Третья причина (сборник) - Николай Дмитриев

Только сейчас Пётр обратил внимание, что негры, только что вытанцовывавшие вокруг слона, принялись ловко разделывать тушу. С диким визгом они кинулись к слону, размахивая копьями. Ещё секунда, и над каждой курчавой головой, согнувшейся над тушей, торчало вздрагивающее древко.

Пользуясь, как ножами, широкими лезвиями копий, негры отрезали большие куски мяса и отбрасывали на траву. Возбуждение людей достигло высшей точки, когда из разрезанного брюха с рёвом вырвался газ. Несколько негров даже влезли внутрь вспоротой туши и в сумасшедшем восторге начали кататься там.

Столь энергичная работа сказалась сразу. В поразительно короткий срок были срезаны и сложены тонны мяса. Если бы Шкурин не видел всего от начала и до конца собственными глазами, он ни за что не поверил бы, что такое возможно.

Увлечённый разделкой, Пётр не заметил, как часть негров обособилась, и обратил внимание на них только тогда, когда над свежевырытой ямой поднялся густой столб дыма.

— А это зачем? — удивился Пётр и тронул Менса за локоть.

— Сейчас узнаешь, — улыбнулся охотник.

Заинтересовавшись, Пётр подошёл ближе и увидел, что негры уже начали выгребать из ямы горящие ветки. Через минуту яма оказалась очищенной, и только её стенки, густо усыпанные золой, слабо дымились. Затем к кострищу подтащили целую ногу и, сбросив в яму, принялись закладывать горячими углями вперемежку с землёй. Утрамбовав дымящуюся кучу, сверху навалили веток и опять разожгли огонь.

— И долго так печь надо? — Пётр, стоявший слишком близко, попятился от жара разгоравшегося костра.

— Всю ночь, — пояснил Менс. — К утру мясо будет готово, а они за ночь натанцуются и нашумятся.

Тем временем негры, возившиеся у головы, отделили бивни и, подтянув их поближе к Менсу, принялись выкрикивать:

— Хухью пембе намнахи!.. [5]

Глядя на кончики бивней, покрытых кровью, ещё не потерявшей своего яркого цвета, Пётр ощутил странную отрешённость от всего, что тут происходит, и повернулся к Менсу.

— Что касается меня, то я уже набрался впечатлений, а скакать и вопить целую ночь вместе с туземцами желания не имею. Хотел бы вернуться в лагерь, вы как?

— Понимаю, — кивнул головой Менс. — Думаю, вы уже сыты экзотикой по самые уши, но для меня это заработок, поэтому мы с лейтенантом остаёмся. У меня только будет просьба — заберите эти бивни с собой. Я прикажу неграм идти с вами, и пусть они возьмут мяса для остальных…

— Согласен, — бросил Пётр и, не дожидаясь носильщиков, потихоньку пошёл к лагерю, где их вместе с аскари ждал Шаво, почему-то отказавшийся принять участие в охоте…

За оградой бомы Шкурина встретила привычная суета. Пока добирались до лагеря, приступ внезапного раздражения прошёл, и поэтому Пётр вполне спокойно перенёс почти обязательный взрыв восторга по поводу их возвращения.

Передавая принесённые бивни Симбонанге, Пётр обратил внимание на отсутствие среди встречавших Шаво и спросил:

— А где бвана?

— Ньянья, — равнодушно ответил метис, поглощённый изучением бивней.

— Какое ещё здесь озеро? — Пётр сердито тряхнул Симбонангу. — Где оно?

— А там, близко, — метис небрежно показал в сторону.

В указанном направлении поднимался высокий холм, за которым, видимо, и было озеро. Наверняка Шаво наскучило торчать в лагере, и он отправился прогуляться. Придя к такому заключению, Пётр успокоился и пошёл к навесу, сооружённому для него Мбиа.

Огибая сложенный в центре лагеря груз, Шкурин вдруг заметил, что, пока он отсутствовал, кто-то явно перекладывал тюки. Присмотревшись внимательнее, Пётр неожиданно понял, чего не хватает. Ещё не веря самому себе, он подошёл ближе, обогнул штабель кругом и встал. Ящиков с оружием не было.

— У-тю-тю… — Пётр потихоньку присвистнул. — Вот так номер…

Да, похоже, здесь времени зря не теряли. Пожалуй, если Симбонанга не врёт и за холмом действительно озеро, а Шаво сейчас там, то есть прямой смысл прогуляться до берега. Придя к такому заключению, Шкурин не спеша отошёл от штабеля, остановился у своего бивака и, порывшись в вещах, достал цейссовский бинокль.

Теперь предстояло незаметно покинуть лагерь. Привычно закинув «винчестер» на плечо, Пётр медленно пошёл вдоль ограды. У прохода он задержался и, вроде прогуливаясь, отошёл к кустам. Потом, прячась за ветками, обогнул лагерь и начал быстро подниматься по склону холма.

Примерно через четверть часа он наткнулся на свежепротоптанную тропинку, которую наверняка оставили за собой мсье Шаво и его аскари, тащившие ящики. Ещё через полчаса Пётр вышел на крутой откос, откуда его глазам открылось неожиданно огромный водоём.

Пётр думал, что озеро, о котором говорил Симбонанга, будет не слишком большим, но теперь, увидев перед собой расстилающуюся водную гладь, Шкурин слегка опешил. Истинные её размеры Пётр даже не пытался определить. Достаточно было и того, что противоположный берег едва различался сквозь горячее марево.

Больше того, огибая мыс, на который только что вышел Пётр, совсем рядом с берегом плыл приличных размеров парусник. Кончик его мачты, несшей большой треугольный парус, ещё какое-то время был виден из-за деревьев склона и пропал только при очередной перемене галса.

Забыв про бинокль, Пётр проводил парус глазами. Прикинув, куда он должен пристать, Шкурин увидел, что и тропа, пробитая асакри, ведёт в том же направлении. Раздумывать было некогда. На всякий случай Пётр ещё раз в бинокль осмотрел всё вокруг и так, с «Цейссом» в руках, осторожно пошёл по тропе, напрямую пересекавшей мыс.

Уже на противоположном склоне Пётр углядел лощину, где росло несколько деревьев с ветвями, поднимавшимися гораздо выше кустарника. Понимая, что на берегу его могут легко заметить, Шкурин решил воспользоваться этим укрытием и начал торопливо взбираться по росшему ближе всех к краю стволу.

Уже с третьей или четвёртой ветки Пётр рассмотрел и оконечность мыса, и маленькую бухточку, посреди которой, скорей всего, уткнувшись днищем в песчаное дно, стоял тот самый парусник. У мачты копошилась чернокожая команда, а на самом носу стоял человек в длинной белой накидке и подавал знаки кому-то на берегу.

Взобравшись повыше, Пётр посмотрел в бинокль, и на его губах появилась ехидная улыбка. Отсюда, с дерева, ему была хорошо видна полоска пляжа, отделявшая озеро от зарослей, на ней, сложенные штабелем те самые ящики и столпившиеся вокруг них аскари, а у самой кромки воды оживлённо жестикулирующий мсье Шаво.

Примерно минуту француз обменивался одному ему понятными сигналами с человеком, стоявшим на носу парусника, потом, повинуясь его приказу, аскари начали доставать винтовки из ящика и, как дрова, охапками, потащили их к паруснику. Передав оружие матросам, они принимали с борта какие-то маленькие тючки и, вынося их на берег, аккуратно складывали к ногам мсье Шаво…