потупила взгляд и сидела так, не поднимая глаз, какое-то время, а потом, опомнившись, начала пить торопливыми большими глотками свой остывший кофе, но на Госта уже не смотрела. Зато смотрела я.

Он время от времени бросал в нашу сторону свои ледяные взгляды. Тем временем заиграла музыка, как из старого кинофильма, которую здесь любили, но в нашем случае она была совершенно не к месту. Гост, кажется, согласился со мной, и улыбнулся. Именно улыбнулся, без колкости усмешки. Девушка вновь взяла ручку и начала что-то писать на нерасписанной стороне салфетки. Он наблюдал, оставив свой кофе. Мария встала, убирая ручку в сумочку, и, посмотрев на него снова, показала ему салфетку, а затем положила ее на стол. И направилась к выходу.

Я не видела, что она написала, к тому же она положила ее завитками вверх. Поэтому я осталась. Я должна была знать, что она написала.

Гост сделал последний глоток, посмотрел на опустевший столик. Его никто не мог увидеть кроме меня, но он все равно хотел показаться незаинтересованным. На горизонте замаячила официантка, которая должна вот-вот прийти и убрать со столика. Гост сидел. Я уже сама почти сгорала от любопытства, а он мешкал. Официантка появилась в зале и уже направилась к столику, но тут вдруг неожиданно на пол упала и разбилась чашка, которую она забыла у кассы, не без моей помощи, конечно. Девушка бросилась назад, причитая что-то и бормоча.

Гост встал и быстро подошел к столику. Я уже оказалась рядом. Он взял салфетку и, пробежавшись глазами, по несвязному потоку сознания, перевернул ее.

«Ну, и что же теперь делать, а?»

19 июля

Мария не разделяла общей радости от наступления лета и жары. Горячий воздух только помогал одиночеству душить моего человека. Она намеренно избегала встреч со знакомыми, почти все время сидела дома, с бешеной скоростью сокращая запас непрочитанных книг, и редко выходила пройтись по улицам, когда близился вечер и духота медленно сходила на нет. На моих глазах Мария отгораживалась от людей знакомых и незнакомых, не испытывая ни интереса, ни участия – ничего, кроме страха перед ними. Вокруг моего человека воздух пропитался горечью, и это с трудом выносила даже я.

Люди, к которым Мария привыкла, с началом лета ей опротивели либо были заняты делами, новые знакомства девушка завязывать и не умела. Она терялась, даже когда кто-то на улице спрашивал время, а уж когда обращали внимание на нее, Мария почти впадала в панику. Но и ходить куда-то в одиночестве мой человек не решался, чувствуя себя неловко и не к месту, везде куда бы не попала.

Я и подумать не могла раньше, что она такая, когда увидела ее впервые, такую спокойную и невозмутимую. Она не пыталась скрыться, хотя и не стремилась быть на виду, но теперь только это и делала – старалась даже для самой себя остаться не замеченной.

Кирилл с ума сходил, до того ему нравилось, как пахли ее руки сегодня вечером после того, как Маргарита несколько часов провозилась с тестом для своего чудного хлеба. Они сохранили запах ванильного сахара, чая и корицы, даже несмотря на то, кто девушка не раз уже вымыла руки с мылом. Даже сам хлеб не вызвал такого восторга, получившись слишком плотным и жестким и чуть-чуть пригорев по краям. Но его запах наполнил каждую комнату до краев, успокаивая моих людей после тяжелой ссоры, помогая этому дому стать чуть более настоящим.

Маргарита редко радовала нас такими сюрпризами, но в последнее время ей нравилось занимать себя долгими поисками интересных рецептов и колдовством на кухне. Она больше никому не гадала, даже себе, словно боялась взять в руки карты, спугнув тем самым шаткое счастье и покой. Но о спокойном крепком сне пришлось забыть – все чаще моего человека мучила бессонница, и спать больше четырех часов не получалось.

Перемены, коснувшиеся дома, оказались по душе Кириллу. Он мог день и ночь с удовольствием проводить за работой, раз уж ему приходилось гнаться за мыслью, а не подолгу ее ждать. Маргарита ему не мешала. Она, переполненная светом и энергией, стала чахнуть, но продолжала что-то смутное твердить о счастье, которого я не видела, но которое смогло застить моим людям глаза.

31 июля

– Ну, давай обнимемся? – засмеялась Маргарита, раскинув руки. Стоило ей заметить на улице Марию, как она засияла, и мы быстро перешли на другую сторону, чтобы столкнуться с ней. Девушка в ответ неуверенно запротестовала и замотала головой, взглянув на подругу мученически с мольбой не настаивать. Маргарита шутливо нахмурилась: они встретились впервые за долгое лето, а она не хочет обниматься. Насколько Мария не выносила вторжение в свое личное пространство, настолько для другой девушки этот контакт, благодаря которому она могла почувствовать человека, был важен.

– Ну, давай обнимемся, – продолжала ласково приглашать ее в свои теплые объятия Маргарита. Мария вымучила улыбку, но сделала крошечный шаг назад.

– Ладно, только не убегай. – сдался мой человек, опустив руки. – Как у тебя дела?

– Скучно… нечего рассказывать.

– Зато у меня перемены, – без восторга ответила Маргарита, показывая кольцо на руке. Мария не обиделась от отсутствия приглашения на свадьбу, она горячо поздравила подругу и заулыбалась.

– Пойдем, покажу тебе нашу квартиру, Кира все равно дома нет, он уехал в столицу по работе.

И они пошли, чтобы провалиться во времени и не заметить бегущих часов и минут, которые обычно тянулись так долго. Мои люди говорили обо всем, но только не касаясь того, что на самом деле их заботило, и, когда светские темы закончились, Маргарита не выдержала:

– Ты можешь говорить, что у тебя все хорошо, но я же вижу.

Мария ответила на это благодарной улыбкой.

– Спасибо, но правда, все хорошо. Просто ничего не происходит. – она помолчала немного прежде чем продолжить: – есть кое-что, чего я не понимаю. Мне неудобно просить тебя, но, может быть, ты можешь мне помочь?..

Маргарита сразу поняла, какую помощь имеет в виду гостья и повела ее в комнату, где в новом шкафу пытались ужиться ее вещи. Она открыла плотные дверцы шкафа и достала подсвечник с волчьими головами, поставила его на пол в центре комнаты и зажгла возвышающуюся толстую свечу из пчелиного воска, которая очень скоро наполнила комнату теплым пряным запахом меда. Мария села на пол подле свечи, а хозяйка достала из сундука, ждущего в углу, две колоды карт и села напротив.