Будьмо (СИ) - Рогаль Анатолий Григорьевич "Frencis"

Вот ближайшее село в километрах двух от развалин замка прямо таки радовало глаза своей образцовой ухоженностью. Чему-чему, а заботе о собственников жилище нам у наших западных соотечественников учиться еще и учиться.

И я не сдержался и сделал с десяток снимков крестьянских усадьб, которые одна от другой были краше.

Да, Европа, о которой прожужжали уже нам все уши, СМИ, здесь присутствовала воочию. И проникнуть ей сюда и в страны Прибалтики не помешал даже пресловутый железный занавес.

А может это просто от того, что Европа отсюда никогда и не уходила?!

...

Попасть в Польшу оказалось по обыденному просто.

Во Львове на автовокзале я взял за пятнадцать (всего-то) гривен билет до польского города Перемышель и через полчаса новенький “Икарус” ведомый польским шофером повез нас к украинско-польской границе.

Полчаса проведенные на Львовском автовокзале для меня не пропали даром. Ибо я не клюнувши на уловку местных "кидал" работавших, как видно, под прикрытием дежурившего там "полисмена", вотчую убедился, что сыр (в роли онного выступала толстая "кукла зелени") бесплатный бывает только в мышеловке.

"Лохи живут в провинции", - сделал я вывод увидев горькую долю двух горемык и поблагодорил судьбу, что имею столичную прививку для путешествия по стране сплошного надувательства.

На украинской таможне мы "прозагорали" битых два часа, попавши в час пик возвращения на Украину из Польши многоликой толпы "туристов-челночников".

Приспел "урожай" и уборка пошла полным ходом.

Пропускная возможность таможни была весьма ограничена, но ее сотрудники работали засучив рукава и шофера автобусов возвращавшихся в родные пинаты просто с ног валились от беготни. Ведь им выпала ответственная роль посредников мздоимства.

Но они на судьбу не роптали, (авось что-то и к своим рукам "нечаянно" прилипнет) а быстренько собирали по салону автобуса со своих пассажиров обусловленную таксой сумму и пухленькие пачки "баксов" (конечно не сотенные, а номиналом поменьше) сыпались в бездонные ящики таможенных столов. Чтобы затем (как рассказывал мне словоохотливый сосед, житель Львова, у которого кум работал на таможне) растеклись ручейками: часть себе, часть на Львов, а часть и на сам Киев.

Таможенники работали как заправские оценщики. Им было достаточно одного беглого взгляда, чтобы для каждого нагруженного под завязку (а может и более) огромными сумками и баулами автобуса с ювелирной точностью определить сумму посильной контребуции.

Служивые люди были тверды и неприклонны и "незговорчивы" в конце концов приходилось раскошеливаться еще на большую чем первоначально запрошенную сумму.

Конечно же "челноками" работали особо закаленные наши сограждане, но у них иногда (как рассказывал все тот же сосед по автобусу) случались порой и инфаркты, и инсульты. Но это ведь лишь присущие каждому делу издержки производства.

Ну пожурит начальство не в меру ретивого служащего, ну переведут с таможни на таможню, но чтобы выгнать или под суд отдать... Упаси бог! Это ведь незаменимые кадры. Ведь, ох, как тяжело найти умных, а главное "честных" работников, чтобы сам крал и начальству давал ... без обмана. (Попривыкшие в стальном граде к сплошной дуриловке государственные мужи не доверяя курьерам сами лично приезжали за своею частью добычи.)

Сложное это дело украинская номенклатура. Ведь пока наверх вылезешь столько взяток перетягаешь, что грыжу нажить можно.

Народ конечно же считает, что за такие дела (если бы правда была реальная отдача от дел чиновьичих, то конечно же и больших денег не жалко) нужно пулю в лоб или самое меньшее кованным сапогом под зад, но законы - то у нас пишут народные депутаты, а они, в большинстве своем, тоже все "грыжники". (Наверное "дурнее" украинского народа в мире нет. Надо же до такого додуматься: разрешить чиновьичему вонью самим для себя законы писать да еще и зарплату и привилегии разные себе назначать. Дурь несусветная! Но есть же, есть!!)

И так проверка загранпаспортов и валюты у пассажиров нашего автобуса на родной таможне заняла, увы, целых два с половиной часа.

Поляки кроме паспортов (валюта им была до лампочки, ведь это их страну, мягко будет сказано, не совсем умные соседи едут выручать) проверяли еще и сумки. (На наличие сверхнормативного ввоза водки и сигарет. Во, как у умных людей блюдут национальные интересы!) Но вся эта процедура заняла у них аж целых двадцать минут.

Вот такие украинско-польские пироги.

Но я спешил к любимой на свидание и мне вся эта мышиная возня, знаете ли, была как-то побоку. И я проспал на нем (я имею ввиду "боку", но русское его значение, а не французское ибо в противном случае пришлось бы писать "на ней") до самого перемышлевского автовокзала. (Это громко сказано: вокзала. Ибо и город Перемышель, и сам автовокзал, но по нашим украинским меркам, от своих задекларированных названий отставали на порядок.)

Но мне было не до окружающих меня "красот". Я выскочил с автобуса одним из первых и завертел неистово головой ища глазами Софью.

Улыбаясь ко мне навстречу спеша, но осторожно ступая, приближалась незнакомая неписанная, честное слово, неписанная статная красавица с неприкрывавшимся уже полами плаща небольшим еще, но уже хорошо заметным животиком.

- Софушка!!! - вдруг прозрел я и не разбирая весенних луж помчался навстречу. "Я скоро стану отцом!" - и у меня в миг выросли крылья.

Целовать беременных женщин у меня еще не было опыта, но помогла природная смекалка и я "причалил" к своей любимой чуть с боку. Целовал неистово - страстно, но бережно-бережно заключив в объятия.

Как утверждает Руслана Пысанка, хорошей женщины и должно быть много и в моих мыслях поселилась мечта о многодетной семье.

- Это меня за последние полтора месяца так разнесло, - заметив мой восторженный взгляд самодовольно (ну самую малость) проговорила Софья. - Я ведь теперь ем за двоих. А ведь первые три месяца с туалета почти не вылазила...

- Почему?! - мое удивление было искренне, а природная тупость наглядная.

- Тошнило мне. Постоянно тошнило. Но с беременными это бывает, - еще и не став моей женой Софушка уже легко читала мои мысли и необходимость задавать следующий вопрос отпала сама собой.

Разговаривали же мы больше в редких паузах между поцелуями. Которые были слаще меда и вкуснее пирогов с сыром. (Может я здесь немного перегнул? Может мне это по молодости лет так показалось?!)

- А я номер в гостинице уже сняла, - вспомнила вдруг моя любушка и легкий румянец окрасил ее пухленькие щечки.

- Так почему уже мы до сих пор здесь?! - заметался я в поисках такси.

- Да не нужно нам никакое такси. Гостиница рядом за углом, - взяла Софья меня под руку.

За углом оказалось аж за три квартала. (Нет надо было все же взять такси: столько времени зря пропало.)

… В дальнейшем же мы временем дорожили, пока в гостинице жили. И только забота о здоровье будущего ребенка заставляли нас раз в день совершать пешие прогулки по городу. Во время этих прогулок мы раз съездили на такси посмотреть родовое поместье графов Романовских, которое польские предприниматели превратили в оптовую торговую базу.

Софья одевалась от кутюр, но меня она только к весенне-летнему сезону одела на этой самой базе. И на тех нескольких сотнях снимков, из которых лишь пару десятков предназначались заокеанскому дедушке, мыс моей любушкой выглядели как леди и джентльмены.

Особенно Софье понравились мои аристократические ковбойские шляпы. Она их и на себя потом целый вечер примеряла.

Своими же нарядами моя возлюбленная наш номер превратила вообще в салон женской одежды.

- Как ты умудрилась самолетом доставить сюда такую уйму вещей? – искренне удивился я рассматривая лейбы модных кутюрье, куда она “взобравшись на подиум” демонстрировала мне свои обновки.