Я ПОПАЛ! в мир, скрытый в киске моей девушки! - Froggy

Впереди крики превратились в вопли. Я поднялся на холм, углубился в город. Дома здесь были гораздо больше. Они были маленькие, но высотой в два-три этажа, их крыши простирались над дорогой, как деревья. Я сделал больше снимков.

Крики доносились из одного из этих домов. Я слышал, как они доносились из окна. Когда я открыл квадратную металлическую дверь, крики прекратились. Я обыскал первый этаж. Там не было ни статуй, ни мебели. Здесь никого не было. Я поднялся по винтовой лестнице. Она была такая расплавленная и кудрявая, что я едва мог по ней взобраться, и такая тонкая, что на каждую ступеньку приходилась только одна нога.

Я снова услышал плач наверху лестницы. Но не громкий. Просто тихие всхлипывания, доносящиеся из спальни в конце холла.

Заглянув внутрь, я увидел в углу черную статую ребенка, свернувшегося калачиком, словно плачущего в колени. Я вошел в комнату. В другом углу, лицом к статуе, находилась девушка, которую я видел в лесу, она тоже свернулась на полу и плакала, уткнувшись лицом в колени. Все еще держа костлявую руку, как трость.

Я молчал. Просто изучал ее, пока она рыдала. Кожа мертвенно-белая, с красными пятнами на руках, ногах и груди. Короткие волосы цвета корицы. И какие-то странные розовые рога, растущие из ее головы, как длинные слизистые опухоли. Именно так Стейси описывала свою воображаемую подругу.

Девушка перестала плакать, когда заметила меня. Она несколько раз моргнула. Потом села.

– Ты жив? – спросила она.

Голос у нее был скрипучий.

– Да, – сказал я.

Она выгнула шею и растянула щеки в застенчивой улыбке. Затем она бросилась на меня. Я отступил, пытаясь вытащить пистолет из кармана, но она поймала меня слишком быстро. Она обняла меня, и так крепко, как только могла.

– Живой! – воскликнула она.

Она просто держала меня некоторое время, покачивая взад и вперед. Я не знал, что делать, но тоже обнял ее.

Ее кожа была, как латекс. Гораздо более гладкая, чем нормальная плоть, и более упругая. Она смотрела на меня, хлопая ресницами. У нее были вишнево-красные глаза.

– Ты нравишься мне на ощупь, – сказала она, лаская мою щеку своими пластиковыми руками.

Она казалась такой неестественной, но она не выглядела и не ощущалась призраком. У нее были очень большие глаза и маленький рот. Она была больше похожа на мультяшного персонажа, созданного компьютером.

Она отступила от меня, ее шаги были невесомы, ее тень выглядела совсем не так. Нет, она точно, как персонаж CGI. Она была как Джа Джа Бинкс.

– Зачем ты пришел ко мне? – спросила девушка.

Я открыл рот, чтобы заговорить.

– Ты пришел поиграть? – спросила девушка.

– Конечно, – ответил я.

Она улыбнулась. Ее заостренные брови всегда казались опущенными, как будто она злилась или была раздражена, даже когда улыбалась.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Стив, – ответил я ей.

– Фу, – сказала она. – Ненавижу это!

Я захихикал, но она не засмеялась вместе со мной, просто посмотрела на меня раздраженными бровями, как будто я был самой странной вещью, которую она когда-либо видела.

– А как тебя зовут? – спросил я.

– Фиг, – ответила она.

– Красивое имя, – сказал я.

Она смотрела в другую сторону, как будто забыла, что я был с ней в комнате.

– Можно тебя сфотографировать? – спросил я.

Она все еще не вспомнила обо мне. Я ее сфотографировал. Когда я проверил, как получилось изображение на цифровой камере, оно выглядело, как кадр из видеоигры.

– Я хотела с кем-нибудь поиграть, – произнесла она.

– Ты совсем одна? – спросил я. Она скорчила мне рожу, как будто что-то странно пахло.

Она вывела меня на улицу.

– Там камень, – сказала она мне, указывая на крошечный камешек на дороге, как будто это было что-то, что меня заинтересует. – Он тупой.

– Дома лучше, – сказала она.

Мы пошли дальше вверх по холму. Фиг продолжала говорить со мной своим скрипучим голосом о самых глупых вещах.

– Я упала там, – сказала она, указывая на клочок земли.

– Это подло, – сказала она, указывая на палку на дороге.

– Забавно, – сказала она, указывая на грибную грядку.

Я просто шел с ней, наблюдая за ее неестественными шагами и упругой латексной плотью. На вид она была ровесница Стейси, но выглядела довольно молодо. Чуть за двадцать. Может быть, это просто ее характер делал ее моложе. Похоже, ей не нужна была одежда. Ее красные ноги не ранились о землю. Ее кожа не дрожала, когда поднимался ветер. Казалось, у нее даже не было сосков или лобковых волос, чтобы спрятаться. Я сделал еще одну фотографию.

– Ты помнишь кого-нибудь по имени Стейси? – спросил я ее, прерывая то, что она говорила о разных названиях облаков на небе.

– Стейси говорила, что меня не существует.

– Вы были друзьями, когда вы были детьми? – спросил я.